|
СОВРЕМЕННАЯ ЭКОНОМИКА.
|
ТАТЬЯНА АХРОМЕЕВА
|
ЖУРНАЛ ЛИЧНОЙ И КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
БЕЗОПАСНОСТЬ ЕВРАЗИИ 2(8)-2002 МОСКВА
|
АХРОМЕЕВА Татьяна Сергеевна
- кандидат физико-математических наук, научный сотрудник Института прикладной
математики им. М.В. Келдыша РАН
|
МАЛИНЕЦКИЙ Георгий Геннадьевич - доктор физико-математических наук, профессор, зам. директора Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН |
ПОСАШКОВ Сергей Александрович - кандидат физико-математических наук, доцент, директор Института математических методов и антикризисного управления Финансовой академии при Правительстве РФ |
| Эти заметки, нам кажется, лучше начать с конца - с обсуждения принципов.
методологии, своеобразной философии, которая выработалась у авторов в ходе
работы над некоторыми исследовательскими проектами. Эти проекты в последние
годы выполнялись в Институте прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН
и в Финансовой академии при Правительстве РФ. Одни проекты были связаны
с экономическим анализом реформы высшей школы и прогнозом последствий предлагавшихся
решений [1, 2, 3]. Другие проекты обобщали концепцию управления риском,
вошедшую в плоть и кровь современной экономики, на угрозы, связанные с чрезвычайными
ситуациями, прогноз, предупреждение и ликвидация последствий которых возложены
на МЧС России [4]. Ряд исследований был выполнен в связи с анализом и обоснованием
заявленного Правительством России курса на перевод страны от нынешней "экономики
трубы" на инновационный путь развития, а также с прогнозом развития
сектора высоких технологий. Сейчас ведется работа по исследованию процессов
глобализации и ряда кризисных ситуаций в мировом хозяйстве с позиций синергетики
и нелинейной динамики. В настоящее время на Западе издано несколько ставших популярными книг по "синергетической экономике" [9]. В них идеи. концепции, методы теории самоорганизации применяются к анализу достаточно простых модельных ситуаций. В ряде случаев это дает новый взгляд на проблему, в ряде - позволяет упростить и прояснить описание известных явлений. Однако нам думается, что и синергетика, и компьютерное моделирование не сводятся еще к одному языку, на котором хочется "научить говорить экономистов". Присущая компьютерному моделированию междисциплинарность позволяет переносить в экономику идеи и подходы, оказавшиеся успешными в других научных дисциплинах, и более рельефно выявлять те проблемы, с которыми другое науки не сталкивались. Обобщающий взгляд, характерный для синергетики, обладает большой эвристической ценностью при анализе таких нетрадиционных явлений, как глобализация, "экономика, основанная на знаниях" (knowedge-based есоnоmу, инновационная экономика), национальные и мировые финансовые кризисы, экономические катастрофы и ряд других. Этот подход успешно развивается в нескольких научных центрах нашей страны, а также в Институте сложности в Санта-Фе под руководств лауреата Нобелевской премии по экономике Брайена Артура. Итак, сформулируем, не претендуя на точность и полноту, несколько методологических принципов, которые представляются нам важными, и которые определяют нашу позицию в анализе упоминавшихся проблем. Одним из главных нам кажется принцип, который условно можно назвать принципом оптимальной простоты. Решение экономических проблем должно быть согласовано с целями, поставленными обществом, характерными временами, на которых это решение может быть востребовано, точностью данных, которые доступны, и теми управляющими воздействиями, которые могут быть использованы. В научном сообществе, с легкой руки Августа Хайека, распространилось мнение об экономике, как об очень сложной науке, которая, "не помещается в одной" голове", в которой мы либо вынуждены блуждать в потемках, не преследуя долгосрочных целей, либо строить сверхсложные модели, которые, однако, все равно не позволяют получить прогноз. На наш взгляд, в экономике, как во всякой "состоявшейся" науке, тем не менее ситуация иная. В ней есть и передний край, и простые ясные решенные задачи, результатами которых можно и должно пользоваться, есть отработанные алгоритмы и процедуры и многовековой опыт. Практика антикризисного управления показывает это особенно наглядно. Более того, экономика гораздо ближе к медицине или психологии - областям, с которыми мы вынуждены иметь дело ежедневно - чем, к примеру, к физике, математике или химии. Мы не можем не принимать, пусть небольших, но ежедневных экономических решений. Поэтому "здравый смысл" в этой области никак не может быть сброшен со счетов. Принцип социальной ответственности. Рекомендации экспертов по экономическим вопросам с необходимостью должны содержать оценку возможного социального ущерба для отдельных социальных групп и рисков, с которыми связана реализация предлагаемых решений. К сожалению, в отечественную экономическую историю вошли крылатые фразы известных лиц: "Процесс пошел", "Операция против воли больного", "Хотели как лучше, а получилось как всегда". В целом следует признать, что отечественное экспертное сообщество неадекватно ориентировало население в отношении масштабов, последствий и издержек экономических реформ последнего десятилетия. В медицине аналогичный принцип сформулирован в заповеди Гиппократа: "Не навреди". Принцип междисциплинарности. Экономика является полем междисциплинарного исследования, в которое должны быть привлечены результаты всех дисциплин, которые существенно меняют тот контекст, в котором решается экономическая задача. В настоящее время становится все более очевидным, что решение большинства экономических проблем современной России лежит не в экономической области. Социальные, социально-психологические, геоэкономические, военно-стратегические, системные, политические и некоторые другие факторы являются подчас более важными, чем собственно экономические. И, естественно, используемый концептуальный и понятийный аппарат, соответствующие компьютерные модели должны учитывать эту реальность. Необходимость такого "социоестественного" анализа понималась еще в начале XX века. Его блестящие примеры применительно к экономике Средневековья были даны Фернаном Броделем и представителями его научной школы в пятидесятые годы [10]. Наконец, количественные формулировки обнаруженных закономерностей начали проникать в социально-экономическую географию. Однако компьютерное моделирование позволяет сделать следующий шаг - увидеть многие социально-экономические процессы в режиме реального времени, сопрячь их с имеющимися информационными потоками. В период острого системного кризиса, в котором находится современная Россия, это трудно переоценить. Принцип объективности. В экономике, как и в большинстве других естественных и общественных наук, существуют объективные закономерности и отражающие их понятия "истинности", "адекватности", "оптимальности". Сравнительный анализ экономик разных стран и разных эпох показывает, что правила "игр обмена", как называл Ф. Бродель экономику, могут весьма значительно варьироваться. Однако они не произвольны и в огромной степени определяются доступными обществу ресурсами и сложившимися общественными отношениями. Этот принцип, кажущийся очевидным, важен с точки зрения рефлексивной экономики нового подхода, который обсуждает Дж. Сорос в книге "Алхимия финансов" [11]. По его мнению, в сколько-нибудь важных проблемах, затрагивающих интересы и жизнь людей, нельзя говорить об истине, об объективно верных или неверных решениях, а можно говорить только о выработке общего понимания, общего мнения, кочевать от одного заблуждения к другому, более подходящему для переживаемого периода. По-видимому, это не так, что доказывает вполне предсказуемая реакция многих экономических структур на управляющие воздействия, да, в конечном счете, и успех спекулятивных стратегий самого Сороса (например "организованного хаоса"). Принцип иерархии целей, ценностей и "экономического реализма". Строя компьютерные модели, системы поддержки принятия решений, вырабатывая экономические решения, следует ясно формулировать либо четко представлять себе (и при необходимости предъявлять) систему ценностей и иерархию целей, которую имеет в виду исследователь. При этом объективные, количественные показатели имеют приоритет перед субъективными, оценочными (последние могут возникать скорее на этапе анализа результатов исследования, а не до его начала). Обсуждение многих острых экономических вопросов показало типичную ситуацию "диалога глухих", в которой приверженцы разных направлений, по существу, не имеют точек соприкосновения и основы для содержательного диалога. Они имеют в подсознании разные системы аксиом. Какой выход из этой ситуации? Прежде всего, это ясная формулировка самих аксиом, иерархии ценностей и целей, которые кладутся в основу теории или вырабатываемых решений. Другой подход связан с конкретизацией используемых понятий в приложении к стране или конкретным людям. Например, утверждения: "В стране за последние 10 лет произошла экономическая катастрофа" и "Россия выходит на столбовой путь цивилизации - путь рыночной экономики" могут относиться к одним и тем же событиям и только нести отпечаток эмоциональной оценки прошедшего. В то же время высказывание "Вторая экономика мира в результате проведенных реформ откатилась по объему валового внутреннего продукта (ВВП) на 15 позиций ниже в мировом хозяйстве" означает констатацию объективного факта и уже не несет оттенка одобрения или протеста. Еще более важно это тогда, когда в условиях быстрых перемен, резких колебаний валютных курсов, изменения относительной стоимости различных ресурсов, некорректно говорить о ценовых показателях. И многие ресурсы приходится характеризовать и оценивать, исходя из натуральных показателей. Например, по американскому прогнозу, подготовленному по заказу ЦРУ, в 2015 году более половины населения планеты будут испытывать острые проблемы с питьевой водой [12]. Поэтому в этом, как и во многих других случаях, трудно сказать "сколько будет стоить" этот ресурс. Исключительно важную роль в процессе "объективизации" проблемы могут играть математические и компьютерные модели. Они позволяют выявлять измеряемые величины и сопоставлять важность учитываемых взаимосвязей. При решении многих конкретных задач проще спорить о коэффициентах уравнений и начальных данных, чем об общих принципах. Этот момент следует подчеркнуть особо. Страна должна иметь систему математических моделей, сопряженную с имеющимися информационными потоками, на основе которой мог бы быть дан прогноз развития в случае различных управляющих воздействий, которая может быть верифицирована и скорректирована [13]. Принцип анализа необратимо развивающихся систем. При исследовании многих явлений в экономике, социологии, психологии свойства изучаемой системы могут весьма существенно измениться, появившиеся качественно новые черты и должны стать предметом особого внимания исследователей. Прокомментируем этот важный момент. Со времен Гераклита студентов учат, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Но, с другой стороны, успехи естественных наук связаны с совершенно иной стороной нашей реальности - с ее относительной стабильностью, с устойчивостью причинно-следственных связей, с постоянством многих количественных характеристик объектов. Эти свойства лежат в основе экспериментального исследования; мы предполагаем, что опыты, поставленные здесь и теперь, и в другое время в другом месте, при соблюдении равных условий дают одинаковый результат. Это диктует стратегию познания в большинстве естественных наук. Один из создателей квантовой механики Евгений Вигнер, комментируя структуру математической физики, говорил, что все общее и существенное ученые выражают в уравнениях, а частное и приходящее - в начальных и граничных условиях и других параметрах [14], Проблема возникает уже в точных науках, когда исследуются уникальные объекты. Например, возникновение Вселенной, появление жизни, ряд других процессов, которые, произойдя один раз, кардинально изменили реальность, Второй эксперимент здесь невозможен и недоступен. "Уравнения" и "входящие параметры" уже не удается разделить. При других параметрах мир был бы другим. Что же является критерием истины при изучении таких сущностей? Естественно, в экономике вопрос стоит еще более остро. Будучи проведенными, реформы могут настолько изменить социум, что "вернуться назад", к стабильному, пусть более "бедному", состоянию уже невозможно. Например, кризис новой экономики, катастрофическое падение индекса NASDAQ стали неожиданностью для большинства экспертов. За несколько месяцев до кризиса рабочая группа экспертов стран-членов Организации по экономическому сотрудничеству (ОЭСР) рассматривала американский опыт развития "новой экономики" как образец для подражания на ближайшие десятилетия. Может быть, существовала возможность продолжения форсированного роста этого блока отраслей, по крайней мере. еще в течение нескольких лет. Но произошедший кризис очень существенно изменил перспективы "новой экономики". В будущем будет очень трудно, а может быть и невозможно, вернуться к завышенным ожиданиям и оценкам перспектив "провалившихся" отраслей. Итак, эксперимент со многими уникальными объектами невозможен. Имеющихся данных тоже зачастую оказывается недостаточно, чтобы описать его в рамках полноценной теории. И одновременно такие объекты могут быть настолько важны, что их изучением просто нельзя пренебречь. Выскажем в этой связи два соображения, которые возникли при исследовании в несколько иной области - моделировании и прогнозировании природных и техногенных катастроф, социальных нестабильностей. При исследовании гигантских катастроф, маловероятных событий большую помощь оказывает анализ явлений меньшего масштаба, но того же типа. В XX веке почти каждая гигантская, "знаковая" катастрофа имела предвестника - беду того же типа, но меньшего масштаба. Страны, которые на этой основе смогли изменить техническую политику, нормы, законодательство, задействовать дополнительные механизмы обеспечения безопасности, смогли избежать многих проблем. По-видимому, и . анализ уникальных экономических объектов может и должен опираться на анализ объектов неуникальных и согласовываться с ним. При этом речь идет о согласии не только с уже накопленным опытом (один из принципов управления риском: "каждая катастрофа должна учить!"), но и с результатами компьютерного моделирования, системного анализа, опыта других дисциплин. И еще один аспект проблемы, связанный с термином "понимание". Во многих случаях мы "понимаем" развивающийся объект, если умеем добиваться с его помощью своих целей и направлять его развитие в желаемом направлении. Экстраполяция здесь становится очень важным элементом познавательной деятельности. Принцип системного синтеза. В исследовании поведения любой экономической системы большие усилия должны быть направлены на выявление ключевых переменных и ведущих процессов, определяющих динамику в интересующем нас интервале времен и масштабов изучаемых величин, преследуемых экономическими агентами целей. На заре компьютерной эры существовала стойкая иллюзия, что создание полезной содержательной модели - процесс сродни складыванию мозаики. Казалось, что разным специалистам и даже коллективам можно поручить создание разных блоков, затем собрать их воедино и получить достаточно полное и содержательное описание системы. В это время были популярны идеи линейного программирования, применяемые для оптимизации планов, и создание автоматизированных систем управления. Провал ряда крупных проектов такого сорта, связанных с имитационным моделированием, достаточно скромное использование компьютерных технологий в Госплане СССР показали, что во многих случаях так прямолинейно действовать нельзя. Разумно строить иерархию упрощенных моделей (по выражению академика Н.Н. Моисеева), нижние этажи которой могут быть поняты и легко объяснены, а верхние учитывают различные усложняющие факторы [15]. При этом ключевым является выделение параметров порядка - небольшого числа переменных, к которым подстраиваются остальные [16]. Добившись понимания наиболее простых моделей, лежащих на нижних уровнях иерархии, можно подняться наверх, к более сложным моделям. В экономике эти проблемы особенно очевидны в силу иерархичности системы и большого интервала процессов, масштабов, механизмов, которые приходится учитывать, решая разные (именно разные, а не одни и те же) задачи. Например приемы и стратегии, следующие из технического анализа, анализ динамики фирмы и макроэкономическая политика относятся к разным масштабам. При этом осуществить редукцию, сведение сложных феноменов к элементарным составляющим, предсказание поведения целого на основе информации о его частях, в экономике сплошь и рядом не удается. Поэтому поиск и явное выделение параметров порядка становится в этом круге задач жизненно необходимым. При этом, зачастую, экономические учения, на первый взгляд конфликтующие друг с другом или противоречащие друг другу, например такие, как эволюционная экономика, кейнсианство или рефлексивная экономика, просто имеют разные области применимости и относятся к разным "экономическим реальностям". При этом успешность предлагаемых этими теориями рецептов показывает, что в каждой из этих реальностей есть свои параметры порядка. Обсудим на основе сформулированных методологических принципов ряд проблем, связанных с экономическими задачами и теми исследовательскими проектами, в которых нам довелось участвовать. Постараемся в ходе изложения сделать акцент на применении сформулированных принципов и на выводах, которые могут быть подкреплены результатами проведенного компьютерного моделирования и системного анализа.
Сформулированные выше суждения о глобализации представляются нам ошибочными. Принимаемые на их основе решения заводят страну в тупик. Посмотрим на глобализацию с системной точки зрения. Первичными в этом процессе являются не товары, финансы и люди, а информация, точнее говоря, "правила игры". Отличительной чертой этих правил является то, что они диктуют образ действий, самовоспроизводятся, реплицируются. К таким правилам могут относиться, например, верования, смыслы и ценности, язык, принятые в обществе нормы, поведенческие стратегии. (В происходящей глобализации речь идет о распространении либерально-демократических ценностей, либерализации экономической политики, унификации законодательства, американизации культуры, об "асфальтировании" экономики развивающихся стран.) В ходе истории аналогичные процессы имели место не раз. Это распространение влияния великих империй (Рим, татаро-монголы, великий арабский халифат и др.), образование огромных колониальных держав после эпохи географических открытий, возникновение колониальных империй в XX веке до "первого передела мира". Естественно, на покоренных территориях завоеватели устанавливали свои законы, нормы, адекватную их целям систему управления. Аналогичный процесс "экспансии информации" имел место при становлении и распространении мировых религий, языков, ряда технологий. Естественно, все эти явления отличаются и по масштабам, и по влиянию на мировую историю, и по скорости (одна технология, естественно, вытесняет другую гораздо быстрее, чем один язык другой), и по последствиям. Более того, все эти явления качественно описываются в рамках одной и той же компьютерной модели, показывающей, как со временем меняется ареал влияния различных типов информации. При этом в большинстве случаев происходит "унификация" или "империализация", когда, в конце концов, остается один тип информации. Разнообразие уничтожается, уступая место единству. Эти процессы могут быть описаны в рамках компьютерных моделей, предложенных С.Ю. Малковым и А.С. Малковым [28]. "Глобализация", или ее аналоги меньшего масштаба, во многие эпохи проходила как средство покорения одних цивилизаций другими. Это была борьба. Мнение о ее неизбежности, "естественности" и желательности естественно, оказывалось разным у разных ее участников. Именно с такой борьбой связаны крупнейшие исторические катастрофы. В одних случаях это уничтожение культур и цивилизаций (уничтожение североамериканских индейцев позволило переселенцам начать развитие "с чистого листа" в огромном регионе). В других - огромные жертвы, связанные с тяжелой адаптацией "глобализированного этноса" к новым реалиям (колонизация Латинской Америки и Индии, давшие огромные импульсы западноевропейской цивилизации). Более того, в начале XX века геоэкономические связи и взаимодействие между различными регионами во многих отношениях были теснее, чем сейчас. Достаточно близкие исторические прецеденты нынешней глобализации уже имели место. Многие политики Германии и Англии, озабоченные расширением рынка своих товаров, сознательно вели дело к силовой конфронтации, к глобализации на своих условиях, что, в конечном итоге, привело к Первой мировой войне. Упомянутая модель дает некоторый эволюционный сценарий вытеснения одной информации другой. В острых, кризисных ситуациях она неприменима, постольку в системе возможны быстрые качественные изменения. Например, результаты Первой мировой войны оказались неожиданными для всех участвовавших стран, и, в конечном счете, не удовлетворили их. Экономические связи оказались достаточно быстро свернуты. Достаточно вспомнить доктрину Монро и условия вывода США администрацией Рузвельта из Великой депрессии, в которых страна и объективно, и субъективно решала свои экономические проблемы в одиночку. По геоэкономической конфигурации, военно-стратегической ситуации, степени экономической нестабильности и возможности быстрых резких изменений мир начала XXI века во многом близок к миру начала XX века. Так же, как в начале века существуют глубокие противоречия между группами государств. Так же, как сто лет назад, существует большой разрыв темпа демографических провесов разных стран. Кроме того, прежние центры силы за очень короткий срок утратили свои позиции. И шансы, что силовое "подталкивание" США процесса "табализации приведёт к последствиям, сравнимым с результатами Первой мировой войны, весьма велики. При этом, естественно, мы имеем дело с "рефлексивной" системой. В ходе разворачивающихся событий субъекты неизбежно будут менять приоритеты, цели, поведенческие стратегии. Другими словами, самоорганизация будет происходить не только в географическом и экономическом пространстве, но и в субъективном пространстве" -пространстве целей и ценностей. Некоторые модели такого типа, которые можно отнести к "субъективной синергетике", строились и изучались в последние годы [18]. Однако, как показывает их анализ и приложение. "субъективные переменные", стратегии, моральные и культурные нормы, как правило, являются медленными переменными, не успевающими сыграть роль "предохранителя" в кризисной ситуации. Общественное сознание, культура, мораль очень сильно отстают от технологических, экономических, геополитических изменений в современном мире.
Мысль, что мы столкнулись в жизни общества с новым этапом, новым качеством является традиционной и для многих футурологов, и для экономистов, и для системных аналитиков. Например, с легкой руки Ласло Эрвина, нашу эпоху называют "веком бифуркации". (Бифуркация - термин, пришедший из нелинейной динамики, в которой он означает изменение числа или устойчивости решений определенного типа. Этот термин после философских работ одного из создателей синергетики - Нобелевского лауреата по химии Ильи Пригожина - обрел права гражданства и в гуманитарных областях. Обычно с бифуркацией связывают неустойчивость предыдущей траектории изучаемой системы, ситуацию выбора между несколькими альтернативами, в которой малые, случайные, субъективные факторы могут сыграть важную или даже решающую роль.) Академик Н.Н. Моисеев считал, что суть переживаемого перехода, происходящей бифуркации, с точки зрения экономики, состоит в становлении мира транснациональных корпораций (ТНК) [15]. Именно они, по его мнению, становятся более важными субъектами на мировой арене, чем государства, роль которых объективно падает. Другие экономисты, философы, историки считали основными факторами другие. На наш взгляд, тут естественно выделить ведущие переменные ("параметры порядка", в терминах нелинейной динамики). По-видимому, на самом высоком, обобщающем уровне их три. Первый - количество людей, живущих на Земле. Понятно, что в свернутом виде оно отражает итог пройденного исторического пути, а также показывает, какой объем ресурсов необходим человечеству. Второй параметр отражает технологический уровень, достигнутый мировым сообществом. После появления в начале семидесятых годов книги Станислава Лема "Сумма технологии" определение нашей цивилизации как технологической стало общепринятым [20]. Технологии - средства, жестко определяющие коридор наших возможностей в достижении поставленных обществом целей. Третий параметр характеризует сами цели, "большие проекты", которые сознательно или неосознанно реализует общество [21]. Не будем в этой работе обсуждать, как количественно характеризовать второй и третий параметр. Однако заметим, что в ряде моделей демографических и исторических процессов это удалось сделать достаточно эффективно [22]. Анализ происходящих изменений и нынешних тенденций показывает, что динамика каждого из этих параметров очень существенно изменилась за последние десятилетия. Рассмотрим эти изменения подробнее. Как утверждают данные палеодемографов, численность населения Земли в течение последних 100 тысяч лет росла по гиперболическому закону (а не по геометрической прогрессии, как в свое время утверждал Мальтус). Другими словами, скорость изменения численности населения планеты была пропорциональна квадрату числа людей (а не самому числу, как полагал Мальтус) [1]. В течение последних десятилетий этот закон кардинально изменился, скорость роста числа жителей планеты резко уменьшилась. Это явление получило название демографического перехода. Этот переход связан не с нехваткой ресурсов, а, с изменением поведенческих стратегий, - особенно заметно упала рождаемость в экономически развитых странах. Построенные глобальные демографические модели прогнозируют стабилизацию населения мира на уровне десяти-двенадцати миллиардов человек во второй половине начавшегося века при благоприятном сценарии развития мировой динамики. Значение демографического перехода трудно переоценить. Рост человечества "вширь" завершается, кончается эпоха "расширенного воспроизводства", под знаком которого прошли два последних века экономического развития. Достаточно представить себе поселение, в котором из года в год, из века в век живет примерно одинаковое число людей и занимается примерно одной и той же деятельностью. Очевидно, уклад жизни и ценности этого общества будут отличаться от наших так же сильно, как наши от тех, что были в Средневековье (сравнение не случайно, поскольку в ряде стран в те времена ситуация была такова, что технологический прогресс был заторможен, а используемые технологии не обеспечивали жизнь существенно большего числа людей по сравнению с количеством живущих на данной территории). Сегодня даже трудно представить, насколько значительны будут изменения в культуре, морали, общественных институтах, которые принесет с собой отказ от расширенного воспроизводства. Вместо прогресса, развития, риска акцент будет, вероятно, сделан на стабилизации, стабильности, традиции. Вопрос о системных причинах демографического перехода является дискуссионным. Например, профессор С.П. Капица считает, что причиной нелинейной зависимости скорости роста народонаселения от числа людей в предшествующие нынешней исторические эпохи было информационное взаимодействие [1]. В соответствии с этой теорией, создание и передача от поколения к поколению информации облегчали людям освоение доступной им экологической ниши или ее расширение. Информационное взаимодействие зависит не от числа участников, а от числа связей между ними. Последнее же, очевидно, пропорционально квадрату числа участников. Демографический переход, по гипотезе С.П. Капицы, обусловлен тем, что при очень высоких темпах роста, достигнутых во второй половине XX века, эффекты запаздывания, связанные со временем вступления в возраст половой зрелости, начинают играть ограничивающую роль. Нам представляется, что более "материалистическим" и лучше согласующимся с историей экономики является подход, выдвинутый А.В. Подлазовым [22]. Этот подход опирается на теорию С.П. Капицы и использованную в ней фактическую базу, но переносит акцент на технологический императив. В соответствии с ним, ключевую роль в нелинейном, "самоускоряющемся" росте численности человечества играли жизнеобеспсчивающие технологии, которые позволяли увеличить продолжительность жизни человека, уменьшить смертность. В этом подходе демографический переход оказывается обусловлен насыщением жизнеобеспечивающих технологий. Другими словами, технологический прогресс и экономический рост продолжаются, но их влияние на продолжительность жизни становится все меньше, В пользу этой гипотезы говорят многие факты. Например, отмечавшийся в последнее десятилетие рядом американских экономистов "компьютерный парадокс". Суть его состоит в следующем. Бурный рост компьютерной индустрии в США (капитализация нескольких компьютерных гигантов такова, что они оказываются существенно "дороже", чем сталелитейная, нефтяная и химическая промышленность этой страны) сделал ее локомотивом всей экономики. Вместе с тем анализ экономической статистики привел ряд экспертов к выводу, что повсеместное внедрение компьютеров в большинстве отраслей экономики практически не отразилось на производительности труда. С другой стороны, известно, что созданные "новой экономикой" возможности используются крайне неэффективно. Например, по оценкам многих экспертов, 80% видеоресурсов Интернета представляют собой информацию эротического и порнографического содержания. Из проложенных к настоящему времени волоконнооптических кабелей используется менее 1%. Все это показывает, что огромные ресурсы вложены в технологии, не связанные с жизнеобеспечением. Более того, можно сказать, что по многим направлениям технологический прогресс существенно замедлился. Яркий пример дает такая высокотехнологичная отрасль как производство вооружений. Например, перед Первой и Второй мировой войнами прогресс был настолько быстрым, что военные корабли многих типов устаревали, еще не сойдя со стапелей. В то же время сейчас в американском флоте до сих пор используются линкоры, построенные более полувека назад. На вооружении ВВС США находятся самолеты В-52, также разработанные в пятидесятые годы. Фаворитами на мировых танковых рынках до сих пор являются советские танки, создававшиеся более сорока лет назад. С другой стороны, освоение управляемого термоядерного синтеза как источника электрической энергии, которое оптимисты относили в свое время к середине семидесятых годов XX века, сейчас эксперты отодвигают на 2050 год. Следует признать, что эффективных "чистых" технологий производства электроэнергии, способных поддерживать нашу цивилизацию не десятилетия, а хотя бы века, пока не найдено. И это может в долговременной перспективе очень существенно изменить "экономическую реальность". Расчеты мировой динамики, проводившиеся в 80-е годы в Институте прикладной математики АН СССР под руководством профессора В.А. Егорова по классическим моделям (Дж. Форрестера и Медоуза) показали, что стабилизации в течение XXI века при нынешних технологических возможностях не происходит. Напротив, имеет место коллапс мировой экономики, резкое снижение жизненного уровня и, как следствие, уменьшение численности человечества в несколько раз по сравнению с нынешней. Стабилизация оказывается возможной только при условии создания новых гигантских отраслей промышленности, в частности, связанных с рекультивацией земель и переработкой уже накопленных отходов [23, 24], В последние годы большой интерес вызывает книга Э. Вайцзеккера и Н. Ловинсов "Фактор четыре" [25]. В ней демонстрируется, как сочетание ряда недавно созданных или уже используемых энерго- и ресурсосберегающих технологий позволяет получать двойную отдачу при вдвое меньших затратах ресурсов. Недавно проведенные в ИПМ им. М.В. Келдыша РАН расчеты показали, что даже в идеальном случае этот набор технологий не позволяет стабилизировать жизненный уровень. Просто возникает временной интервал, в течение которого придется переводить основную часть экономики на использование возобновляемых ресурсов. Подводя итог, можно сказать, что предыдущая научная ("делать все, что получается") и технологическая ("делать все, что можно продать") стратегии, приносившие успех в XX веке, зашли в тупик. В начавшемся веке потребуются другие подходы, Однако, по-видимому, среди параметров порядка наибольшую тревогу вызывает все, что связано с видением будущего человечества. После Второй мировой войны при создании Организации Объединенных Наций была предложена концепция коллективной безопасности, взят курс на отказ от силовых методов решения межгосударственных конфликтов. Предполагалось и явно формулировалось, что технический прогресс и передача развитыми странами технологий развивающимся будут стимулировать экономический рост последних. Это приведет к повышению жизненного уровня в них, уменьшению регионального и социального неравенства. Таковы были сформулированные принципы. Другой вопрос, как и в какой мере они воплощались. Наличие двух сверхдержав, имеющих необходимые средства для гарантированного взаимного уничтожения, стабилизировало ситуацию. Оно позволяло в течение полувека избегать крупных вооруженных конфликтов и давало третьим странам определенную свободу в выборе стратегии. При этом идеологи каждой из сверхдержав имели в виду свой вариант будущего, свой "большой проект". Однако это не мешало им плодотворно сотрудничать в реализации экономических, научных, военных и иных областях. Катастрофа Советского Союза и возникновение "однополярного мира" с подавляющим преимуществом одного из игроков в корне изменили ситуацию. Возникла возможность нового "выбора будущего", выбора большого проекта. Впервые мировое господство было завоевано практически без крови. Одна из возможностей была связана с созданием мировой империи (чему способствует происходящий процесс глобализации). Однако в отличие от предыдущих попыток (Рим, Чингисхан, Наполеон, Гитлер), появляется возможность использовать в качестве "скелета" не вооруженную силу, а финансовые рычаги и информационное управление. ("Зачем уничтожать оппозицию, когда ее можно Подкупить?", "Зачем убивать, когда достаточно оболгать и дискредитировать?") Известна классическая ленинская формула о том, что политика есть концентрированное выражение экономики. В рамках происходящих в мире перемен оно оказывается справедливым более, чем когда-либо. Если ранее идеологические, религиозные, этнические, цивилизационные элементы затушевывали геоэкономические мотивы принимаемых политических решений, то сейчас экономи-ческий контекст американской политики выступает особенно рельефно. В самом деле, разрыв между развивающимися и развитыми странами во второй половине XX века катастрофически вырос. В богатейших странах уровень доходов на душу населения более чем в 200 раз превышает аналогичный показатель в беднейших. Как констатировала в свое время комиссия ООН под председательством Гру Харлем Брундтланд, причиной и следствием большинства глобальных проблем является бедность значительной части населения мира. Имеющиеся технологии и доступные ресурсы таковы, что развивающиеся страны в принципе не могут догнать развитые по уровню потребления. Оценки показывают, что если бы все человечество потребляло по американским стандартам, то разведанных, жизненно необходимых для нашей цивилизации минеральных ресурсов хватило бы на несколько лет. Поэтому, как отмечает бывший вице-президент США Альберт Гор в книге "Земля на чаше весов", "общество потребления", созданное благодаря интенсивному экономическому росту в развитых капиталистических странах, зашло в тупик. Предыдущая траектория стала неустойчивой. Человечество оказалось в точке бифуркации. В рамках "большого проекта", который имели в виду многие европейские и американские эксперты в последнее десятилетие, предлагалось несколько способов стабилизировать и сохранить нынешнюю экономическую ситуацию. Один из них был связан со специализацией разных стран и регионов мира на технологиях разных поколений (что естественно приводит к большой разнице в уровне доходов). При этом выделяют государства (регионы) первого поколения, где экстенсивно развивается сельское хозяйство, металлургия, химия, "грязные производства". Такие государства должны располагать дешевой рабочей силой, минеральными и природными ресурсами (грязный цех мира). Государства второго поколения ориентированы на машиностроение, малотоннажную химию, аутсайдерские ниши в электронике и компьютерной технике. Профессиональные навыки населения, его образование и социально-психологические навыки становятся для них важнейшими ресурсами развития. И, наконец, государства третьего поколения, в которых разрабатываются новые технологии, создается культура и образцы массового сознания, которые затем тиражируются по всему миру. В этом случае появляется "естественный" раздел между развитыми и развивающимися странами, который условно можно назвать "технологическим занавесом". При этом развивающиеся государства не имеют шансов за обозримое время самостоятельно создать сравнимые технологии и продукты. Подготовка кадров, способных вести современные высокотехнологичные проекты, занимает десятилетия, и необходимые инвестиции также оказываются непосильны для развивающихся стран. Развертывание атомных и космических технологий, производства микросхем, многих видов вооружений требуют вложений в десятки миллиардов долларов. При этом противостояния между ТНК и ведущими государствами не возникает. Напротив, возникает взаимовыгодный симбиоз. Капитал естественно двигается в развитые государства из развивающихся, поскольку производительность труда в них выше за счет сделанных ранее инвестиций, более совершенных технологий и возможности "покупать" лучшие кадры по всему миру. Естественно ТНК используют эти ресурсы и используют возможности ведущих государств для ликвидации барьеров на пути движения капиталов, квалифицированных кадров, а также необходимой экономическим лидерам информации. Однако этот впечатляющий проект, не имевший аналогов такого масштаба. не реализовался. Бифуркация оказалась пройдена иначе. США выбрали форсированный вариант обеспечения своих геоэкономических интересов. При этом долговременные, системные стратегические цели оказались принесены в жертву сиюминутным интересам США. Желание ухудшить шансы евро, как конкурента доллара, в качестве альтернативной мировой валюты, взять под контроль балканский узел, через который проходят важнейшие транспортные потоки, а также использовать ряд стратегически важных месторождений на территории бывшей Югославии привели к агрессии НАТО. Геоэкономика определила геополитику и в случае американского вторжения в Афганистан. Мы видим здесь, что события разворачиваются в полном соответствии с представлениями нелинейной динамики, малые воздействия, субъективные решения, принятые "в точке бифуркации", определяют сценарий дальнейшего развития системы [13, 16]. В этой связи интересно, будет ли устойчивым создаваемый на наших глазах Рах Аmеricапа? Будет ли устойчива такая иерархически выстроенная экономика? Этот вопрос сейчас находится в центре внимания многих экономистов, аналитиков, военных. В этой связи выскажем несколько системных соображений. Казалось бы в отсутствие сравнимых по экономической мощи соперников, в отсутствие сильной альтернативы господствующей либеральной идеологии, стабильность, по крайней мере на десятилетия, должна быть обеспечена. Однако картина представляется более сложной. Создаваемая глобальная экономика имеет серьезное внутреннее противоречие. Американский экономический рост последнего десятилетия был связан с успехами отраслей "новой экономики". И, говоря более конкретно, с тем, что компьютеры и мобильные телефоны, доступ в Интернет были достаточно дешевы для того, чтобы их могли покупать сотни миллионов людей. Однако нынешняя тенденция к разрыву в уровне доходов неизбежно приведет к тому, что все большему количеству людей высокотехнологичная техника станет недоступной. При этом может возникнуть ситуация "расслоения" мирового рынка на рынок для богатых и рынок для бедных стран. (Подобно тому, как в России произошло формирование рынка для "новых русских" и их обслуги и рынка для всех остальных.) После того как рынки бедных стран окажутся несущественными для стран развитых, мы будем иметь совершенно новую экономическую ситуацию со своими нестабильностями и угрозами. И в преступном мире, и в экономике отдельных стран не раз бывало, что одна группировка, корпорация или фирма занимала господствующее положение. Создавалась и поддерживалась иллюзия, что главенству этой монополии не будет конца. Однако конец приходил, и очень скоро. Следует оговориться, что математических моделей, которые бы удовлетворительно описывали этот важный и общий эффект, пока, насколько нам известно, не построено. Причины "конца" были различны. Приведем характерный пример из истории "новой экономики". 20 лет назад лидирующие позиции на рынке компьютерной техники занимала фирма 1ВМ, имея годовой оборот в 20 миллиардов долларов, проводя исследования по широкому фронту и контролируя значительную долю мирового рынка. Однако создание С. Крэем первого суперкомпьютера (когда этот проект был предложен IВМ, он не получил поддержки) изменило ситуацию, - оно создало новый сегмент рынка. Еще более радикально экономика компьютерной индустрии изменилась с появлением персональных компьютеров. Сейчас огромные усилия вкладываются в то, чтобы подорвать монополию Мicrosoft на рынке операционных систем и программного обеспечения. Видимо, в грубых чертах схема такова. Могучая корпорация создает новую экономическую и технологическую среду. Эта среда создает новые возможности (новые "неустойчивости", говоря языком нелинейной динамики). Использовать все их крупная фирма иногда не может (по мобильности гиганту трудно сравниться с мелкими венчурными фирмами) или не хочет (как в случае с суперкомпьютерами и персоналками, когда и бизнесмены, и академические эксперты поначалу не смогли оценить революционного характера новшества). Это дает шанс конкурентам. Происшедшее в последние годы, и особенно месяцы, возвращает нас в конец XIX века с его империалистическими войнами и "имперскими технологиями". Однако, как показывает история, технологии сами по себе не дают решающего преимущества на сколько-нибудь долгий срок. В этом контексте, например, традиционным методам вооруженной борьбы, опирающимся на поддержку населения, вполне успешно может противостоять терроризм, который также следует рассматривать как технологию, которая в современных условиях позволяет добиваться и политических, и экономических целей относительно небольшой ценой. Мегаполисы, неотделимые от нашей цивилизации, просто не могут быть надежно защищены. Поэтому мир вступает в эпоху нестабильности, и можно ожидать, что на американский вызов достаточно быстро будет найден эффективный ответ. Здесь возникает много и чисто экономических научных проблем, и междисциплинарных задач, связанных со стратегическим планированием. И накопленный синергетикой опыт в решении последних, создаваемые в настоящее время синергетическая и эволюционная экономики, теория рефлексивного и информационного управления здесь могут быть очень полезны.
Сторонники этого решения утверждают, что членство в этой международной организации позволит добиться отмены ряда дискриминационных мер, применяемых в отношении российских производителей, что позволит получить дополнительные доходы. Противники вполне резонно возражают, что, будучи полученными (что далеко не очевидно), эти средства все равно не будут вложены в экономику России. При этом они обращают внимание на то, что теневой вывоз капитала, превышающий 20 миллиардов долларов в год, что сравнимо со всем государственным бюджетом, прекратить или существенно уменьшить правительству не удалось. (Это означает, что оно действует в интересах узкой олигархической группы и связанной с ней части населения.) Отмечают практику ведущих отечественных компаний, таких как "Газпром" или "ЛУКОЙЛ", стоимость зарубежных активов которых постоянно растет в отсутствие необходимых инвестиций в отечественную промышленность. Попробуем и мы взглянуть на эту проблему, исходя их системного подхода и тех принципов, которые были намечены в начале этой статьи. Естественно начать с самого высокого уровня и поставить вопрос о той задаче, которую решает национальная экономика в целом. В контексте этой задачи будет ясна роль внешнеторговых связей и смысл конкретных стратегических решений. Будем исходить из того, что экономика решает задачу жизнеобеспечения населения в той части, которая касается представления товаров и услуг, необходимых для жизнедеятельности. Индикаторами того, как решается эта задача, могут, например, быть средняя ожидаемая продолжительность жизни и уровень потребления, например, продуктов питания. Причем здесь натуральные показатели предпочтительнее, чем ценовые. Исходя из этого, следует признать, что в России эту задачу приходится решать в крайне неблагоприятных условиях. Более 2/3 территории страны находится в зоне вечной мерзлоты, что приводит к высокой энергоемкости продукции и большой стоимости капитального строительства. Нефть, газ, полиметаллы в основном приходится добывать в Сибири или за Полярным кругом, что приводит к большим транспортным издержкам. Пример Советского Союза показывает, что эта задача может быть успешно решена. В достаточно сложных экономико-географических и исторических условиях была создана вторая экономика мира, построена сверхдержава. Житель СССР жил по уровню дохода на 30% лучше, чем в среднем по планете. При этом были запущены интеграционные механизмы следующего, межгосударственного уровня. Другими словами, советская экономика представляла собой целостную, развивавшуюся самодостаточную систему в течение многих десятилетий. Естественно, она имела свои системные стабилизирующие механизмы. Важный класс таковых был связан с внешней торговлей. Монополия государственной торговли и жесткий контроль за импортом и экспортом позволяли перераспределять доходы, получаемые от торговли продукцией одних отраслей (нефть, газ, цветные металлы, оружие и т. д.), в пользу других, что позволяло стабилизировать экономику и проводить выбранный стратегический курс. При этом торговля с капиталистическими государствами не играла решающей роли, - страна кормила себя, была обеспечена экономическая безопасность по всем важнейшим группам товаров. И определялось это не только выбранной моделью экономического развития и предшествующей исторической траекторией, но и объективными причинами. Анализ экспорта России в последнее десятилетие показывает его очень небольшую номенклатуру (слова про "экономику трубы" не являются слишком большим преувеличением) и относительно небольшую величину, - 50-80 миллиардов долларов в год. Но и роль этих денег оказывается существенно иной, чем в советское время. Значительная их часть идет на закупку продуктов питания, предметов потребления и на элитные товары, то есть на то, что в нормальной ситуации должно производиться внутри страны, либо на то, без чего можно обойтись. Более того, изношенная инфраструктура добывающей промышленности, необходимые вложения в разведку полезных ископаемых, исчисляемые десятками миллиардов долларов, не позволят держать экономику России на этом скудном пайке в течение достаточно длительного времени. Остается констатировать, что продажа большинства товаров по мировым ценам и отказ от государственной поддержки большинства отраслей промышленности неприемлемы , для экономики России. (Если считать, что ее главная задача - обеспечение жизнедеятельности 150 миллионов жителей страны.) Слова Маргарет Тэтчер о том, что в России "экономически оправдано проживание 15 миллионов человек" во многом справедливы в предположении, что страна будет полностью открыта и будет следовать правилам, предлагаемым ВТО. Построенные и исследованные макроэкономические модели подтвердили это утверждение и позволили получить важный качественный вывод. Если экономика является достаточно сильной (модель позволяет конкретизировать это понятие,то "открытие" экономики не изменит макроэкономической траектории и может оказаться полезным. Но если "открывается" слабая экономика, то макроэкономическая траектория резко ухудшается и шансов выйти из этого кризисного, низкопродуктивного состояния у страны не остается [26]. Другими словами, анализ на системном, макроэкономическом уровне показывает, что экономика России в ее нынешнем состоянии не только не должна "открываться", к чему обязывает членство в ВТО, но и напротив, должна "закрываться" по ряду финансовых, материальных, информационных потоков. Более того, "экономический эксперимент", связанный с дефолтом 1998 года, в результате которого многим иностранным компаниям стало невыгодно работать на российском рынке, показал благотворное влияние этого небольшого "прикрытия" экономики. Форсированными темпами началось импортозамещение и рост российских компаний в ряде секторов экономики. По существу, речь сейчас должна идти об организации антикризисного управления в масштабе страны. Пример такого управления, при котором страна была эффективно "закрыта" и широко использовались как экономические, так и неэкономические методы, дает "новый курс Рузвельта". Вопрос должен стоять не о том, закрывать или не закрывать экономику, а о том, как это сделать наиболее эффективным образом, каковы риски этого политического курса и как уменьшить издержки, связанные с проведением такой стратегии. Здесь нам кажется уместным подчеркнуть различие в позиции ряда разработчиков и апологетов известной программы Г. Грефа и традиционного подхода, принятого при обосновании крупных военно-технологических проектов. В случае последних рассматриваются вначале наиболее важные факторы, проводятся количественные оценки. Вначале проект и следствия его реализации рассматриваются в наиболее благоприятном варианте. После этого учитываются усложняющие и второстепенные факторы, оцениваются риски. При этом ряд важнейших экономических решений последних лет часто делались совершенно иначе. - Не анализировались ключевые количественные параметры, характеризующие эффективность проекта. - Не оценивались стратегические риски, связанные с реализацией предлагаемых решений. - Игнорировалась уникальность российской экономики и ее важнейшие особенности. - Не рассматривались институциональные аспекты, возможность социально-экономических структур адекватно отработать предлагаемые управляющие воздействия. При этом идеологический ("либеральная экономика это хорошо", "капитал не должен быть под спудом"), гуманитарный ("права личности важнее интересов государства"), подражательный ("если у них так, то и нам надо делать так же") подход подменяет научный, рациональный анализ экономических проблем, включая важнейшие. При обосновании научно-технических проектов анализ усложняющих, второстепенных факторов, начинается только после того, как на "макроуровне" проект представляется удовлетворительным. То есть анализ проводится "сверху вниз" с четким выделением целей и средств, необходимых для их достижения. При обосновании многих экономических реформ часто поступают наоборот, выхватывая один из аспектов из общего контекста. "Экономический реализм" требует, чтобы прежде, чем решать вопросы торговли, было выяснено, что, в каком объеме и как долго мы сумеем производить. Несмотря на неприемлемость проекта вступления в ВТО на системном, макроэкономическом уровне, обсудим его и на технологическом уровне. В нелинейной динамике показывается, как во многих сложных системах, изучаемых естественными науками, происходит самоорганизация, выделение параметров порядка, к которым подстраиваются остальные степени свободы системы. Самоорганизация происходит и в экономике, в частности, при возникновении рыночного равновесия. Теория сложности показывает, как происходит самоорганизация, когда тот или иной товар становится универсальной валютой. Тем не менее в ряде случаев, на определенных уровнях управления выделение "параметров порядка", самоорганизация требует осознанных решений управляющих субъектов. В частности, один из таких уровней связан с отраслевой структурой экономики. В развитых странах определяются одна или несколько локомотивных отраслей экономики, которые и являются ведущими. Ведущие отрасли имеют ряд особенностей: - они выпускают продукцию мирового класса, которая пользуется спросом на мировом рынке; - они имеют полный набор ключевых технологий, используемых в этой отрасли, и обычно развиваемых форсированными темпами; - предприятия, выпускающие жизненно важные элементы этой продукции, обычно размещают на своей территории; - интересы локомотивных отраслей лоббируются высшими должностными лицами страны; - таких отраслей немного (на поддержку большого количества локомотивных отраслей просто нет ресурсов. В Германии, к примеру, к локомотивным отраслям относят обычно только станкостроение и автомобильную промышленность). Поэтому одной из важнейших структурных проблем, которые необходимо было решить перед началом экономических реформ, должен бы стать выбор локомотивных отраслей экономики. Ими могли, например, стать атомная промышленность, авиакосмическая индустрия, создание и производство некоторых вооружений, разработка ряда видов программного обеспечения. В развитии этих отраслей в советские времена был накоплен огромный опыт, созданы технологии мирового уровня. Не менее важны подготовленные квалифицированные специалисты и позиции, уже завоеванные на мировом рынке. Однако необходимые решения приняты не были. Не приняты они и до сих пор. Не предусмотрено их принятие и в известной программе Г. Грефа. Это привело к деградации практически всех высокотехнологичных отраслей, к утрате позиций в мировом геоэкономическом пространстве. Упущены десятки миллиардов долларов, которые могли бы быть получены за счет экспорта продукции высокотехнологичных отраслей. Растрачена значительная часть "человеческого капитала", сосредоточенного в оборонном комплексе, в секторе высоких технологий. Мы имеем дело с необратимо развивающейся системой. В данном конкретном случае это означает, что те задачи, которые были поставлены десятилетие назад, придется решать в новых, более тяжелых условиях. Встали и новые проблемы. Обратим внимание только на две. Первую естественно назвать "проблемой следующего поколения". В настоящее время ряд видов отечественной продукции конкурентоспособны, благодаря научно исследовательским и опытно-конструкторским работам, выполненным десятилетия назад, имевшемуся научному и техническому заделу, созданным ранее предприятиям. Однако ситуация быстро меняется. В течение ближайших 5-7 лет в мире появятся самолеты, корабли, космические аппараты новых поколений, в разработку и создание которых в России не вкладывается в настоящее время достаточных средств. В сравнении с мировым уровнем идет быстрый откат назад. Проиллюстрировать этот тезис можно примером с созданием истребителя пятого поколения. И в России, и в США эту проблему рассматривают как приоритетную. В США уже проведен соответствующий тендер, в России его предполагают провести в ближайшее время. Но в США в создание этого типа вооружений планируют в течение ближайших пяти лет вложить более 200 миллиардов долларов. В нашей стране, по самым оптимистическим прогнозам, эта сумма не превысит полутора миллиардов долларов. Поэтому естественно предположить, что через пять лет самолеты 4-го поколения, которыми располагает Россия, будут занимать аутсайдерскую нишу на мировом рынке вооружений. Однако, на самом деле, ситуация еще более неблагоприятна. В настоящее время основными торговыми партнерами России на рынке вооружений являются Китай и Индия. В настоящее время мы продаем этим странам не только сами изделия, но и лицензии, и технологии. Учитывая вектор развития этих государств, нетрудно предположить, что в ближайшем будущем они, создав соответствующую промышленность, смогут отказаться от закупки российского оружия. Кроме того, обострились неэкономические методы конкуренции. Здесь также наглядный пример дает самолетостроение. В начале текущего года страны Европейского сообщества запретили полеты около 500 из 800 российских самолетов в силу того, что они не удовлетворяют новым требованиям по уровню шума двигателей. Сокращение числа рейсов приведет к ухудшению финансового положения отечественных авиаперевозчиков. Это, в свою очередь, сократит возможность закупать самолеты. Будет сделан следующий большой шаг по уничтожению авиапрома. Другой пример неэкономических методов конкуренции дает последний тендер на закупку истребителей в Южной Корее. Здесь отечественные самолеты конкурировали с европейскими истребителями и американскими F-15. Сумма будущих контрактов должна была составить около 4,5 миллиарда долларов.Несмотря на высокие летные качества выставленного на продажу отечественного самолета и его дешевизну, Россия выбыла из борьбы в самом начале. Решающим обстоятельством, по заявлению организаторов тендера, оказались не технические характеристики изделий. Это прежде всего укрепление экономических связей, обусловленных заключением контракта, со страной-продавцом. По этим причинам Россия и была исключена из числа участников тендера уже на первом этапе. Этот пример показывает, что быть великой державой не только престижно, но и выгодно. Кроме того, следует отметить не только дискриминационные условия, предъявляемые к России, как кандидату в ВТО, но и способность защищать свои интересы. Если десятилетия назад одна из главных догм дипломатии - "договоры должны выполняться" - была нормой в межгосударственных отношениях, то сейчас ситуация существенно изменилась. Опыт США и ряда других ведущих капиталистических государств показывает, что все чаще сильные игроки не считают себя связанными данными ими же обязательствами. Достаточно напомнить отказ США от ратификации Киотского протокола по уменьшению выбросов в атмосферу, односторонний выход этой страны из договора по ПРО, "стальные войны", начатые ею против иностранных производителей. Подведя итог, можно сказать, что и со структурной точки зрения, вступление России в ВТО будет крайне невыгодно для экономики России и ускорит ее дальнейший распад.
Поэтому одной из важнейших областей, связанных с прогнозированием стал анализ сценариев возможного развития. По существу, здесь, как и в тех притчах, нужно понять, исполнимо ли само желание, насколько реализация задуманного изменит общую ситуацию, каковы угрозы, риски, негативные последствия выполнения данного проекта. Естественно, в работах такого сорта роль системных аналитиков, междисциплинарных подходов, компьютерных моделей, позволяющих "взвесить" и оценить сравнительное значение различных факторов, очень велика. Давайте с этих системных, междисциплинарных, естественнонаучных позиций взглянем на проект, широко обсуждаемый в настоящее время, связанный с переходом к инновационной экономике.
Большая часть второй половины двадцатого века прошла под знаком технологического оптимизма. Надежды таких выдающихся футурологов, как С. Лем, лауреат Нобелевской премии О. Тоффлер или представитель "естественников" и известный писатель Ч. Сноу можно сформулировать в виде нескольких тезисов. - Системы коллективной безопасности (в частности ООН) и оружие массового уничтожения, обеспечивающее гарантированную гибель цивилизации, приведут к стабилизации мировой системы, к уменьшению числа военных конфликтов, к уменьшению их роли в жизни человечества. Этот сценарий, с легкой руки Ф. Фукуямы, сейчас часто называют "концом истории", - Совершенствование технологий приведет к их широкому распространению и к выравниванию жизненного уровня населения различных регионов мира. - Наука превратится в производительную силу, обеспечивающую повышение качества жизни и "все более полное удовлетворение растущих потребностей". - Прогресс даст возможность все большему числу людей проявить свою Индивидуальность, развить свои способности, "реализоваться". - Совершенствование методов прогнозирования и планирования и в плановой, и в рыночной экономике приведет к бескризисному поступательному развитию. Уже на рубеже 90-х годов стало ясно, что этим оптимистическим прогнозам не суждено сбыться. Мировое сообщество столкнулось со следующим, - Наличие ядерных арсеналов и другого совершенного вооружения в современном мире не гарантирует ни внешней безопасности, ни внутренней социальной стабильности. Это показало поражение Советского Союза в "холодной войне". Социальные и психологические факторы в этом случае оказались гораздо более важны, чем военно-стратегические и экономические. Последующее десятилетие продемонстрировало перекройку политической карты мира, возникновение и активизацию череды локальных конфликтов. Ставка на необходимую военную силу стала для многих государств еще более важной в нынешнем однополярном мире. чем раньше. - Совершенствование технологий и возникновение научно-организационных технологий следующего порядка ("технологии создания технологий"), без форсированного развития которых невозможен современный high-tech) привело к результату, противоположному ожидавшемуся. Разрыв в уровне жизни стремительно увеличивается. При сохранении нынешних тенденций он станет непреодолимым. Возникло представление не о "вечно развивающихся" государствах, как еще десятилетие назад, а о "конченых" странах. В последних вывоз капитала в развитые государства (объективно связанный с тем, что в них производительность труда выше), отъезд квалифицированной части населения настолько велики, что страна лишается внутренних источников развития. Это приводит к двум последствиям. С одной стороны, возникает "технологический занавес", "конченая страна" не может эффективно освоить технологические нововведения, даже если их удается купить или украсть. "Технологическая независимость" утрачивается навсегда. С другой стороны, "конченая страна" может обладать значительными природными ресурсами и геоэкономическим потенциалом. Однако она не может им воспользоваться самостоятельно, и его освоение остается на долю транснациональных корпораций (ТНК). В качестве примера можно привести Россию, которая сейчас является претендентом на "конченую страну". Ее природные богатства оцениваются рядом экспертов более, чем в 600 трлн рублей. Однако значительная часть их уже принадлежит ТНК и замкнута на воспроизводственные контуры, дающие "мировой доход" (по терминологий геоэкономики) населению других стран, а не населению России. Заявления американских официальных лиц о желательности международного освоения природных богатств Сибири и Дальнего Востока показывают, насколько далеко зашла попытка обобществления" развитыми странами богатств России. - На рубеже восьмидесятых годов стало ясно, что наука на этом этапе еще не превратилась в производительную силу. Всего десять лет назад производительность труда в американской экономике практически не росла, и США начали уступать "технологическое лидерство" Японии. В полной мере это относилось и к компьютерам. В 1987 году лауреат Нобелевской премии по экономике Р. Соллоу писал: "Эпоха компьютеров отражена повсюду, кроме как в статистике производительности". Отсутствие ускорения роста производительности труда, несмотря на значительные инвестиции в информационные технологии, получило в экономической литературе название "парадокса производительности". - Развитие социальной и социально-психологической структуры общества пошло не по пути гармонизации, гуманизации, универсализации, как предполагали. Развитие экономики развитых стран пошло под знаком специализации, примитивизации, "идеологизации" личности. Развитие экономики потребовало повышения управляемости человека, его упрощения как объекта социального манипулирования. Новые инструменты воздействия на массовое сознание привели к снижению степени социальной и индивидуальной рефлексии, к разорванности сознания, упрощению личности. - Развитие пошло по пути снижения горизонта предсказуемости, увеличения предложения "быстрых денег" и сокращения предложения "медленных денег", по пути возрастания роли финансового капитала. Это привело к возникновению ряда кризисов. Последнее позволило Дж. Серосу говорить о кризисе современного капитализма. Дать ответ на этот системный вызов, с которым столкнулись США и другие развитые страны, позволило форсированное развитие "новой экономики".
Революцию в сфере информационных технологий можно сопоставить с другими технологическими революциями в истории человечества. На протяжении почти всей истории рост мирового производства в расчете на душу населения составлял чуть более 0,1% в год. В конце XVIII века рост ускорился, и на протяжении последних 300 лет достигал в среднем 1,2% в год. Это связано с прорывом в сфере инноваций. Можно выделить четыре основные волны волны инноваций. С 80-х годов XVIII века по 40-е годы XIX века происходила промышленная революция в Британии, в основе которой лежало использование паровой энергии. К 1850 году реальная стоимость энергии пара сократилась только наполовину по сравнению с ее стоимостью в 1790 году. С 40-х годов XIX века по 90-е годы XIX века форсированным образом развивались железные дороги. В период между 1870 и 1913 годом строительство железных дорог снизило стоимость перевозок через всю Америку на 40%, т. е. в среднем на 3% в год. Третья волна с 90-х годов XIX века по 50-е годы XX века была порождена электроэнергией и автомобилями. Цены на электричество в период между 1890 и 1920 годом падали в среднем на 6% в год. Текущая четвертая волна связана с информационными технологиями. Во многих отношениях она является беспрецедентной. Прежде всего ее отличает очень высокий темп. Темп технологического прогресса в этой области характеризуется законом Мура. В 1965 году Гордон Мур предсказал, что скорость вычислений кремниевого чипа - основной части ЭВМ - будет удваиваться каждые 18 месяцев. Эксперты считают, что этот закон будет действовать по крайней мере еще 10 лет. За последние 40 лет глобальные вычислительные мощности увеличились в миллиард раз. Интернет, изобретенный в 1990 году, стал стремительно развиваться с изобретением браузера (системы поиска информации) в 1993 году. Однако число его пользователей уже превысило 350 млн человек и в течение ближайших четырех лет, по прогнозам экспертов, может превысить 1 млрд человек. Кроме того, ИТ могут способствовать росту эффективности практически во всех сферах экономики. И прежде всего, в отличие от результатов других технологических революций, в государственном управлении, в финансовой отрасли и в сфере услуг. Заметим, что до сих пор мы говорили о волнах технологий, имея в виду их количественную сторону. Эта сторона и точные оценки является до настоящего времени предметом дискуссий американских экономистов. Однако гораздо важнее количественных фундаментальные качественные изменения, которые принесли ИТ. Качественные следствия многообразны. Однако наиболее важными представляются следующие. - ИТ радикально меняют экономическую систему по двум параметрам. Они делают экономику на микроуровне более прозрачной (в США прижился термин "обнаженная экономика"). Интернет позволяет потребителям искать самую низкую цену на данный товар, производителям получать информацию от огромного числа поставщиков. Все это снижает трансакционные издержки и обеспечивает выход на рынок новых субъектов. Рынок на этом уровне становится все более похож на классический, описанный в учебниках, на котором и продавцы, и покупатели располагают всей полнотой информации. - ИТ позволяют быстро (в тысячи раз быстрее, чем раньше) осуществлять широкомасштабные операции на глобальных финансовых рынках, но в то же время и строить фактически "виртуальные ТНК", что и составляет технологическую основу процессов современной глобализации. Это намного усиливает нестабильность всей мировой экономической системы, приводит к появлению гигантских "финансовых пузырей", не обеспеченных каким-либо производством. ИТ требуют форсированного роста и вовлечения в свою сферу все новых и новых ресурсов. Известно высказывание Б. Клинтона о том, что три гиганта "новой экономики" - "Мicrosoft", "Intel", "IBМ" стоят больше, чем вся нефтяная, химическая или металлургическая отрасли промышленности США. Бурный рост "новой экономики" требует огромного рынка, удешевления продукции, форсированного расширения сбыта, устранения каких-либо барьеров на пути продукции высокотехнологичных ТНК. По мнению большинства экспертов, ограничение или просто замедление "высокотехнологичной экспансии" может привести к серьезным кризисным явлениям не только в американской, но и во всей мировой экономике. Свидетелями таких процессов мы стали в последнее время. Не следует думать, что описанный процесс глобализации необратим и неизбежен. Не надо думать, что на этом пути нет поворотов и есть единые, универсальные для всех стран рецепты. Таков фон, на котором будет развиваться инновационная экономика в России
Универсального сценария развития инноваций, обеспечивающего экономический рост, который был бы применим для всех стран, не существует. Этот вывод был сделан экспертами стран участниц Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) в документе, подготовленном два года назад для июньской сессии ОЭСР на уровне министров. Главной темой этой сессии было обсуждение совместного исследовательского проекта "Инновации для экономического роста". В документе указывается, что, несмотря на большие усилия в инновационной сфере, разница в темпах экономического роста стран участниц ОЭСР в 90-е годы стремительно росла. Эксперты констатируют: "Определение факторов, которые позволили некоторым странам поймать "новую экономическую волну", довольно затруднительно из-за нехватки данных и неразвитости теории. Но в целом картина проста - вперед выходит тот, кто способен тратить средства на исследования и внедрение новых технологий". Построение инновационной экономики сейчас является тяжелым и достаточно дорогим делом, к которому каждая развитая страна ищет свой подход. По крайней мере, в течение пяти лет правительством России заявляется в качестве приоритетной задачи переход от экономики с сырьевой ориентацией к инновационной экономике. На встрече с руководителями Академии наук 3 декабря 2001 года Президент Российской Федерации поставил перед научным сообществом только две задачи. Первая - экспертиза государственных решений, прогноз и предупреждение бедствий, катастроф, кризисных явлений в техногенной, природной, социальной сферах. Вторая - анализ сценариев и вариантов перехода к инновационной экономике. На встрече с членами Совета безопасности, Государственного совета и Совета по науке Президент еще раз подчеркнул приоритетность второй задачи. Все это свидетельствует о том, что ситуация в инновационном секторе российской экономики неудовлетворительна. Обсудим этот вопрос подробнее, исходя из сформулированных в начале статьи представлений. Необходим ли объективно переход к инновационной экономике? Ответ, безусловно, является положительным, Во-первых, потому что в силу географических и геоэкономических причин страна не сможет исполнять в течение сколь-нибудь продолжительного времени нынешнюю роль сырьевого придатка развитых стран. Поэтому на мировой рынок, без которого в настоящее время не обойтись (так как сейчас страна не кормит и не одевает себя, не производит многих необходимых лекарств), она может выходить с уникальными товарами, с товарами, в которых велика доля добавленной стоимости, в которых в наибольшей степени используется имеющийся "человеческий капитал". Последнее требует постоянного потока инноваций, В противном случае перспектив нет. Без этого продолжится дальнейшее обнищание основной массы населения. Весьма вероятным становится распад страны. Во-вторых, без развития сектора высоких технологий мы не сможем защитить себя. Если Вторую мировую войну справедливо называли "войной моторов", то военные конфликты последних лет показывают, что войны будущего, к вторым необходимо готовиться, будут существенно иными. Эти войны в сфере массового сознания, в киберпространстве, в области следящих и информационных систем. Это войны с применением "умного оружия" и широким использованием космического пространства. Россия сегодня даже не готова к "войнам вчерашнего дня", не говоря уже о войнах будущего. Поэтому отставание в сфере высоких оборонных и двойных технологий (которые обычно нельзя купить) будет увеличивать риск военных конфликтов для России. Иными словами, у нашей страны есть объективная необходимость обеспечить большой поток инноваций, их внедрение и эффективное использование. Причем, здесь речь идет не только об инновациях в промышленности и сельском хозяйстве, но и в сфере управления обществом, его организации. Принципиально важны инновации, связанные с принятием и реализацией стратегических решений (в частности, методы оценки стратегических рисков, связанных с принятием соответствующих решений, а также выбором адекватных возникающим задачам организационных структур). Важность таких инноваций обусловлена тем, что ошибки, сделанные при выборе стратегии, обычно не удается исправить на других уровнях управления. Наши американские коллеги считают, что эта область настолько важна для будущего, что в ней должны проводится не только теоретические работы, но и эксперименты, включающие апробацию инноваций в сфере военного управления. Итак, Россия объективно поставлена перед необходимостью обеспечить широкий поток инноваций, их внедрение и эффективное использование. Тем не менее, несмотря на эту необходимость и множество заявлений официальных лиц, существенных сдвигов и изменений к лучшему не происходит. На наш взгляд, следуя изложенным в этой статье принципам, можно сказать, что проблема заключается в отсутствии структурной политики в сфере инноваций. Обычно называемые во многих статьях последних лет причины - отсутствие необходимого законодательства в сфере защиты интеллектуальной собственности, недостаток инноваций - по-видимому, являются второстепенными. В тех конкретных условиях, в которых находится современная Россия, необходимо выделить несколько групп инноваций, механизм поддержки которых и приоритеты в создании которых должны существенно отличаться. Первая и наиболее важная группа инноваций - инновации, непосредственно связанные с жизнеобеспечением. Это нововведения, позволяющие начать производство достаточно дешевых и качественных продуктов питания. Это инновации, обеспечивающие более дешевый обогрев жилья и экономию энергоресурсов, необходимые в нашей холодной стране. Это все, что позволяет удешевить прокладку и поддержание в рабочем состоянии дорог, распространение и удешевление средств связи, без которых территориальный распад страны станет неизбежным. Это производство ряда жизненно важных лекарств по доступным для большинства населения ценам. Важнейший класс инноваций такого типа связан с мониторингом, управлением риском, с предотвращением бедствий, катастроф, кризисных явлений. Вероятность последних в условиях изношенной инфраструктуры и дезорганизованных систем управления многократно возрастает. Продолжение этого списка достаточно очевидно. Более того, и отечественный опыт, и зарубежные подходы, ряд из которых обсуждается в упомянутой книге "Фактор четыре", показывают возможность значительного продвижения в этом направлении. Естественным, а во многих случаях и единственным заказчиком таких инноваций может и должно быть государство. Экстремальные природные условия, низкий жизненный уровень большинства населения, развал многих отраслей экономики делают это неизбежным. Более того, внедрение и тиражирование инноваций, определение приоритетов здесь также становится делом государства. Очевидно, в нынешних кризисных условиях для этой группы инноваций необходимостью становится не только индикативное, но и директивное планирование. В мире существуют отлаженные и хорошо зарекомендовавшие себя технологии организации такой работы. Например, это организация государственных тендеров с использованием новых информационных технологий (электронные и т. д.). Вторая группа инноваций - это те, которые направлены на импортозамещение и производство отечественных товаров (потому что очень скоро закупать то, что мы сами можем производить, будет не на что). Здесь возможно сочетание и плановых, и рыночных механизмов. Третья группа - экспортоориентированные инновации (высокие технологии, оружие и т. д.). В их продвижении на мировой рынок поддержка государства является решающей. Четвертая группа - традиционные для Запада инновации в самых разных секторах экономики. Здесь естественным механизмом "отбора инноваций" действительно является рынок.
В упоминавшемся документе ОЭСР обращается внимание на ведущую роль государства: "Внедрение инноваций в высокотехнологичных отраслях - дорогостоящее и рискованное дело, и только в исключительных случаях оно может быть осуществлено отдельной фирмой. Риск должен быть общим делом, и его финансирование должно направляться либо самим государством, либо самоорганизованно осуществляться посредством венчурных компаний, альянсов или объединений предприятий. Отсутствие знания и понимания ситуации у отдельных фирм делает рынок неспособным финансировать некоторые крайне необходимые проекты. В таких случаях требуется государственная поддержка - либо косвенная посредством поощрительной налоговой политики, либо прямое выборочное финансирование". В еще большей мере это относится к России из-за невозможности получения долгосрочных кредитов и отсутствия достаточного платежеспособного спроса. При этом важно подчеркнуть не только финансирующую роль государства, но и другие задачи, которые может и должно решать только оно. В частности: - определение приоритетов в инновационной сфере; - стратегическое планирование и определение перечня товаров и услуг, которые могут стать предметом государственного заказа; - работа по созданию механизмов самоорганизации в инновационной сфере, по поощрению участия крупного капитала в инновационных проектах (средства на "раскрутку" многих инноваций, как правило, многократно превосходят затраты на НИОКР и могут быть вложены либо государством, либо очень крупными компаниями); - экспертиза и анализ инновационных проектов. Роль экспертизы следует подчеркнуть особо. Успех инновационной экономики в США в огромной мере связан с тщательной и эффективной научной, экономической и маркетинговой экспертизой будущих объектов венчурного финансирования. В среднем из 1000 инновационных проектов венчурную поддержку получают только 7. Столь жесткий отбор позволяет уменьшить риск. Эффективная система экспертизы должна быть создана и в России. При этом принципиальны независимость экспертной комиссии и ее межведомственный характер, а также наличие жесткой связи между ее финансированием и успешностью отобранных проектов. Мониторинг и развитая информационная инфраструктура - необходимые условия построения инновационной экономики. В настоящее время нет возможности поддерживать инновационную активность "в общем" и "в целом". Ее нужно поддерживать "конкретно" и "в частности". Отдельные предприятия и НИИ военно-промышленного комплекса, несмотря на всю его громоздкость и неповоротливость как целого, сохранили высококвалифицированные кадры и обладают перспективными наработками в области высоких технологий, которые могут в будущем стать "точками роста" российской экономики. Однако печальный опыт "поголовной" конверсии показал, что без должной финансовой и организационной поддержки экономически эффективная реализация этого потенциала невозможна. Коллективы, разрабатывающие такие технологии, следует находить, отслеживать и поддерживать. Не менее важным является создание условий для пополнения их талантливой молодежью. Инновационная экономика в контексте мировой динамики и перехода к постиндустриальному технологическому укладу. Основной объект развертывания инновационной экономики- внутренний рынок. Проведенный системный анализ и компьютерное моделирование показывают, что ближайшей стратегической задачей должно стать насыщение внутреннего рынка и импортозамещение по всем группам жизненно важных для страны товаров. Опыт развития Ирландии, Индии, Китая, Финляндии показывает, что это в нынешней ситуации главный путь решения внутренних проблем и завоевания прочных позиций в мировой экономике. Необходимые условия завоевания нескольких секторов мирового рынка высокотехнологичной продукции - большая и постоянная экономическая и политическая поддержка государством нескольких макротехнологий и соответствующих производителей. Каждая из развитых стран имеет государственную политику в области высоких технологий - список пяти-шести приоритетных макротехнологий и производителей, интересы которых оно готово отстаивать и долю которых на мировом рынке стремится увеличить всеми доступным средствами. Россия пока такого списка не имеет, и он должен появиться как можно скорее. Участие в мировом разделение труда в области высоких технологий требует работы по гармонизации и сопряжению стандартов, технологий, систем поддержки и сопровождения проданной продукции, требует создания инновационно восприимчивой информационной среды. Одной из главных причин поражения СССР в холодной войне стала неадекватная реакция на технологический скачок, связанный с возможностью использовать в производстве на порядок большие информационные потоки. Не был освоен массовый выпуск персональных компьютеров, не была произведена необходимая децентрализация ряда производств и управляющих структур, экономика оказалась невосприимчивой к инновациям, были упущены большие возможности. Аналогичный по масштабам скачок имеет место в настоящее время. Он связан с резким сокращением производственных циклов и многократным уменьшением времени реакции ведущих производителей и финансовых структур на изменение ситуации. Происходит переход к новому технологическому укладу. Это обеспечивается: - развитой компьютерной и телекоммуникационной средой; - широким внедрением компьютерного проектирования и сопровождения технологий; - изменениями в системе управления - переходом от отраслевых механизмов и задач к функциональным. При этом имеет место пороговый характер процессов - резкий скачок в эффективности производства начинается после того, как достигнут некоторый критический уровень, возникла необходимая среда. Создание такой среды в России также должно являться одной из главных целей инновационной политики страны.
Ахромеева Т.С, Кащенко С.А., Малинецкий Г.Г. Информатизация высшей школы России с точки зрения синергетики и концептуального проектирования//Изв, РАЕН.Т. 1. №4. 1997. С 74-107. 3. Akhromeyva T.S., Kaschenko S.A., Kurdyumov S.P.,Mitin N.A.,Potapov A.V.,Malineskii G.G. Higher Education as an Object of Mathematical Modeling//Phys.J,V,3,2.1997 4.А.Владимиров В.А., Воробьев Ю.Л., Малинецкий Г.Г. и др. Управление риском. М.: Наука, 2000. 5. Воробьев Ю.Л., Малинецкий ГГ., Махутов Н.А. Управление риском и устойчивое развитие. Человеческое измерение // Общественные науки и современность. 2000. № 6. С. 150-162. 6. Малинецкий ГГ., Курдюмов С.П., Митин Н.А. Медведев И.Г. Нелинейная динамика и проблемы прогноза // Безопасность Евразии. 2001. № 2. С. 481-517 7. Малинецкий ГГ. Синергетика и высокие технологии // Сумма технологй. 2000. №2. С. 57-61. 8 Малинецкий ГГ. Парадоксы прогноза // Сумма технологий. 2002. № 1. С. 88-90. 9. Занг В.Б. Синергетическая экономика. Время и перемены в нелинейной экономической теории. М-: Мир, 1999, 10. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. М,: Прогресс, 1986- Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. 1988. 624 с. Т. 2. Игры обмена. 1992. 632 с. Т. 3. Время мира. 679 с. 11. СоросДж. Алхимия финансов. М-: Инфра-М, 1997.416с, 12. Global Trends 2015 (http://www.cia.gov/cia/pulications/globaltrends2015). 13. Малинецкий Г.Г., Курдюмов С.П. Нелинейная динамика и проблемы прогноза//Вестник РАН. Т.71. 2001. №3.210-224. 14. Вигнер Е. Этюды о симметрии. М-: Мир, 1971. 318 с. 15. Моисеев Н.Н. Как далеко до завтрашнего дня ... М-: Тайдекс Ко, 2002. 488 с. 16. Малинецкий Г.Г. Хаос. Структуры. Вычислительный эксперимент. Введение в нелинейную динамику. М.: Наука, 1997. 256 с. 17. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи / Под ред. Делягина М.Г. М.: Инфра-М, 2000. 344 с. 18. Малинецкий Г.Г., Куракин П.В. На пороге "субъективной" синергетики (синергетика II) // Синергетика. Труды семинара- Т. 3. М.: Изд. МГУ, 2000. С. 242-250. 19. Синергетическая парадигма. М.: Прогресс-традиция. 536.С, 20. Лем С. Сумма технологий. М.: Текст, 1996. 464 с. 21. Подлазов А.В. Основное уравнение теоретической демографии и модель глобального демографического перехода. Препринт ИПМ им.М.В. Келдыша РАН, №88.2001. 22. Ахромеева Т.С., Малинецкий Г.Г., Подлазов А.В."Большие проекты, нелинейная динамика и безопасность в историческом контексте // Мат. IX межд, конф. "Проблемы управления безопасностью сложных систем". 2001. С. 24-28, 23. Форрестер Дж. Мировая динамика. М.: Наука, 1978. 24. Егоров В.А., Каллистов Ю.Н., Митрофанов В.П., Пионтковский А,А. Математические модели глобального развития. Л.: Гидрометеоиздат, 1980. 25. Вайцзеккер Э., Ловинс Э., Ловинс Л. Фактор четыре. М.: Academia, 1997.400с. 26. Новое в синергетике. Взгляд в третье тысячелетие / Под ред. Малинецкого Г.Г., Курдюмова С.П. М.: Наука, 2002. 27. Петров А.А. Экономика, модели, вычислительный эксперимент. М.: Наука. 1996.252с. 28. Чернавский Д.С., Чернавская Н.М., Малков С.Ю., Малков А.С. Математическое моделирование геополитических процессов // Стратегическая стабильность. 2002.№ 1. С. 60-66. .., . 29. Кочетов Э.Г. Россия на пути в глобальный мир: геоэкономическая парадигма развития // Безопасность Евразии. 2001. № 2. С- 407-428. |