ЧАСТЬ I. ПРОБЛЕМЫ

Мы живем в период одного из наиболее глубоких и, несомненно, наиболее быстрых преобразований в истории человечества. Происходящее ныне преобразование по глубине не уступает тому, которое привело от средних веков к современной индустриальной эре, но происходит не в течение столетий, а всего лишь за десятилетия. К началу следующего тысячелетия все аспекты человеческой жизни и деятельности будут пронизаны и сформированы глобально циркулирующей информацией и будут происходить в сфере глобальных взаимодействий, глобальных рынков и глобально действующих технологий.

Условия, созданные глобализацией и информатизацией жизни и общества, отличаются от условий классического индустриального века ничуть не меньше, чем последние отличались от условий, сложившихся в средние века. Чтобы жить и действовать в новых условиях, необходимы иное мышление и иной образ действий. Однако из-за быстроты, с которой грядущий век обрушился на нас, наше поколение просто не успело выработать адекватную логику, ценности и практические навыки. В основном мы пытаемся приспособиться к условиям наступающего XXI в., обладая мышлением и навыками индустриальной системы XX в. Однако это то же, что пытаться жить в мегаполисах 90-х гг. XX в. с мышлением и кругозором обитателя средневековых феодальных деревень. Такой подход неэффективен, а с учетом уязвимости и ранимости наших социальных и экологических структур очень опасен. Эта опасность затрагивает всех нас. Из-за все более тесных связей и взаимозависимостей, возникающих вследствие глобальных рынков, технологий и информации, отсталые восприятие и практика в одном сегменте общества становятся угрозой для всех остальных, в том числе для более современных. Задача, стоящая перед нами сегодня, заключается в том, чтобы научиться жить и действовать в соответствии с условиями века глобально распространяющейся информации, в который мы сейчас вступаем .

Стало насущно важным новое видение проблемы, более точно отвечающее нашему быстро меняющемуся времени. Эйнштейн как-то сказал, что фундаментальную проблему невозможно решить, если стоять на том же уровне мышления, который породил проблему. Применительно к концу второго тысячелетия это означает, что мы не можем вступить в начало третьего тысячелетия, не создав новый тип мышления, не выработав новые ценности и новое восприятие, более адекватные быстро меняющимся условиям .

Все это требует нового мышления - и не одного лишь мышления. Поскольку мы не только существа, наделенные разумом, требуются также новые чувства, новая интуиция и новые, более адекватные, способы видения самих себя, природы и всего, что нас окружает. Оглядываться в прошлое в поисках путеводной нити - занятие бесперспективное: общество, как и сама природа, непрестанно эволюционирует, изменяется, трансформируется. Хотя все мы принадлежим к биологическому виду, который существует без каких-либо генетических изменений на протяжении последних ста тысяч лет, наше тождество и наша роль претерпели изменения даже в последнее десятилетие. Нам еще предстоит обрести тождество и ту роль, которые необходимы для того, чтобы мы могли жить в третьем тысячелетии. Нам необходимо выработать новое сознание.

Помочь нам достойно ответить на этот эпохальный вызов и призван Будапештский клуб. Его члены, координаторы и друзья пребывают в уверенности, что нам необходимо двигаться в ногу со временем. В 70-е гг. Римский клуб привлек внимание общества к необходимости ограничений на рост народонаселения. В 80-е гг. экологическое движение довело до всеобщего сведения важность сохранения окружающей среды, поддерживающей нашу жизнь. Теперь, в конце 90-х гг., Будапештский клуб обращает внимание общества на настоятельную необходимость развивать такие формы мышления и чувствования, которые позволяют нам жить и развиваться в мире, идущем на смену современному миру, - в мире, в который мы вступаем на пороге нового тысячелетия.

Настоящий доклад содержит общую картину того эпохального вызова, который стоит перед нами в эти критические времена, и предлагает видение проблем, позволяющее предложить созидательные пути для нашего индивидуального развития и коллективной эволюции и вступать на них.

1. Куда мы идем?

На пороге каждого столетия люди не без трепета ожидают больших перемен, которые должны вот-вот произойти. На пороге нового тысячелетия такие ожидания становятся еще сильнее и дают толчок самому смелому полету фантазии. Оптимистические варианты "мифов о новом тысячелетии" говорят о Золотом веке, Новом Иерусалиме, о наступлении Мирного Царства, о Городе Солнца или Веке Водолея. Они предсказывают пришествие Мессии, Матриайи, Пагана или Кетцалькоатля. Пессимистические варианты предвещают мир, опустошенный кометами, потопами или пожарами, гибель значительной части населения земного шара от голода, болезней и войн и пришествие Антихриста.

Люди уравновешенные отвергают такие фантазии, они знают: именно потому, что в календаре происходит столь значительное изменение, в мире не должно произойти никаких существенных катаклизмов. Но верно ли, что мы можем исключить все мыслимые варианты изменений - даже если речь идет об изменениях весьма значительных? Ожидание того, что с наступлением нового тысячелетия грядет и новый мир, ощущается с необычайной ясностью. Не может ли оно действительно быть предчувствием грядущих перемен? Было бы замечательно, если бы наступление нового тысячелетия действительно совпало с наступлением новой эры, если бы такого рода измышления не были только фантазиями чувствительных, но неспособных к серьезному анализу молодых людей и культурных интеллектуалов не от мира сего .

Затронутый нами вопрос заслуживает внимательного рассмотрения. Существуют ли какие-нибудь основания, позволяющие утверждать, что наступление нового тысячелетия может совпасть с наступлением нового мира ?

1.1. Текущие тенденции и проблемы

Проблемы той эпохи, в которой мы живем, могут оказаться более чем случайными отклонениями от пути прогресса, в остальном прямого и гладкого. Не исключено, что мы живем в критическую эпоху - такую, где перед нами с необходимостью встает выбор между дальнейшим развитием и нашей коллективной гибелью. Всюду, куда бы мы ни бросили взгляд, экономический рост, бывший на протяжении двух последних столетий главным и многообещающим двигателем происходивших перемен, ныне становится причиной все увеличивающейся безработицы, усиливающегося расслоения населения по уровню доходов, торговых противоречий, ухудшения окружающей среды и волн эмигрантов, движущихся из сельской местности в городские центры, из бедных стран в богатые. Ядерная энергия, по-прежнему сулящая неограниченное количество энергии, привела к целой серии происшествий, вызванных техническими авариями или действиями террористов, и поставила перед нами нерешенные пока проблемы захоронения ядерных отходов и остановки устаревших ядерных реакторов. Медицина - одно из достижений, которым особенно гордится западная цивилизация - оказалась бессильной перед лицом эпидемии ВИЧ-инфекции и возвращения таких болезней, как бубонная чума в Индии, вирус эбола в Африке и устойчивая к лекарственным препаратам форма туберкулеза в Америке, а применение современных медицинских методов порождает множество новых, частично устойчивых к лекарственным препаратам разновидностей микроорганизмов. Киберпространство информационной технологии связывает воедино все части света и - потенциально - всех людей двусторонними коммуникативными потоками, но заодно создает новую среду для преступлений, нетерпимых отношений в культурной сфере, порнографии и информационной войны.

Разрыв в уровнях доходов и неравномерность в распределении благ служат питательной средой для все более острых и частых религиозных, этнических и расовых конфликтов. Организованная преступность принимает глобальные масштабы и процветает в самых различных сферах - от информационного мошенничества до торговли оружием, наркотиками и человеческими органами. Терроризм разнообразит свою палитру от традиционных взрывов до компьютерных вирусов, химического, бактериологического и ядерного оружия и устанавливает альянс с организованной преступностью. А население этого все более хрупкого хаотичного мира продолжает расти и по прогнозам должно достичь к 2030 г. численности в 10 млрд человек.

Найти выход из этого лабиринта острейших проблем и скрытых возможностей трудно, если вообще такой выход существует. Однако более ясная картина возникает, если разделить проблемы, которые могут быть решены с помощью существующих методов и технологий, и проблемы, требующие более глубокого анализа позиций и действий. Именно последние проблемы лежат в основе, а нередко и порождают проблемы, которые появляются на поверхности.

Подлинно критические проблемы, которые не могут быть более решены рутинными средствами, берут начало от двух основных тенденций:

Обе тенденции вместе (численность народонаселения Земли, умноженная на количество ресурсов, используемое им, и создаваемых им же загрязнений) определяют нагрузку на окружающую среду в глобальном масштабе. Эта нагрузка приближается к критическому порогу и порождает ряд конфликтов и парадоксов. Они проявляются в обществе, экономике, политической системе, а также в сфере окружающей среды. Именно они создают синдром глобального стресса, который автор настоящего доклада назвал "пятой волной "(См. Ervin Laszlo. The Choice: Evolution or Extinction. Tatcher / Putnam, New York, 1994.).

В начале третьего тысячелетия мы можем оказаться в беспрецедентной ситуации. Критические глобальные пороги не были достигнуты ни в начале первого тысячелетия, ни к началу XX в. То, что эти пороги могут быть достигнуты ныне, должно давать нам паузу для серьезных размышлений - бестрепетного переосмысливания.

Общая картина. Человечество составляет лишь часть гибкой и непрестанно изменяющейся сети жизни на планете Земля. Оно составляет неотъемлемую часть почти 4 млрд лет биологической эволюции и 5 млн лет эволюции гоминид. Наш собственный вид, Homo sapiens , возник примерно 100 тыс. лет назад, но существенно размножился уже на памяти человечества. Население Земли достигло 1 млрд - 1000 млн - человек в середине XVIII в. и отметки почти в 6 млрд к началу XXI в .

Но одни лишь цифры не позволяют вскрыть корни возникших отныне проблем. 6 млрд человек составляют около 0,014% всей живой биомассы на Земле и 0,44% биомассы живых существ (animals). Столь незначительная доля, казалось бы, не должна представлять угрозу для всей системы и, следовательно, для самой себя. Между тем человечество такую угрозу представляет. И масштабы этой угрозы совершенно непропорциональны численности человеческой популяции и сфере ее деятельности.

Влияние человечества на биосферу представляет собой все возрастающую нагрузку на те системы нашей планеты, которые обеспечивают поддержание жизни на Земле. Но такая нагрузка не может возрастать бесконечно. Любая конечная система с конечным пространством и конечными ресурсами имеет верхние пределы той нагрузки, которую она может вынести. Теперь мы в состоянии невольно проверить эффективный диапазон, в пределах которого могут изменяться пределы допустимых нагрузок. Само по себе существование верхних пределов не должно быть чем-то удивительным. Со времени публикации "Пределов роста", первого доклада Римского клуба в 1972 г., существование "внешних пределов" для несущей способности нашей планеты стало общеизвестным, хотя такого рода информация не всегда желанна и не всегда приветствуется. В большинстве случаев люди говорят себе, что такие пределы носят чисто теоретический характер или что они не имеют отношения к делу. Разумеется, не существует абсолютных пределов социоэкономического роста человечества, а если бы они и существовали, то достижение их было бы делом настолько далекого будущего, что не могло бы нас интересовать. Наше поколение и даже поколение наших детей могло бы жить и увеличивать свою численность в рамках, задаваемых верхними допустимыми пределами для нашей планеты, отодвигая сами пределы с помощью более эффективных технологий и эксплуатации новых источников энергии и не используемых ранее запасов сырья. По крайней мере в обозримом будущем прогресс на основе экономического роста мог бы продолжаться без каких бы то ни было изменений.

Такая уверенность появилась вполне обоснованно в 70-е гг., когда два десятилетия неуклонного экономического роста, казалось бы, в достаточной мере подтвердили, что основания для подобных надежд имеются. Однако она также была не более чем заблуждением. К 2000 г. на Земле будет более 4 млрд людей, которые захотят жить так же, как, по их мнению, живут люди в богатых частях Америки, Европы и Японии. Если этим людям не удастся преуспеть в достижении такого уровня благосостояния, в результате катастроф и насилия могут наступить нищета и фрустрация. А если такое действительно произойдет, тенденция к линейному и стабильному росту, знакомая по недавнему прошлому, может оказаться нестабильной и нелинейной. В сложных энерго- и ресурсоинтенсивных системах напряжения и деформации за порогами динамической устойчивости приводят к внезапным изменениям - к тому, что специалисты по анализу систем и хаоса называют "бифуркациями". Вполне возможно, что в настоящее время мы приближаемся к веку бифуркаций.

В наших собственных жизненно важных интересах мы должны внимательно обдумать существующие ныне критические тенденции. Поскольку мы не можем остановить рост народонаселения (хотя умерить его темпы - в наших силах), мы должны сосредоточить наше внимание в основном на нагрузке, оказываемой нашим обществом на окружающую среду, которая поддерживает жизнь. Нам необходимо осознать, что многие из используемых нами сейчас источников невозобновляемы, что другие возобновляемы, но эксплуатируются в столь быстром темпе, что не успевают регенерировать и что производимые нами отходы не подвергаются вторичной переработке и поэтому накапливаются. Даже если бы новые технологии могли увеличить несущую способность нашей планеты, загрязнение окружающей среды и ее чрезмерная эксплуатация в действительности приводят к уменьшению несущей способности. Рано или поздно все возрастающая нагрузка на окружающую среду достигнет уровня все убывающей несущей способности нашей планеты. Результатом станет возникновение всех отрицательных эффектов синдрома "пятой волны". По мере повышения потребности в источниках различных ресурсов и сокращения запасов имеющихся ресурсов и других предметов жизненной необходимости развивается критическая их нехватка. Дефицит самого необходимого не только приводит к скачкообразному снижению материального стандарта жизни неимущих слоев населения, но и с высокой вероятностью порождает внезапные кризисы всей мировой системы: голод, охватывающий значительные территории, массовые миграции и распространяющиеся эпидемии, а все ухудшающиеся условия жизни приводят к социальным и политическим беспорядкам, терроризму, возникновению криминогенной обстановки, а также организованной преступности.

Та же картина при более подробном рассмотрении. Нарисованная выше общая картина заслуживает того, чтобы ее лучше знали и принимали, как говорится, близко к сердцу. В настоящее время не происходит ни того, ни другого. Сиюминутные эгоистические интересы заслоняют долговременные общие интересы; чрезмерное внимание уделяется событиям, щекочущим нервы и носящим сенсационный характер: хотя они случайно могут представлять социальный или экологический интерес, все же они заслоняют собой процессы, имеющие фундаментальное и решающее значение для нашей жизни и нашего будущего. Примером может служить широкая кампания по спасению китов, развернутая в конце 80-х гг.

7 октября 1988 г. Амаогак, охотник-эскимос, в поисках гренландских китов обнаружил у северного побережья Аляски трех калифорнийских серых китов, дышавших через быстро затягиваемые льдом полыньи. Амаогак сообщил о виденном своим друзьям из местного бюро по охране дикой природы, откуда сведения просочились в прессу. Началась "Операция Спасение", в которой приняли участие Соединенные Штаты, Советский Союз, две корпорации, "Гринпис" и два добровольца и которая стоила 5,8 млн долларов. Сто пятьдесят журналистов, в том числе представители двадцати телевизионных компаний с четырех континентов, занимались подробным освещением событий. Ежедневно более миллиарда людей следили за происходящим у экранов телевизоров, а еще несколько миллиардов читали на страницах печатных изданий.

Событие было расценено как признак нового экологического сознания, - так оно, несомненно, и было. Но лишь немногие наблюдатели обратили внимание на его односторонность. В период с 8 по 28 октября, когда весь мир следил за сагой о китах, полмиллиона детей умерли от недостатка питания и были безвозвратно потеряны 1,5 млрд т плодородной почвы и 2300 квадратных миль тропических дождевых лесов. Население Земли выросло на 5 млн человек, а правительства различных стран мира израсходовали еще 600 млрд долларов на вооружение и содержание армий. Общая картина почти полностью ускользнула от внимания общественности. Однако интерес к судьбе китов также длился не более трех недель, а Советский Союз, один из героев операции по спасению китов, по-прежнему оставался на первом месте среди стран, ведущих охоту на серых китов. С другой стороны, две кривые - имеющихся в распоряжении человека ресурсов и потребности человека в ресурсах - продолжали следовать каждая своим курсом .

События наших дней, локальные и глобальные, следует понимать в их смысловом и реалистическом контексте. Нам необходимо постичь решающие тенденции нашего времени. Для этого не требуется никаких специальных знаний или информации, доступной только избранным: все факты у нас в руках, и они говорят сами за себя. Проиллюстрируем это на примере всего лишь двух ресурсов, имеющих важное значение для нашего общего будущего: воды и почвы. Оба ресурса возобновляемы, и оба испытывают на себе значительную нагрузку. Темп потребления чистой воды и плодородной почвы значительно превосходит темп их обновления.

На первый взгляд, самая мысль о сокращении мировых запасов воды кажется невероятной. Ведь как бы то ни было, но четвертая часть поверхности нашей планеты покрыта водой. Однако вода, потребляемая человеком, должна быть пресной, тогда как соленые воды морей и океанов составляют 97,5% всех запасов воды на нашей планете. Две трети остатка приходится на полярные ледяные шапки и подземные воды. Обновляемый запас пресной воды, потенциально доступной для использования человеком - в озерах, реках и резервуарах, - составляет не более 0,007% воды на поверхности Земли.

В прошлом этой сравнительно тонкой струйки было более чем достаточно, чтобы удовлетворить потребности населения земного шара. Даже в 1950 г. на долю каждого обитателя Земли приходился потенциальный запас пресной воды примерно в 17000 м 3 . Но поскольку темпы расхода воды более чем вдвое превысили темпы роста населения Земли, в 1995 г. эта величина уменьшилась до 7500 м 3 . Если существующие ныне тенденции сохранятся, в 2025 г. на долю одного обитателя Земли придется лишь 5100 м 3 пресной воды в год. Во многих частях света это породит серьезную нехватку воды. Особенно сильно эта проблема затронет Северную Африку, Средний Восток, Индию и Центральную Азию, но пострадают также части Восточной Европы, Мексика и Соединенные Штаты. Ныне лишь одна треть мирового населения испытывает серьезные проблемы с получением пресной воды высокого качества, а две трети снабжаются пресной водой должного качества и в необходимом количестве. К 2025 г. эти пропорции изменятся на обратные. В 2025 г. существующие технологии забора воды и приемлемые цены понизят потенциально доступный запас пресной воды до величины, составляющей лишь треть от количества, доступного в 1950 г.

Эксперты Всемирной организации здравоохранения, Всемирной метеорологической организации, Программы сохранения окружающей среды ООН и ЮНЕСКО предсказывают серьезные проблемы с нехваткой воды на локальном и региональном уровнях к середине следующего десятилетия. В мировом масштабе кривая сокращающегося запаса пресной воды может к 2030 г. пересечь кривую возрастающей потребности в пресной воде. Это событие приведет к тому, что более чем две трети населения Земли окажется в условиях, непригодных для жизни. И, вне всяких сомнений, такое положение дел породит серьезные социальные и политические конфликты, массовую эмиграцию, распространение эпидемий и широкомасштабную деградацию окружающей среды.

Аналогичная проблема возникает и в связи с почвой. За исключением песчаных пустынь и высокогорий, поверхность всех континентов покрыта почвой. Но почва, пригодная для земледелия, встречается сравнительно редко. На создание всего лишь 10 мм верхнего плодородного слоя почвы у природы уходит от 100 до 400 лет. Создание же слоя плодородной почвы толщиной в 30 см требует, независимо от широты, от 3 до 12 тысяч лет. По оценкам Всемирной организации по продовольствию и сельскому хозяйству при ООН, в мире имеется 3031 млн га земли, пригодной для ведения сельского хозяйства, 71% этой земли приходится на страны третьего мира. Плодородная земля - ресурс весьма ценный, остро необходимый для покрытия потребностей все увеличивающегося населения Земли. Однако давление человеческой деятельности порождает эрозию, разрушение структуры, уплотнение, обеднение и чрезмерное иссушение почвы, накопление в ней токсичных солей, выведение питательных элементов, а также загрязнение продуктами деятельности городов и промышленности. На протяжении нескольких последних лет эти процессы привели к потере от 5 до 7 млн га плодородных земель ежегодно. Если пресс человеческой деятельности не ослабеет, то к 2000 г. безвозвратно утраченными окажутся от 20% до 30% плодородной почвы на поверхности Земли, что приведет к катастрофическому сокращению мирового производства продовольствия и сельскохозяйственных товаров.

Ясно, что поддержание равновесия между потребностями человечества и ресурсами планеты, будь то вода, почва, воздух, энергия или сырье, зависит от характера используемых технологий и наших потребностей. Длительность поддержания равновесия определяется не тем, сколько людей используют ресурсы, а уровнем использования на душу населения. Если бы все люди жили так же, как Люси - африканский гоминид, которого принято считать прародительницей современного человека, - то наша планета могла бы обеспечить существование 50 или 10 млрд человек, что значительно превышает численность населения Земли в наше время и, насколько можно судить, в обозримом будущем. Но наши современники живут не так, как Люси: в Нигерии они живут, как живет семья Нго, в Индии - как семья Сингхов, в Японии - как семья Ито, в Германии - как семья Леонхард, в Соединенных Штатах - как семья Джонсов. Люси, вероятно, потребляла в день около 2 л воды для питья, но хотя современным людям для поддержания здорового тела требуется примерно такое же количество воды, Ито, Леонхарды и Джонсы используют еще 6 л воды для приготовления пищи и около 80 л для стирки и сливного бачка в туалете. В эти подсчеты не входят 87% воды, используемой в настоящее время для ирригации, а только та доля расходов воды, которая используется для промышленных нужд и вод-ных гигиенических процедур. Люси использовала только энергию своих мышц и сил, доступных ей в окружающей природе, но нигерийские Нго потребляют также 0,5 кВт/ч коммерческой электроэнергии, Сингхи - несколько кВт/ч, а Ито, Леонхарды и Джонсы - до 8 кВт/ч. Планета могла бы поддержать существование10 или, быть может, 15 млрд людей, живущих так же, как Нго и Сингхи. Но поддержать существование 6 млрд людей, живущих, как Джонсы, выше ее возможностей. Ребенок, родившийся у Джонсов, потреблял бы в 20<196>30 раз больше ресурсов, чем ребенок, родившийся у Нго. На протяжении своей восьмидесятилетней "с гаком" жизни он или она потребили бы 800000 кВт/ч электроэнергии, 2500000 л воды, 21000 т бензина, 220000 кг стали, древесину 1000 деревьев и породили бы 60 т муниципальных отходов и мусора. При существующих технологиях и приемлемых ценах наша планета не могла бы обеспечить существование более чем 2 млрд людей, живущих на уровне Джонсов.

В связи с этим возникают фундаментальные проблемы. Продолжая повышать наш материальный стандарт существования, мы лишаем других людей шанса на улучшение их уровня жизни. Между тем улучшение материальной основы жизни имеет существенное значение для 2 млрд беднейшего населения Земли, влачащего существование на нижнем пороге физического выживания или вблизи него. Если все эти массы беднейших обитателей нашей планеты не должны быть обречены на смерть от физической немощи, болезней, голода, жажды, то необходимо создать экономические и экологические условия, при которых они смогут расширить свое использование обитаемой территории, продовольствия, лесов, воды, воздуха, основного сырья и энергии и получить минимум образования, которое является необходимым условием выживания в сложном мире.

В настоящее время более 3 млрд людей на планете ведут борьбу за существование в условиях неразвитой экономики. В деревнях и городах, в жалких лачугах, скопища которых окружают мегаполисы, они пытаются получить ресурсы, которые бы отвечали их основным природным потребностям. И удовлетворить даже самые скромные потребности становится все труднее. Горная промышленность и другие виды добывающей индустрии опустошили и разрушили многие некогда богатые экосистемы, а рост населения привел к сверхэксплуатации существующих ресурсов. Во многих областях Африки, Центральной Азии и Индийского субконтинента женщины и дети уже сейчас проводят в среднем от 4 до 6 часов ежедневно в поисках дров и многие часы за сбором и доставкой воды. В результате такого положения вещей беднейшая часть населения городов и деревень покидает родные места и устремляется в крупные города в поисках лучшей жизни или по крайней мере средств для выживания. По данным Высшей Комиссии ООН по беженцам, в настоящее время каждый семнадцатый житель Земли - беженец. Число безземельных, безработных и бездомных обитателей нашей планеты оценивается в 500 млн. В то же время наблюдается непрестанный рост городских комплексов: каждый третий житель нашей планеты горожанин. К 2025 г. в городах будут жить две трети всего населения Земли. Если существующая ныне тенденция продолжится, то к 2025 г. на Земле будет более чем 500 городов с населением свыше 8 млн человек.

Нищенский уровень жизни приводит к деградации и людей, и окружающей среды. В то время как люди страдают от недоедания, безработицы и нечеловеческих условий жизни, продуктивные земли истощаются от чрезмерной эксплуатации, реки и озера отравляются, а площадь водных поверхностей сокращается.

Разумеется, существующее ныне давление на природу и среду обитания человека можно было бы значительно уменьшить, если бы бедняки не имели столь многочисленные семьи. Однако соблюдение такого правила вряд ли возможно, если не прибегнуть к негуманным мерам. Нищета способствует высокому уровню рождаемости: дети помогают семьям бедняков собирать ресурсы, необходимые для выживания. В результате 90% прироста населения Земли приходится в настоящее время на бедные страны и слабо развитые районы мира (в абсолютном исчислении это составляет около 90 млн человек в год).

Нищета в мировом масштабе - условие нестабильное и нестационарное: она постоянно усиливается. Кроме того, усилению нищеты способствуют условия, над которыми она не имеет контроля: различные проявления мировой экономики. Международная экономическая система отрывает все больше и больше людей от традиционного, сравнительно стабильного деревенского образа жизни, обрекая их на унизительную, разрушающую и личность, и окружающую среду нищету. По данным, приведенным в Докладе о развитии человечества, составленном в рамках принятой ООН Программы развития, с 1980 г. 15 стран третьего мира пережили бурный рост своей экономики, но зато 100 стран третьего мира испытали застой или упадок, что означало падение доходов более чем для 1,6 млрд человек. В 70 странах с отрицательным ростом экономики средний доход сегодня ниже, чем в 1980 г., причем в 43 из них средний доход ниже, чем в 1970 г.

Национальные экономики стран третьего мира не позволяют бедному населению этих стран питать какие-либо надежды на улучшение ситуации. Экономика этих стран отягчена серьезными "структурными" проблемами. Цена потребительских товаров, экспортируемых многими развивающимися странами, упала (из-за обилия сырья, поставляемого на рынок в результате развития мировой инфраструктуры), чего нельзя сказать о цене на промышленные товары. В результате национальные экономики стран третьего мира страдают от ухудшения условий торговли: они имеют меньший доход от экспорта для покрытия все возрастающих расходов на импорт. По мере роста национальных потребностей и продолжения упадка внешней торговли возрастает задолженность стран третьего мира. В настоящее время общая сумма задолженности этих стран превышает 1,2 трлн долларов - почти половину совокупного валового национального продукта развивающихся стран. Из-за новых займов и обслуживания долгов по старым займам ныне существует "обратный трансфер" на сумму около 4 млрд долларов в год из третьего мира в финансовые институты мирового сообщества и банки-кредиторы индустриализованных стран.

Увеличивается разрыв между богатыми и бедными странами и между людьми в пределах одной и той же страны. Распределение доходов в современной Франции примерно так же неравномерно, как накануне Француз-ской революции. В Англии неравномерность в распределении доходов хуже, чем в конце XIX в. Самые богатые 20% мирового населения зарабатывают 85% доходов (в 1960 г. на их долю приходилось "всего лишь" 70%), а на долю 20% беднейшего населения приходится только 1,7% (по сравнению с 2,3% в 1960 г.). Ныне беднейшие 20% получают 1,4% глобального дохода, следующие за беднейшими слои населения получают 1,9% доходов; соотношение между бедными и богатыми в мире удвоилось. Богатые продолжают становиться еще богаче. Совокупное состояние 385 миллиардеров всего мира, из которых 88 - жители бедных стран, достигает суммы около 760 млрд долларов, что соответствует совокупному состоянию более чем 2,5 млрд людей, или 40% населения нашей планеты.

Первый вывод. Жители индустриализованного мира должны ознакомиться с этими фактами и извлечь из них выводы. Возлагать вину и ответственность за сложившееся положение на бедные страны и бедные слои населения и неразумно, и неэтично. Если беднейшее население Земли не вымрет от недоедания, то численность его, равно как и используемый им объем ресурсов, будет возрастать. Но если беднейшие слои населения нашей планеты не остановят свой демографический рост, то они никогда не смогут достичь уровня жизни Джонсов.

Нам следует рассмотреть более перспективную возможность, реализация которой находится в наших руках: снижение нагрузки на окружающую среду - на способность нашей планеты поддерживать жизнь. Свое веское слово в связи с этой проблемой могли бы сказать индустриально развитые страны. Бедняки должны получать продукты питания, жилье, работу и некоторый необходимый минимум образования, поскольку ни у беднейших слоев населения, ни у кого-нибудь другого нет иного способа уменьшить объем используемых ими ресурсов, кроме как сократить численность семей. Но выше уровня основных потребностей запросы человека становятся весьма разнообразными. Образ жизни Джонсов может существовать в нескольких вариантах, причем во всех случаях уровень жизни Джонса будет высоким: высокое качество жизни не обязательно означает высокий материальный стандарт жизни. Наоборот, высокий уровень потребления довольно скоро может превратиться в нездоровый образ жизни, порождая хорошо известные болезни цивилизации: гипертонию, инсульт, болезни сердечно-сосудистой системы, рак, а также столь же хорошо известное загрязнение воздуха, воды и земли. Многочисленные исследования и обзоры показывают, что вполне возможно повышать материальный стандарт жизни, увеличивая одновременно и качество жизни. Предположим, что Джонсы (а также Леонхарды и Ито) решили увеличивать свою численность ответственно. Возникнет ли в результате такого решения нечто отличное от благополучия Сингхов и Нго?

Весьма вероятно, что возникнет. Ключевым фактором может стать пример, который они подадут другим - в нашем мире, связанном воедино глобальными коммуникационными сетями, благой пример распространится почти мгновенно по всем пяти континентам. Образ жизни, который в настоящее время ведет большинство людей, основан на подражании, и если люди не изменят свой образ жизни, то будущее каждого оказывается под угрозой. Покуда Джонсы будут ездить на личной машине за покупками, на работу и за развлечениями в часы досуга (и до тех пор, покуда мы сами будем ездить на работу в личной машине, даже при наличии общественного транспорта), огромные массы населения развивающихся стран захотят иметь собственные автомашины и будут хотеть использовать их для тех же надобностей. Китай с населением около 1,2 млрд человек уже находится на пути к реализации таких амбиций. В центре "города-чуда" Шэнцзяна на юге Китая вряд ли можно встретить хотя бы один велосипед, а личные машины, в том числе и самых роскошных моделей, встречаются в изобилии. Покуда Джонсы будут питаться бифштексами и гамбургерами и скармливать большую часть сельскохозяйственной продукции домашним и комнатным животным, развивающиеся страны будут стремиться достичь такой же роскоши (рестораны фирмы "Макдональдс" во множестве встречаются даже в беднейших странах мира), и в результате потребность в зерне превзойдет суммарную производительность мирового сельского хозяйства. До тех пор, покуда Джонсы будут расходовать в своих домах и на заводах электроэнергию, получаемую от невозобновляемых и отравляющих окружающую среду горючих ископаемых или от ядерных реакторов, Сингхи и Нго будут упорно добиваться своей доли в этих конечных и небезопасных, но столь желанных ресурсах.

Однако у обсуждаемой нами проблемы существует и иная, положительная, сторона. Распространяться могут не только устаревшие практики, но и ответственный образ жизни. Принятие его согласуется с требованиями этики и к тому же отвечает нашим прямым и непосредственным интересам. Пользоваться чистыми и невозобновляемыми источниками энергии, жить ближе к природе, питаться свежими натуральными продуктами, больше ходить пешком и пользоваться общественным транспортом не означает приносить жертвы; все это гораздо здоровее, чем сидеть в автомашине посреди загруженной до отказа улицы, страдать от избытка холестерина, гипертонии и дышать загрязненным воздухом. Понижая уровень стресса и уменьшая по-требление скудных и невозобновляемых ресурсов, мы, обитатели индустриализованного мира, вместе с тем можем повысить качество нашей жизни .

Жить можно лучше. В наших силах отвергнуть устаревшую модель процветания, доставшуюся нам по наследству, и создать новую модель - ту, которая могла бы быть ответственно принята Западом и творчески воспринята от него остальной частью мира. В этом - и исторический вызов, и моральная обязанность.

1.2. Неолитическая иллюзия

В конце второго тысячелетия мы оказались в ситуации, грозящей глобальной катастрофой. Слишком много людей выдвигают слишком многочисленные требования, обращая слишком мало внимания на последствия. Между тем последствия, о которых идет речь, таковы, что ими отнюдь нельзя пренебрегать. К их числу относятся перенаселенность, нищета, милитаризованность, изменение климата, нехватка продуктов питания и энергии, загрязнение воздуха, воды и почвы промышленностью и городами, разрушение озонового слоя, парниковый эффект, снижение биологического разнообразия на возделываемых и целинных землях, уменьшение содержания кислорода в атмосфере вследствие вырубки лесов и отравления планктона в Мировом океане, угроза крупномасштабных катастроф в результате аварий на атомных электростанциях и накопления ядерных отходов, угроза возникновения мелкомасштабных, но быстро распространяющихся бедствий, вызванных накоплением в почве, воде и воздухе различных токсинов и токсичными добавками в пищевых продуктах и напитках. Если наблюдаемые в настоящее время процессы будут продолжаться, то возникнет реальная угроза для жизни на нашей планете. Однако она не носит рокового, непреодолимого характера. Процессы, угрожающие жизни на Земле, возникают в результате человеческих намерений, выраженных в различного рода непродуманных и несогласованных действиях и неуместном поведении.

Иные, более дальновидные действия могли бы привести к иным результатам. Для каждого угрожающего жизни или подавляющего жизнь процесса существует сохраняющая или поддерживающая жизнь альтернатива.

Например, мы можем:

• уменьшить выброс в атмосферу СО 2 и других газов, приводящих к возникновению парникового эффекта;
• провести лесопосадки на местах массовой вырубки лесов и предотвратить эрозию культивируемых земель;
• уменьшить загрязнение окружающей среды и тем самым способствовать ее орошению;
• разработать альтернативные виды топлива;
• запретить все виды оружия массового поражения и опасные технологии ;
• сократить разрыв между богатыми и бедными;
• сократить чрезмерное потребление;
• создать лучшие условия жизни и работы для женщин;
• поощрять отток людей из городов в сельскую местность;
• оказать более сильную поддержку безработным и частично безработным ;
• способствовать деятельности предприятий, благоприятно сказывающейся на состоянии окружающей среды;
• перераспределить ресурсы в пользу образования и здравоохранения;
• поощрять малые семьи...

Мы назвали лишь самые очевидные меры. Список легко можно было бы продолжить.

Хотя альтернативные образцы действия известны, им отнюдь не торопятся следовать. В своем докладе за 1995 г. Комиссия по глобальному управлению выдвинула ряд вполне реализуемых рекомендаций по усилению международной безопасности, налаживанию глобального сотрудничества, укреплению экономической независимости и правопорядка. Комиссия пришла к выводу, что принятие предлагаемых необходимых мер зависит не от реальных возможностей, а от воли к действию. В свою очередь Всемирный Институт Игры сообщил, что, по его оценкам, одной четвертой мировых расходов на военные цели было бы достаточно, чтобы предотвратить эрозию почвы, остановить истощение озонового слоя, стабилизировать народонаселение, прекратить глобальное потепление и кислотные дожди, обеспечить население Земли чистой и надежной энергией и водой, дать всем нуждающимся кров над головой, покончить с безграмотностью, недоеданием и голодом, списать долги развивающимся нациям. Общеизвестно, что даже незначительное сокращение расходов на военные цели позволило бы финансировать основные программы по здравоохранению и образованию, создать наиболее существенные инфраструктуры и вернуть людей, вытесненных в маргинальные области экономики, в сферу действия мировой экономической системы. Такие "мирные дивиденды" неоднократно широко обсуждались, но за редкими исключениями они так и остались нереализованными. Им не нашлось места в перечне первостепенных приоритетов правительств и деловых кругов.

Отсутствует воля и по отношению к проблемам окружающей среды. С одной стороны, мир облегченно вздохнул, когда рассеялся призрак кон-фронтации сверхдержав, с другой стороны, над миром нависла угроза экологической катастрофы глобального масштаба, однако правительства во всем мире продолжают тратить миллиарды долларов в год на вооружения и армии и - несмотря на торжественные обещания и декларации на встрече в верхах в Рио-де-Жанейро - лишь малую долю от этих сумм расходовать на сохранение окружающей среды.

Что лежит в основе такого упорства, наблюдаемого в современном обществе? Новый ответ на этот вопрос проливает более подробный анализ доминирующих ценностей и убеждений, господствующих ныне, - и тех институтов, и той практики, которые легитимизируют их.

Принципиальная ошибка. Ценности и убеждения, стоящие на пути к гуманному и надежному будущему, родились не вчера: их корни тянутся в те времена, когда начиналась история человечества. Условия, в которых жили обитатели нашей планеты 10 тыс. лет назад, принципиально отличались от тех, в которых ныне находимся мы, но ценности, возникшие под влиянием тех условий, по-прежнему с нами. Неузнаваемо изменились технологии и образ жизни, который мы ведем, но наши ценности и наше восприятие внешнего мира не претерпели сколько-нибудь заметных изменений.

Решающее различие между условиями жизни в современном и традиционных обществах, несомненно, лежит в отношении людей к природе. Почти 95% от 5 млн лет, прошедших с тех пор, когда наши предки спустились с деревьев на землю, человеческие сообщества жили в замкнутой системе со своей естественной окружающей средой. В эту систему извне поступала только энергия Солнца, а из нее наружу, в космическое пространство, излучалась тепловая энергия. Все остальное оставалось внутри системы, участвуя раз за разом в нескончаемом кругообороте. Источником пищи и воды служила местная окружающая среда, и после превращений и переработки в организмах людей отходы их жизнедеятельности возвращались в окружающую среду, где подвергались вторичной переработке. Даже после смерти человеческое тело не покидало пределов экологической системы: оно возвращалось в почву и способствовало повышению ее плодородия. Ничто из того, что создавали обитатели Земли, не накапливалось в виде "не поддающихся биологическому разложению" токсинов, ничто из того, что они производили, не причиняло стойкого ущерба природным циклам рождения и регенерации.

Ситуация изменилась, когда первобытные люди научились манипулировать своей окружающей средой. Хотя поначалу группы древних обитателей Земли и племена не отравляли почву, воздух и воду, однако нагрузка, которую они создавали на непосредственно окружающую их среду, начала возрастать. Научившись пользоваться огнем, они обрели способность сохранять в течение продолжительного времени скоропортящиеся пищевые продукты, что в свою очередь позволило им удаляться на более далекие расстояния от источников пищи; человеческие сообщества начали численно расти. Они распространились по континентам и начали переделывать окружающую среду, приспосабливая ее для своих нужд. Нашим предкам не приходилось более довольствоваться сбором пищи; они научились охотиться, позднее - сажать семена, отводить воду из рек для полива и хоронить отходы своей деятельности. Они одомашнили собак, лошадей и некоторые виды скота. Такая практика позволила нашим далеким предкам распространить свое господство на занятые ими территории и увеличить свое воздействие на окружающую среду. Пища начала непрерывным потоком поступать из надлежащим образом преобразованной окружающей среды, а дополнительные отходы, порождаемые все более обширными и технологически изощренными сообществами, уничтожались, не причиняя особых хлопот, исчезая в виде дыма в воздухе или уносясь вниз по течению по рекам и неразличимо распределяясь в воде морей и океанов.

Природа в те далекие времена была эффективно открыта: окружающая среда казалась неисчерпаемым источником благ и стоком для отходов, обладающим бесконечной емкостью. Даже когда локальная окружающая среда страдала - например, от чрезмерной вырубки леса или истощения почвы, в распоряжении человека оставались целинные земли, которые можно было покорить и ввести в эксплуатацию. Но там, где невозделываемой земли не оставалось, чрезмерная эксплуатация окружающей среды нередко приводила к катастрофе. Наглядный пример тому - остров Пасхи.

Удаленный клочок суши, расположенный в 2000 милях от Южной Америки и в 1600 милях от ближайшего обитаемого острова в Тихом океане, остров Пасхи был заселен полинезийцами около 1600 лет назад. В те времена это был первозданный рай с субтропическими лесами, множеством видов птиц, не знавший сколько-нибудь крупных хищников. Жители острова процветали; они создали сложную экономическую и политическую систему и высокоразвитую культуру. Соревнуясь с каменными изваяниями своих предшественников, они возводили на острове все более крупные статуи, стремясь превзойти друг друга величиной сооружений и виртуозностью отделки.

Между тем население острова Пасхи непрестанно увеличивалось и со временем достигло 20000 человек. Лес, некогда покрывавший остров, они использовали на топливо, постройки каноэ, жилищ, на катки и канаты для транспортировки гигантских каменных голов своих статуй. На протяжении столетий число островитян все увеличивалось, а они сами наслаждались миром и процветанием. Но настало время, и деревья начали вырубаться быстрее, чем они успевали расти. Нехватка строительного материала для создания пирог, способных совершать дальние морские переходы, привела к уменьшению улова рыбы, и, стремясь пополнить свой скудеющий рацион, островитяне принялись ловить местных птиц и зверей. Последовавшая эрозия почвы и исчезновение лесов привели к уменьшению урожаев, и вскоре остров уже был не в силах прокормить свое население. Как свидетельствуют данные, собранные антропологом Джаредом Даймондом, на острове вспыхнули беспорядки. Правители были свергнуты, и по мере того как один клан брал верх над другим, победители валили на землю и оскверняли статуи, воздвигнутые побежденными. К пасхальному воскресенью 1772 г., когда на остров прибыли европейцы, некогда плодоносивший тропический край превратился в пустынный безлюдный клочок суши посреди океана. Уцелевшие островитяне жили в постоянном голоде. На острове процветали каннибализм и насилие.

На континентах гибель окружающей среды не сопровождалась столь драматическими последствиями. В Африке, Азии и доколумбовой Америке было немало обширных территорий с богатейшими ресурсами, пригодных для обитания людей. Традиционная ментальность коренных жителей этих континентов, ориентированная на сохранение природы и мира, могла бы позволить практически неограниченно долго использовать ресурсы местной окружающей среды. Однако совершенно иные амбиции двигали жителями Леванта. Здесь, в колыбели западной цивилизации, изобретательность человеческого разума была направлена не на адаптацию человека к вечным ритмам и бесконечным циклам природы, а на то, чтобы обуздать эти ритмы и циклы и заставить их служить человеку. Землю, хотя местами она была выжжена и бесплодна, можно было приспособить под земледелие или скотоводство, растения и животных - одомашнить и создавать все более крупные поселения.

Разумеется, силы природы в определенные времена и в определенных местах Земли назначали свою цену. Например, в Шумере первопоселенцы жили в весьма суровых условиях: бурные потоки воды во время наводнений смывали ирригационные каналы и дамбы, а когда вода уходила, то после нее оставалась засушливая, твердая как камень, почва. Неудивительно, что, согласно религиозным верованиям шумеров, человек был рабом богов. Боги создали людей потому, что не хотели сами от зари до зари гнуть спину на полях. Шумерийские статуи изображали склонившихся в поклоне людей с испуганными глазами и воздетыми в молитве руками. Иной характер носили египетские мифы: Нил создавал для египтян более благоприятную окружающую среду. Великая река давала воду для полива посевов, во время разливов покрывала поля плодородным илом и уносила мусор и отбросы с непоколебимой регулярностью. Она делала легким плавание вниз по течению, а господствующие в долине Нила ветры Средиземного моря позволяли без особых хлопот идти под парусом против течения. Египтяне надеялись с комфортом жить и в загробном мире и педантично готовились к посмертной жизни, прихватывая с собой в \могилу множество всякой утвари.

Последующее развитие западной цивилизации сформировалось под влиянием эллинской и древнееврейской культур, а не культур Древнего Египта и Шумера. Эллинское и еврейское влияния были различны: грече-ская мифология представляет собой разительный контраст с системой верований древних евреев. Греческие боги были языческими божествами; их было много, и они персонифицировали все человеческие потребности, в том числе и половое влечение - как в норме, так и с отклонениями. Греческие боги постоянно соперничали и вступали в половую связь друг с другом и с земными женщинами, а в отношениях между собой не были образцами добродетели. Например, Гера, супруга Зевса, непрестанно вовлекала его с помощью интриг в заговоры против других богов, о чем Зевс впоследствии сожалел, а Афродита, супруга Гефеста, не считала для себя зазорным переспать с Марсом.

Историк Роберт Артиджани заметил как-то, что греческий пантеон символизировал историю в том виде, в каком ее пережили греки: кентавры напоминали о кочевых племенах, вторгшихся верхом на лошадях с севера и почитавших богов небесных, которые в основном были мужчинами, и земных богинь, заимствованных из мифологии хеттов, которые вели оседлый образ жизни земледельцев. Когда небесные боги заключали брачные союзы с земными богинями, их бурные отношения могли отражать матримониальные отношения, сложившиеся в эллинском укладе.

В отличие от человекоподобных богов и богинь древних греков, Яхве, бог иудеев, требовал ревностного соблюдения моральных норм. В отличие от греческих богов, требовавших совершенства, Яхве требовал от своего народа добродетельности: строгого следования Его Завету, непоклонения другим богам и идолам и неукоснительного послушания кодексу поведения с категорическим различением между добром и злом.

Религиозные верования, как заметили проницательные наблюдатели, строятся из того, во что люди верят религиозно. Не является исключением и Ветхий Завет: в нем также запечатлен пережитый опыт. Иудеи были небольшой группой малосильных племен, обитавших на плодородной полоске земли в форме полумесяца. Земли иудеев неоднократно завоевывали различные захватчики, пока иудеи не попали наконец в египетское рабство. После нескольких поколений Моисей вывел свой народ из рабства и привел его в Землю Обетованную. После краткого периода независимости при царе Давиде и его наследниках наступило владычество римлян. В по-следовавшей диаспоре приверженность заповеданному монотеизму Моисея позволила рассеянному по свету угнетенному народу держаться вместе и сохранить свою самобытность. Иудейские пророки вселяли в народ уверенность, что если вести кочевой образ жизни и строго следовать заветам Моисея, то явится Мессия и выведет их в Землю Обетованную, где они обретут свободу.

Дисциплина, налагаемая жестокой этикой иудеев, оказалась более дееспособной, чем распущенность и вседозволенность древних греков. Иудейское вероучение в форме, приданной ему Иисусом, признанным Мессией и обратившим в свою веру многих иудеев и римлян, пережило расцвет и упадок Римской империи.

Иудейско-христианская религия установила более тесные отношения между человеком и Богом и ослабила отношения между человеком и окружающей средой. Человек стал единственным видом существ, созданным по образу и подобию Бога, единственным видом, наделенным вечной душой, заслуживающей спасения. Предписания Ветхого Завета, оказавшиеся плодотворными и покорившие Землю, были весьма снисходительны к доминированию человека над окружающей средой, и такое доминирование стало приносить ощутимый доход. В результате в то время как на Востоке индуизм, Лао Цзе и Будда учили, что человеческие сообщества и поселения составляют неотъемлемую часть природы, на Западе люди, не покладая рук, трудились, чтобы покорить окружающую среду и заставить ее служить себе .

Как свидетельствует опыт обитателей острова Пасхи и шумеров, покорение природы часто бывает обоюдоострым мечом. Покорение земли позволило дать пищу и кров все возрастающему по численности населению, но в то же время привело к массовой вырубке лесов и породило оскудевшую окружающую среду с частыми наводнениями и прочими природными бедствиями. Бог западного монотеизма обрел репутацию сурового Бога. Его Деяния требовали частых вмешательств с актами милосердия со стороны Иисуса, Марии и все увеличивающегося сонма святых.

Все усиливающееся господство человека над природой было проявлением и результатом развития особого рода сознания. До неолитической революции люди на Востоке и Западе стремились жить в границах и пределах естественной окружающей среды; они считали себя неотъемлемой частью природы. Они стремились следовать ее схемам и поддерживать обычаи своих предков, а не вводить инновации. Но в Леванте консерватизм традиционных сообществ мало-помалу был разрушен. Люди отделили образы своих божеств от природы, заменив духи живых существ и предков, богини плодородия и Земли величественными богами мужского пола, такими, как Атон, Иегова или Аллах. Они начали смотреть на мир природы как на творение трансцендентного Бога - творение, созданное Им главным образом для пользы людей. Новые герои были не шаманами, учившими подражать природе и оберегать ее циклы, а харизматическими лидерами, изменявшими окружающую среду во славу своего народа. "Путь" предсказывала не природа, а воля и амбиция. Человек стал творцом истории.

Таковы были корни индивидуализма, возникшего на Западе. В перспективе человек отделяется от законов природы, становится над ними. Вызов, воспринятый современным человеком, сформулирован в знаменитом изречении Френсиса Бэкона - "Вырвать тайны природы из ее лона к вящей пользе человечества" . И когда были разработаны мощные технологии, такое вырывание приобрело гигантские масштабы: западные промышленно развитые общества все более и более манипулировали окружающей средой и преобразовывали ее. Выгоды были очевидны, чего нельзя сказать о таящихся угрозах. Химизированное и механизированное сельское хозяйство делало почву все более плодородной, заставляя ее давать все больше продукции с одного акра, и одновременно расширяло площадь возделываемых земель, но при этом способствовало усиленному размножению водорослей и зарастанию озер и водных артерий. Некоторые химические веще-ства, например ДДТ, оказались весьма эффективными инсектицидами, но они же приводили к отравлению всего живого - зверей, птиц и насекомых. Материальное потребление городского населения создавало огромные количества отходов, угрожавших самим обитателям городов. На протяжении трех столетий бросающийся в глаза успех западной технологической цивилизации затенял происходившее во все более крупных масштабах ухудшение окружающей среды.

Миф об открытой экологической системе бесконечной емкости поддерживался до тех пор, пока природа предоставляла все новые нетронутые ресурсы и стоки для отходов, казавшиеся бездонными. Но к концу XX в. этот миф пошатнулся. Дело в том, что мы не просто разводим костер, чтобы приготовить себе пищу или обогреть свое жилище, и выбрасываем в окружающую среду не только отходы от ведения домашнего хозяйства - мы вносим в почву, реки и море десятки тысяч тонн химических соединений, загрязняем миллионами тонн твердых и жидких отходов океаны, выпускаем в воздух миллиарды тонн СО 2 и поднимаем уровень радиоактивности в воде, почве и атмосфере.

Нагрузка, создаваемая миллиардами людей, оказывает все более заметное влияние на окружающую среду. Отходы, выбрасываемые в окружающую среду, более не исчезают, а возвращаются, чтобы поразить болезнями тех, кто произвел их, и тех, кто живет рядом с ними и далеко от них. Дым, поднимающийся к небу из домовых и заводских труб, не растворяется и не исчезает: содержащийся в нем углекислый газ остается в атмосфере и в конечном итоге влияет на погоду. Отходы, сбрасываемые в моря, не разбавляются и не исчезают бесследно в практически бесконечном объеме воды, а возвращаются, чтобы отравить все живое в море и сконцентрироваться в прибрежных областях. В богатых странах около 1 млн химических веществ, производимых промышленностью, пропускаются через очистительные системы; в бедных странах уровень загрязнения рек и озер в сотни раз превышает допустимый. В конце 1980-х гг. вода в реке Каланг в Малайзии содержала столько ртути, что могла бы служить пестицидом.

Неолитическая иллюзия была мифом и в свое время выполняла важные для общества функции. Как заметил антрополог Джозеф Кемпбелл, миф служит для объяснения внешнего мира, служит путеводной нитью для индивидуального развития, указывает направления обществу и придает адресность духовным запросам. В мифах комбинируется то, что люди знают, и то, на что они надеются и чего жаждут, в своего рода путеводные карты, которыми люди руководствуются всякий раз, когда им в жизни приходится делать тот или иной выбор. Но когда миф не дает, пусть даже своеобразного, объяснения окружающего, перестает быть руководством и указывать направления, позволяя тем самым людям расти и развиваться в окружающей их среде, он становится бесполезным и, возможно, даже опасным. Именно такая метаморфоза и произошла с неолитическим мифом на протяжении почти десяти тысячелетий.

Первоначально мифы, становясь бесполезными или вводящими в заблуждение, отступали незаметно на задний план и исчезали. В Центральной Америке ныне можно встретить десятки заброшенных храмов индейцев майя, в Перу - руины тысяч монументов, возведенных инками, в Уэльсе встречаются пирамиды, сложенные из камней кельтами, в Кампучии - кхмерские статуи, в Ираке - шумерские зиккураты, на острове Пасхи - гигантские каменные головы. Все это - немые свидетели некогда процветавших мифов, которые исчезали либо потому, что стали вводить людей в заблуждение, либо потому, что в их среде появились более жизнеспособные мифы и культуры. Неолитическая иллюзия также обречена на исчезновение: она стала угрозой для всего человечества.

1.3. Современные мифы

Наш век гордится своим рационализмом, но и у него есть свои мифы. Таковыми служат мнения и убеждения, разделяемые людьми, но не обязательно сознаваемые ими. Некоторые из них устарели так же, как и неолитическая иллюзия. Назовем их для примера.

Порядок через иерархию. Порядок достижим только через правила и законы, а также через их неукоснительное исполнение, для чего необходима цепочка команд, которую все осознают и которой все подчиняются. Небольшое число людей (в основном это мужчины), стоящих на самой вершине, вырабатывают эти правила, принимают законы и отдают приказы, дабы обеспечить соответствие с законами. Все остальные должны подчиняться правилам и занимают свое место в рамках установленного социального и политического порядка.

Идеология Вестфалии. Формально конституционная нация-государство является единственной политической реальностью; это единственная сущность, обладающая подлинным суверенитетом - в силу легальных конвенций, вступивших в силу по Вестфальскому миру. Существующие внутри нации-государства группы и общины являются ее составными частями и не обладают собственным суверенитетом. Пакты и союзы, заключаемые в рамках, выходящих за пределы нации-государства, или на более высоком уровне, даже если они заключаются правительствами государств, рассматриваются как временные меры, носящие прагматический характер, и считаются имеющими силу лишь покуда они служат интересам заключивших их правительств.

Разобщенность индивидов. В конечном счете все мы - разобщенные индивиды, каждый сам по себе, каждый живет в собственной шкуре и преследует свои собственные интересы. То же самое можно сказать и о наших странах: каждая страна также является отдельной сущностью, определяемой своими границами, и может полагаться только на себя - свой народ и своих лидеров.

Обратимость текущих проблем. Наши проблемы носят временный характер; они всего лишь промежуточный эпизод, вызванный возмущениями, после чего все возвратится в норму. Нам необходимо лишь справиться с временными трудностями, используя проверенные и испытанные методы решения проблем, а если потребуется, то и методы преодоления кризисов. Деловая активность в необычной ситуации родилась из деловой активности в нормальной обстановке, и поэтому рано или поздно все придет в норму. Подобные мнения и убеждения устарели и довольно быстро становятся опасными.

1. Иерархические структуры, возглавляемые лидерами-мужчинами, возможно, еще действуют в армии, но перестают действовать даже в церкви, не говоря уже о деловой сфере и обществе. Ведущие менеджеры уже по достоинству оценили преимущества целенаправленных структур непосредственного подчинения и рабочих групп, но большинство современных социальных и политических институтов действуют по традиционной иерархической схеме. В результате они становятся трудноуправляемыми, а их работа - ненужной и неэффективной.
2. Неприятие всего, кроме собственного государства-нации как средоточия преданности, - ошибочная форма патриотизма. Она приводит к шовинизму и нетерпимости, опасно подкрепляемыми торговыми соглашениями и политическими альянсами.
3. Точка зрения, согласно которой мы живем отдельно от социального мира и мира природы, опасна тем, что направляет наши естественные импульсы на обеспечение наших интересов в недальновидной борьбе среди все более отчаянных и неравных соперников. Такая точка зрения приводит к безответственному (а в действительности ошибочному, неправильному) использованию окружающей среды.
4. Никакой опыт преодоления проблем и кризисов не может изменить подобного мнения, если мы будем пребывать в убеждении, что проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться, - не более чем временные возмущения нашего неизменяющегося, а возможно, и не поддающегося никаким изменениям, статус кво.

В основе этих современных мифов лежит ряд ошибочных предпосылок.

Закон джунглей. Жизнь есть борьба за выживание. Будь агрессивным или погибнешь.

Права она или нет, но это моя страна. Международное окружение - те же джунгли. Мы должны быть сильными, чтобы защитить свои национальные интересы, сильнее любого противника.

Прилив поднимает все лодки. Если мы как нация растем и процветаем, то выгоду от этого получают все наши граждане, в том числе и беднейшие из них .

Теория просачивания. Еще одна "водная" метафора. Согласно ей, благосостояние "просачивается" от богатых к бедным как в национальном, так и в интернациональном масштабе. Чем больше богатств сосредоточено на вершине - у богатых стран, тем мощнее та струйка, которая просачивается и достигает дна - бедных стран.

Невидимая рука. Сформулированная Адамом Смитом, эта метафора утверждает, что индивидуальные и социальные интересы автоматически гармонизируются. Если я делаю хорошо для себя, то я тем самым делаю хорошо и для всего общества в целом.

Саморегулирующаяся экономика. Обоснование для веры в невидимую руку. Согласно этой посылке, если мы обеспечиваем идеальную конкуренцию в рыночной системе, то прибыль будет надлежащим образом распределена этой системой без нашего дальнейшего вмешательства .

Культ эффективности. Необходимо требовать максимальной отдачи от каждого человека, каждой машины и каждой организации. То же, что производится, служит оно на пользу или нет, не должно быть основным предметом забот.

Технологический императив. Все, что может быть сделано, должно быть сделано. Если что-то может быть сделано или выполнено, то оно может быть продано, а если оно продано, то это хорошо для нас и для экономики.

Экономический рационализм. Ценность всего, в том числе и человека, может быть выражена в денежном исчислении. Каждый жаждет разбогатеть, а остальное - пустые разговоры или притворство.

Будущее - не наша забота. Почему мы должны заботиться о благосо-стоянии будущего поколения? Ведь мы должны заботиться сами о себе, так почему бы следующему поколению не сделать то же самое?

Создается впечатление, что современный человек ведет борьбу за выживание в джунглях, готов идти и сражаться за свою страну, потому что она должна выжить в мировых джунглях, использует других для достижения собственной выгоды, доверяет невидимым силам исправлять неверное, превращая его в верное, преклоняется перед эффективностью, готов производить, продавать и потреблять что угодно, с полным пренебрежением относится ко всему, что не имеет денежного эквивалента и не имеет продажной цены, любит своих детей, но проявляет полное безразличие к условиям, которые их поколение унаследует от ныне живущих. Странный это рационализм, и следовать ему более не стоит.

1. Вера в действенность закона джунглей поощряет конкуренцию, при которой в ход идут зубы и когти, и упускает из виду преимущества сотрудничества - жизненно важного фактора во взаимосвязанном мире.
2. Шовинистическое утверждение "Права она или нет, но это моя страна" порождает несказанный хаос и в национальном, и в интернациональном масштабе, призывая людей идти и сражаться за принципы, от которых их страна впоследствии отказывается, поддерживать ценности и взгляды на мир небольшой группки политических лидеров, игнорировать растущие культурные, социальные и экономические связи, возникающие между народами в различных частях света.
3. Следование догмам "поднимающегося прилива" и "невидимой руки" порождает эгоистическое поведение в успокоительном, но лишенном каких-либо оснований убеждении, что такое поведение способствует и благу других.
4. Вера в полностью саморегулирующийся рынок игнорирует тот факт, что рыночные механизмы хорошо функционируют только на ровной игровой площадке; но стоит площадке накрениться, как игроки на более высокой части поля искажают операции. Они доминируют на рынке и вытесняют менее мощных игроков на периферию.
5. Эффективность безотносительно к тому, что производится и кому это выгодно, приводит к поощрению искусственных потребностей и пренебрежению подлинными потребностями человека и поляризации общества на привилегированную и бесправную части.
6. Технологический императив становится опасным, когда кривые экономического роста выходят на плато, рынок насыщается товарами, окружающая среда достигает пределов, при которых она может поглощать загрязнения, а энергетические и материальные ресурсы становятся скудными и дорогими. Следование технологическому императиву приводит к избыточному производству товаров, которые люди только считают нужными. Некоторые из таких товаров люди действительно потребляют себе на погибель: эти товары бесполезны, наносят вред здоровью, загрязняют окружающую среду, отвратительны и способствуют возникновению стресса.
7. Наивное сведение всего и вся к экономической ценности может показаться рациональным в эпоху, когда гигантский взлет экономики вскружил головы и отодвинул на задний план все остальное, но представляется неоправданно смелым преувеличением в эпоху, когда люди переоткрывают социальные и духовные ценности и делают выбор в пользу естественных продуктов питания, сохранения благоприятной окружающей среды и простого и естественного образа жизни.
8. Жизнь без сознательного планирования (хотя отсутствие планирования могло вполне оправдать себя в период быстрого роста, когда все складывалось само собой) - неразумная стратегия в период, когда нам всем предстоит сделать критический выбор, имеющий глубокие и, возможно, необратимые последствия для будущего поколения.

Мы переросли те условия, в которых наши предки жили на протяжении миллионов лет. Более того, мы переросли даже те условия, в которых наши отцы и деды жили на протяжении большей части текущего столетия. И, несмотря на это, мы все еще пребываем в неолитической иллюзии о бесконечной и неисчерпаемой окружающей среде, а также в современных мифах, толкующих о рационализме и справедливости безоглядного следования индивидуальным, институциональным и национальным эгоистическим интересам.

2. Новые императивы

Независимо от того, знаем мы это или нет, в развитии общества, равно как и в эволюции природы, происходят грандиозные системные процессы. Новые науки о сложных системах и эволюции - кибернетика, общая теория систем, теория динамических систем (теория хаоса), общая теория эволюции и т. п. - говорят о том, что сложные системы, какова бы ни была их природа, развиваются, подчиняясь своей собственной внутренней логике. Их эволюция не случайна, хотя и не вполне предсказуема. В ней существует доминирующее направление - вероятность того, что после любого фундаментального преобразования возникают вполне определенные состояния и условия.

Мы живем в эпоху критических порогов и, следовательно, коренных преобразований. Поэтому особенно важное значение приобретает динамика эволюционных процессов. Эта динамика направлена в сторону большей структурной сложности, которая выражается в конвергенции существующих систем к системам нового, более высокого уровня (образуемым соотношениями между существующими системами), к большему динамизму, обусловленному доступностью (благодаря мощным современным технологиям) все возрастающих количеств свободной энергии, ко все более сложным формам коммуникации между различными частями системы (благодаря существующим ныне новым информационным и коммуникационным технологиям), к состоянию потенциально креативного хаоса с повышенной чувствительностью к другим системам в близкой и дальней окрестности - сообществам, культурам, предприятиям и поддерживающей жизнь окружающей среде

Подробное обсуждение этих процессов см. в книге: Laszlo E. Evolution: the General Theory. - Cresskill, N.Y.: Hampton Press, 1996.

Немногое в наших силах, чтобы противостоять этим процессам; однако в общих интересах не противостоять, а - способствовать им, облегчать их развертывание. Впрочем, слепое и безучастное следование этим процессам также не в наших интересах. Что хорошего было бы в том, если бы мы создали систему взаимодействующих и взаимозависимых обществ, в которых царила бы диктатура богатых и сильных, в то время как подавляющее большинство населения влачило жалкое существование, природа стала бы враждебной человеку, ресурсы оказались бы на грани истощения, жизнь была бы невыносимой, конкуренция не знала бы ограничений и правил, все споры решались бы силой и правым считался тот, кто сильнее? Такой мир мог бы возникнуть в результате эволюционного процесса, но следование такому развитию событий не в наших интересах. К счастью, в наших силах выбрать иной путь, ведущий к более справедливому, гуманному миру.

Вступление на путь позитивной эволюции требует создания надежных вех для направления мысли и действий. Необходимо также неуклонно следовать по избранному пути. Некоторыми из таких вех служат цели и намерения отдельных людей, правительств, корпораций, общественных и частных институтов:

• мыслить глобально, действовать ответственно,
• создавать новую культуру предпринимательства,
• поднимать уровень понимания насущных проблем политическими лидерами,
• уважать моральный кодекс сохранения окружающей среды,
• создавать культуру интерсуществования,
• развивать наше индивидуальное и коллективное сознание.

Признание этих целей и следование им - настоятельнейшие императивы нашего времени.

2.1. Мыслить глобально, действовать ответственно

Мы привыкли задавать вопросы относительно перспектив на будущее, но редко даем себе труд обдумать сами вопросы. Например, мы спрашиваем, что разумно - попустительствовать утечке рабочих рук из нашей страны или, напротив, притоку в страну больших людских масс? Мы ставим под сомнение разумность различных видов деятельности, "недружественных" по отношению к окружающей среде, и задаем вопросы относительно безопасности крупномасштабных технологических установок - традиционных или ядерных. Нас также интересует, продолжится ли в 90-х гг. рост промышленного производства, наблюдавшийся в 70-е и 80-е гг., несмотря на все более непредсказуемые подъемы и спады нашей экономики. Но за редким исключением мы даже не ставим вопрос о том, что не только могли бы, но в действительности вынуждены продолжать следовать тем курсом, который установили для себя в прошлом.

Когда же такие вопросы назревают, мы имеем обыкновение возлагать ответственность - или вину - на других, снимая ее с себя, ибо прокладывать наш путь в будущее и решать насущные проблемы мы доверяем ведущим фигурам в политике и бизнесе. Несомненно, люди, занимающие ведущие позиции, несут значительную долю ответственности за наши судьбы. Однако не следует забывать и о том, что мы, рядовые граждане, потребители, члены социальных, этнических и деловых сообществ, также несем груз ответственности и призваны сыграть важную роль.

Роль личности Насколько важна наша роль? Что может сделать индивид для формирования грядущего? Возможно, больше, чем мы думаем. Глубокий смысл заключен в часто цитируемом высказывании Махатмы Ганди: " Если хочешь изменить мир, измени самого себя ". В современной пронизанной информацией среде всевозможные новости о модах и экстравагантных поступках различных особ, о вооруженных конфликтах и катастрофах, о выступлениях политических деятелей и жизни кинозвезд распространяются с быстротой степного пожара. Но почему бы не распространяться столь же быстро другим образцам мышления и поведения?

В V в. до нашей эры китайский мудрец Лао-цзе заметил:

В нашем информационно насыщенном глобализованном мире древняя мудрость "Дао" как нельзя более уместна и обретает новое дыхание. То, что я делаю как индивид, может информировать других индивидов; то, что делает моя семья, может стать известным другим семьям; то, что делает мое сообщество, мой регион и мое государство, может стать известным другим сообществам, регионам и государствам и быть претворено ими в жизнь. Такие возможности существуют, и к ним необходимо относиться серьезно. Эту мысль хорошо сформулировала Маргарет Мид: " Никогда не сомневайтесь в силе небольшой группы людей, вознамерившихся изменить мир. В действительности мир всегда изменяли только такие группы ".

Если вы вознамерились изменить мир или хотя бы вашу ближайшую окрестность, штат или регион, лучше всего найти преданных единомышленников в своем окружении. Лучше всего начать с самого себя.

Вы вознамерились что-то совершить - что именно? Существуют два "правила правой (или левой) руки", которых могут придерживаться все и каждый из нас.

Первое правило - мыслить глобально. Адекватное адаптивное мышление - способность, присущая только человеку. Высшие животные также наделены способностью обучаться на опыте, но их основное поведение остается под властью инстинкта, а инстинкт не может быть изменен, разве только под влиянием медленных процессов мутации и естественного отбора. Доминирование опыта над инстинктом - вот что отличает быструю культурную эволюцию человека от более медленной генетической эволюции животных. Мы обладаем способностью обучаться на опыте, а наше сознание, обогащенное обретенным опытом, может управлять нашими инстинктами и выходить за рамки наследственных инстинктов. Глобальное мышление - это плод обучения на опыте жизни и действий в современных глобализованных обществах, увы, чрезмерно отягощенных информацией.

Преимущество глобального мышления заключается не в получении каталога готовых планов для принятия правильных решений во всех мыслимых и немыслимых обстоятельствах, а, скорее, в обретении перспективы разумного собственного выбора. Глобальное мышление - это не мышление в смутных и общих категориях, в миллионах и миллиардах, будь то людей, гектаров или баррелей нефти. Это - мышление в терминах процессов, а не структур, в терминах динамического целого, а не статических частей. Мыслить глобально означает видеть лес, а не только отдельные деревья.

Тот же, кому не достает глобального мышления, видит только деревья, как это делают в Бразилии. Такой человек видит в дождевых тропических лесах только отдельные деревья и принимает как данное, что бразильское правительство нуждается в притоке иностранных инвестиций. Такой "бразильянец" видит бульдозеристов и владельцев ранчо, нуждающихся в работе, транспортных рабочих, ожидающих грузов, продавцов гамбургеров, которым необходимо мясо. Человек, мыслящий глобально, видит картину в целом. Он видит, как исчезновение деревьев в дождевых лесах влечет за собой эрозию верхнего слоя почвы, а исчезновение пахотного слоя приводит к изменению погодных условий, что, в свою очередь, приводит к расширению пустынь и обеднению содержания кислорода в атмосфере. Глобально мыслящий человек сознает, что вырубание дождевых лесов создает порочный круг, который завершается уничтожением самого себя и всего, что с ним связано.

Глобальное мышление охватывает все, что мы делаем и потребляем, оно рас-пространяется даже на выбор того, чем мы питаемся. Так мыслящий человек сознает, что приверженность к мясной диете означает потворство личным пристрастиям за счет ресурсов, имеющих жизненно важное значение для всего человеческого рода. Скот выращивают на мясо, а на корм скоту идет зерно, изымаемое из прямого потребления человеком. Если бы коровы возвращали скормленное им зерно в виде эквивалентного по питательности количества мяса, то затраты на прокорм скота были бы не напрасны. Однако энергетическая ценность говядины составляет лишь одну седьмую часть энергии, которая содержалась в корме скота. Это означает, что в процессе превращения зерновых в мясо коровы "попусту расходуют" шесть седьмых питательной ценности первичного продукта, производимого нашей планетой. (В птицеводстве пропорция между пищевой ценностью птичьего мяса и зерна более благоприятна: средний цыпленок "пускает на ветер" - лишь две трети потребляемого им корма). Как уже отмечалось выше, у нас просто нет такого количества зерна, которого хватило бы на прокорм всех домашних животных и птицы, чтобы удовлетворить всех любителей мяса на Земле. Гигантские стада животных и бесчисленные птицефабрики потребовали бы больше зерна (по некоторым расчета - вдвое больше), чем можно вырастить на всех возделываемых землях нашей планеты. При известных площадях, находящихся в сельскохозяйственном обороте, и практикуемых ныне методах ведения сельского хозяйства удвоение суточного производства зерна потребует инвестиций в размерах, непомерно высоких с точки зрения экономики. Уже одно это должно заставить нас остановиться, не говоря о весьма сомнительной разумности массового производства говядины и птицы для удовлетворения алчных любителей мяса. Кроме того, сомнительна сама этика ублажения одной части населения Земли ценой обрекания остальной части на недостаточное питание или голод.

Человек, мыслящий глобально, употребляет в пищу то, что растет на земле, - в первую очередь и главным образом то, что растет в ближайшей окрестности. Самодостаточное локальное или национальное зерновое хозяйство позволило бы сельскохозяйственному производству на экономически эксплуатируемом мировом уровне удовлетворить потребности мирового сообщества в продуктах питания.

Сказанное выше о мясоедении в полной мере относится к курению табака. На каждой пачке сигарет можно прочитать, что курение опасно для здоровья, - но о том, что разведение табака не очень честно по отношению к миллионам людей, населяющих беднейшие страны мира, известно далеко не многим. Если бы земли, на которых фермеры в беднейших странах мира выращивают табак на экспорт, можно было использовать для разведения зерновых культур и овощей для питания местного голодающего населения! Но покуда на рынке существует спрос на табак, крупные землевладельцы и фермеры будут выращивать его вместо пшеницы, кукурузы или сои, а спрос на табак будет существовать, пока существует спрос на сигареты, сигары и трубочный табак на глобальном рынке.

Табак, равно как и другие товарные культуры, например, кофе и чай, занимает значительную часть мировых природных земель, хотя товарные культуры не являются жизненно необходимыми. Снижение спроса на такие товары, как кофе и табак, означало бы более здоровый образ жизни для богатых и одновременно шанс на адекватное жизненным потребностям питание для бедных.

Хотя воздержание от тяжелой мясной диеты и преодоление зависимости от табака, кофе и других стимуляторов само по себе не добавит продуктов питания на столах беднейшей части населения мира, оно тем не менее позволит сельскохозяйственным площадям во всем мире прокормить все население нашей планеты. Сегодня ситуация иная. Количество земли, необходимое для удовлетворения потребностей среднего американца в продуктах питания и других сельскохозяйственных продуктах превышает 12 акров (сравним: для удовлетворения потребностей среднего жителя Индии необходим всего лишь один акр). При населении в шесть миллиардов человек на душу пришлось бы по четыре акра. Но при 12 акрах на душу населения потребовалось бы еще две планеты размером с нашу землю.

Следующая проблема возникает в связи с автомашинами. По оценке Мирового банка, к 2010 г. количество автомашин достигнет одного миллиарда. Это означает удвоение существующего ныне уровня потребления энергии, а также удвоение уровня смога и газов, вызывающих парниковый эффект. Легковые и грузовые автомашины могут закупорить транспортные артерии всей экономики и запрудить улицы больших городов, создавая непроходимые пробки. Но столь высокий уровень использования автомашин далеко не оправдан. Чтобы перевозить грузы, гораздо эффективнее было бы использовать железные дороги и реки, а для жителей больших городов общественный транспорт можно развивать в гораздо более широких масштабах. Это могло бы позволить значительно сократить число личных автомашин. В настоящее время личная автомашин а не просто используется, а используется сверх всякой меры. Владение дорогими марками автомашин стало вопросом престижа. Вождение автомашины способствует преувеличенному самоутверждению личности и дает выплеснуться агрессии, далеко выходящей за рамки реальных потребностей в транспорте. Глобальное мышление означает, что человек дважды подумает, прежде чем воспользуется личной автомашиной для поездки в город, если туда можно легко добраться общественным транспортом. Глобальное мышление означает возможность гордиться чистыми, содержащимися в порядке станциями метро, трамваями, автобусами, получать удовольствие от поездки в компании с другими членами общества, а не от изоляции в оснащенной кондиционером и радиоприемником личной машине. Еще более удачный выбор для тех, кому это по силам, - поездка на велосипеде на короткие расстояния: отдавая предпочтение велосипеду, человек не только экономит горючее, способствует снижению интенсивного уличного движения и уровня загрязнения воздуха, но и извлекает дополнительную пользу для своего здоровья, так как дышит свежим воздухом и испытывает физические нагрузки.

Глобальное мышление имеет самое непосредственное отношение к сохранению окружающей среды. Для глобально мыслящего человека отходы и загрязнение воздуха не только иррациональны и вызывают раздражение, но и эмоционально неприемлемы. Пока человек будет придерживаться узких и недальновидных соображений относительно воздействий и эффектов, производимых на окружающую среду, его не будет особенно волновать пластиковый пакет, выброшенный из мчащейся автомашины или небрежно брошенный на месте проведения пикника или на пляже; у него всегда найдутся спасительные рассуждения об экономичности уборки и допустимого ограниченного загрязнения окружающей среды. Но глобально мыслящий человек испытывает острую боль при виде мусора и загрязнения и не станет терпеть их в любой форме, выходящей за рамки необходимого.

Вторым "правилом правой или левой руки" для современного человека является акт ответственности. Ответственное действие означает учет всех мыслимых возможностей в любой сфере существования.

Какую работу или профессию мы выбираем - ту, которая позволяет заработать в кратчайшее время наибольшую сумму денег, или такой вид деятельности, который осмыслен сам по себе и приносит пользу другим людям?

Какие технологии мы используем на предприятии - те, которые сопровождаются большим количеством отходов и сильным загрязнением окружающей среды, но позволяют обеспечивать высокую прибыль, или ресурсосберегающие и учитывающие необходимость сохранения природы и человеческого сообщества?

Какие потребительские продукты мы покупаем для личного пользования - предметы роскоши, на изготовление которых затрачивается значительное количество энергии, или простые и функциональные устройства, позволяющие выполнить необходимое, с минимальным количеством отходов, без суеты и шума?

Как мы обставляем свое жилище - с показной роскошью или так, чтобы дома была уютная, здоровая и располагающая к общению обстановка?

Какие материалы мы выбираем для своего дома и личного потребления - не поддающуюся биологическому разложению синтетику, в огромных количествах производимую многонациональными химическими концернами, или естественные волокна, вырабатываемые из произрастающих в нашем регионе растений?

Как одеваемся мы сами и как одевается наша семья - в броские кричащие одежды или так, что костюм становится нашим полным самовыражением? Какую цель мы преследуем - питать наше эго или сохранить наши семейные и общественные ценности и культурное наследие?

Наша ответственность простирается гораздо дальше, чем мы думаем. В современном мире все индивиды, независимо от того, где они живут и чем занимаются, исполняют в обществе множество ролей, и с каждой из них сопряжена определенная ответственность. В одно и то же время мы являемся гражданами своей страны, сотрудниками своего учреждения или предприятия, действующими лицами в экономике, членами человеческого сообщества и личностями, которые наделены индивидуальным и неповторимым разумом и сознанием

Виды ответственности, связанные с каждой из этих ролей, сформулированы в "Манифесте" Будапештского клуба.

Жить, сознавая ролевой набор этой ответственности, означает соблюдать ряд предписаний:

• избегать действовать и потреблять таким образом, который исключал бы для других возможность действовать и потреблять аналогичным образом, руководствуясь не холодным расчетом имеющихся ресурсов и способности окружающей среды выдерживать создаваемую нагрузку, а чувством единства с нашим обществом, нацией и культурами мира;
• стремиться к простым и естественным продуктам питания, материалам и образу жизни, наслаждаться природой и питать неодолимое отвращение к несоблюдению чистоты, загрязнению окружающей среды и отходам;
• избегать всего показного в собственной внешности, домашней и рабочей обстановке; стремиться вместо этого выражать подлинные человеческие и культурные ценности;
• получать удовлетворение от обдуманного и согласующегося с моралью выбора во всех гранях бытия - выбора, увеличивающего шансы на жизнь и развитие других людей независимо от того, живут ли они в непосредственной близости от нас или вдали.

"Правило левой или правой руки" ответственного действия можно кратко сформулировать в лозунге: " Жить так, чтобы и другие могли жить ". Этот лозунг далеко выходит за рамки расхожего принципа " Живи и давай жить другим ". Современный лозунг необходим потому, что классический принцип устарел: на нашей планете все ныне взаимосвязано, а население непрерывно возрастает; предоставление людям возможности жить, как они хотят, может оказаться далеко не оптимальным выбором. Богатые и сильные при таком подходе потребляли бы непропорционально большую долю ресурсов, не оставляя остальным даже жизненно необходимого. Философия попустительства должна быть ограничена своевременными оговорками. Более ответственный подход заключается в обеспечении такого положения дел, при котором все люди будут жить так, чтобы все другие также могли жить.

Правило, о котором идет речь, отнюдь не ново. Еще философ Иммануил Кант высказал категорический императив: "Действуйте так, чтобы ваше действие могло стать универсальной максимой". В современном контексте кантовский императив говорит нам, что мы должны жить и действовать так, чтобы все живущие на Земле могли воспроизводить все, что мы делаем, не выходя за пределы несущей способности нашей планеты по всем жизненно важным ресурсам.

Вести "универсализуемый" образ жизни - не обязательно жертва. Такой образ жизни отнюдь не означаем самоотрицание: мы можем по-прежнему стремиться к красоте и совершенству, личному росту, получать радость и даже наслаждаться комфортом и роскошью. Но при ответственном универсализуемом образе жизни удовольствия и достижения определяются в терминах качества удовольствия и уровня удовлетворения, которые они доставляют, а не суммой израсходованных на них денег и количеством израсходованных материалов и энергии. Материальный уровень жизни и качество жизни - различные меры, и, начиная с определенного пункта, они влекут в противоположные стороны. Богатство в монетарных и материальных терминах имеет тенденцию ухудшать качество жизни; конкуренция, стресс и эгоистические соображения отравляют удовольствие, доставляемое более простыми, но более глубокими и истинными радостями жизни.

Переход от образа жизни, ориентированного на максимальное потребление и максимальную покупательную способность, к образу жизни под знаком поиска ценностей, совместимых с ответственным отношением ко всему сущему, предпо-лагает фундаментальный сдвиг в ментальности. Большинство людей все еще оценивают товары и услуги пропорционально их цене и содержанию в них материалов и энергии; привилегированные слои по-прежнему ведут такой образ жизни, который недоступен менее привилегированным слоям. Ни ресурсов, не несущей способности планеты недостаточно для того, чтобы все обитатели Земли имели по личной автомашине, жили в отдельных домах, ели много мяса и пользовались бесчисленными устройствами и приспособлениями, которые отличают современный стиль жизни пресыщенного человека.

Но изменения ментальности необходимы также со стороны менее привилегированных: они, в свою очередь, не должны стремиться к тому образу жизни, который в их представлении связан с богатством и престижностью. Недостаточно, чтобы состоятельные американцы, европейцы и японцы сократили масштабы вредоносного расточительства в промышленном производстве, жилищном строительстве, транспорте и снизили в целом потребление энергии, если китайцы и бедные страны будут продолжать пользоваться углем вместо электричества, дровами для приготовления пищи, следовать экономической политике эры классической индустриализации и стремиться к достижению привычного западного уровеня потребления и пользования личным транспортом.

Действия в соответствии с принципом "Жить так, чтобы и другие могли жить", требует ответственного отношения со стороны всех людей, а не только привилегированных и не только бедных.

2.2. Создать новую культуру предпринимательства

Ответственное современное мышление и действие отдельных личностей - один из императивов нашего времени; другой императив - ответственное поведение целых групп и институтов. Что касается последних, то особенно важное значение имеют действия и стратегии крупных корпораций.

Корпорации не подчиняются правилам, налагаемым внешними обстоятельствами, если последние не подкреплены строгими правовыми и экономическими санкциями, но и в этом случае корпорации по мере сил сопротивляются вводимым извне правилам, видя в них ограничения на операции, осуществляемые на свободном рынке. Вместо чужих, навязанных извне правил менеджеры предпочитают придерживаться своих собственных узаконений и правил, которые и определяют корпоративное поведение. Эти узаконения и правила составляют часть современной корпоративной культуры.

В прошлом корпоративная культура признавала некоторые немногочисленные ограничения на способы достижения двуединой цели - извлечения прибыли и роста. Однако в последнее время появились дополнительные соображения. В корпоративной культуре стремление к получению быстрой - краткосрочной - прибыли стало сочетаться со стремлением к обеспечению долгосрочной прибыльности, а на смену стремлению к неограниченному росту пришло стремление к постоянному участию в разнообразных рынках. Менеджеры стали уделять все большее внимание философии самоидентификации, делая акцент на роли своих предприятий, роли и этике руководства. Несмотря на скептицизм некоторых аналитиков и инвесторов по отношению к "идеальным" стратегиям и организациям, ставящих превыше всего человеческие ценности, на явное сопротивление отказу от философии " Нет ничего, кроме размера пакета держателя акций ", в настоящее время в культуре ведущих корпораций происходит серьезный сдвиг. В современном мире это явление можно рассматривать как проблеск надежды. Глобальные корпорации обретают беспрецедентную силу и влияние. Из 100 крупнейших всемирных корпораций 50 обладают оборотом, превышающим валовой национальный продукт более 100 государств. Хотя сотрудники 500 самых крупных промышленных корпораций мира составляют лишь 0,05% населения земного шара, эти корпорации контролируют 70% мировой торговли и 25% производимой во всем мире продукции.

Для эволюции корпоративной культуры существуют веские причины: культура предприятия классической индустриальной эпохи полностью себя исчерпала. Краеугольным камнем этой культуры были прибыль и рост, достигаемые на основании исходного представления о том, что занятие бизнесом есть просто бизнес. Согласно этой предпосылке, товарные продукты и услуги должны распространяться сами собой, а если этого не происходит, то спрос на них должен создавать маркетинг. Если компания выходит на рынок с товарами и продаваемыми продуктами, то она максимизирует свои прибыли и рост, удовлетворяя всем разумным требованиям, которые только могут быть предъявлены к ее поведению.

В последние годы текущего века столь упрощенная посылка не гарантирует более ни прибыли, ни роста. Современный руководитель крупной компании, исходящей из подобных представлений, подобен летчику, с головой ушедшему в тонкости пилотирования самолета и не обращающего ни малейшего внимания на воздушное пространство, по которому пролегает маршрут полета. В наши дни командиры воздушных кораблей не могут целиком сосредотачиваться на функционировании всех бортовых систем, они должны прокладывать курс с учетом метеорологических условий, текущего положения своего самолета и пункта назначения, с учетом интенсивности движения по воздушным трассам, опоясавшим весь земной шар. Воздушное движение в наши дни разнообразно и сложно. Что же касается обстановки, в которой происходит деловая активность, то, помимо потребителей, поставщиков, дистрибьюторов, партнеров по НИОКР, субподрядчиков, правительственных министерств и департаментов, многочисленных конкурирующих и сотрудничающих предприятий, она включает в себя социальные, экологические и культурные тенденции и процессы, происходящие в различных местах и на различных уровнях.

Вера в адекватность интровертивной эффективности была одним из столпов культуры предприятия классической индустриальной эры. Другим столпом была вера в эффективность иерархической формы организации. На протяжении большей части XX в. оперирование на основе иерархической организации компаний приносило вполне приемлемые прибыли и обеспечивало разумный рост. Следуя наставлениям "научного менеджмента" Фредерика Тейлора, высшее руководство компаний могло осуществлять свои функции, не испытывая влияния со стороны более низких эшелонов и даже не особенно считаясь с ними. Мотивацией для выполнения задачи служили материальные соображения, подкрепляемые угрозами; личное творчество и инициатива сбрасывались со счетов как необязательные. Распределением задач ведала штаб-квартира компании, а функции компании подразделялись на отдельные компоненты. Планирование исходило из веры в контроль и предсказуемость, следствия прослеживались до вызывавших их причин, а причины подвергались количественному анализу. Производимые компанией операции опирались на причинно-следственные цепочки и оценивались независимо от места и времени: считалось, что - как в машине - одни и те же входные данные всегда порождают один и тот же пакет данных на выходе. Такой философии придерживались ведущие компании в начале и в середине XX в. Образцом успеха были Дженерал Моторс, Стандард Ойл и большинство других гигантов из группы в 500 наиболее успешно действовавших корпораций.

Экономический рост и обстановка в послевоенный период не давали оснований для сомнений в действенности классической культуры менеджмента. Почти все средства из арсенала предприимчивого менеджера имели шансы на успех; немалую роль играла и способность блефовать. Технологический прогресс казался незыблемым, а расширявшиеся рынки сулили все блага роста. Послевоенная экономика радушно принимала всех предпринимателей; число их росло по мере того, как развивалась экономика. Долговременные затраты были надежно скрыты в продолжительных спорах. Бизнесмены любили повторять вслед за Кейнсом: " Если говорить о долгосрочной перспективе, то все мы когда-нибудь умрем ". Действительно, к чему заглядывать в будущее дальше собственного носа, если дела идут все лучше и лучше? Излишне беспокоиться о том, будет или не будет происходить прогресс, достаточно предугадать, какую форму он примет, и позаботиться о том, чтобы извлечь прибыль.

В 70-е гг. ситуация изменилась. Кривые экономических показателей перестали взмывать круто вверх, и экстраполяции линейного роста все чаще оказывались не соответствующими действительности. Возросло социальное отчуждение, усилилось падение нравов, технология породила неожиданные побочные эффекты: ужасы и катастрофы Тримайл Айленда, Бхопала и Чернобыля, озоновая дыра над Антарктидой, участившиеся кислотные дожди, загрязнение обширных территорий и акваторий разлившейся нефтью, все более сильное загрязнение окружающей среды в городах и сельской местности. Вера в прогресс, двигателем которого традиционно считалась технология, была поколеблена. Интеллектуалы и молодежные группы сочли необходимым, а некоторые слои общества - модным, заявлять во всеуслышанье о том, что технологический прогресс опасен и должен быть приостановлен. Эффекты воздействия на окружающую среду и изменение социальных ценностей стали входить в качестве важных факторов в уравнения корпоративного успеха, и ведущие менеджеры вместе со своими консультантами и теоретиками менеджмента начали пересматривать предпосылки своей деятельности.

В 80-е гг. в мире бизнеса произошли новые перемены. Начали действовать новые информационные и коммуникационные технологии, рынки интегрировались и интернационализировались, производственные циклы сократились, производственные линии диверсифицировались, клиенты и потребители стали требовать сокращения времени доставки и повышения качества. Заботы о сохранении окружающей среды переместились с периферии общественного сознания и заняли свое место на рынке. Потребители на деле доказали свою готовность дополнительно платить за продукты, не приносящие ущерба окружающей среде, и бойкотировать компании, которые оставались частью производственных комплексов с коптящими небо трубами.

Конкуренция вышла на глобальную арену, и иерархически организованные предприятия, сосредоточенные на внутренней деятельности, оказались неспособными выдерживать конкурентную борьбу. Централизация информации и ее медленное одностороннее проникновение в нижние эшелоны управленцев породили роковые ошибки и в некоторых случаях стали причиной полного сокращения деятельности компаний. Выжившие компании сумели сохраниться потому, что трансформировались - нередко в последний момент - в операционные структуры, принимающие ответственные по отношению к обществу и окружающей среде решения.

В 90-е гг. ключевым источником жизнедеятельности предприятия стали не только информация, но и люди; коллективная работа оказалась наилучшим способом улавливания происходящих перемен и быстрого реагирования на них. Иерархические структуры сократили свою "этажность", поскольку принятие решений перестало быть уделом узкой группы ведущих менеджеров и опирается на коллективное мнение более широкого круга сотрудников. Снижение затрат за счет более оперативного расширенного руководства и увеличение числа "интерфейсов" между более интенсивно используемым сотрудниками взаимодействующих отделов и организационными единицами сделали организационные структуры более единообразными и гибкими. Слияние корпораций и компаний, образование союзов и стратегическое партнерство придали большую гибкость и подвижность более широкой индустриальной среде; границы между компанией и ее экономическим, социальным и социологическим окружением начали становиться все более расплывчатыми. То, что еще недавно составляло центральное ядро деятельности компаний, стало стремительно сокращаться, а деловые отношения с другими фирмами, равно как и операции, производимые компаниями совместно, по-лучили широкое распространение. Стандартными параметрами функционирования корпораций стали опора на дистрибьютеров и поставщиков, связи с местными общинами и учет особенностей локальной экологии; сами корпорации возникли как дополнение к конкуренции.

В наше время ведущие игроки на корпоративном рынке мало чем напоминают корпорации классического индустриального века, и на то существует глубокая причина. Сосредоточенность на производимых компанией внутренних операциях перестала быть достаточной; возникла потребность в более широком видении и более быстром реагировании на события, происходящие в обществе и окружающей среде. Иерархические структуры становятся все менее эффективными и подлежат замене на более компактные организационные формы и консультации между партнерами и сотрудниками одной компании на основе двусторонних потоков информации и коммуникации. Менеджерам в современных условиях необходимо принимать во внимание все более широкий круг критически важных вопросов. Им приходится учитывать все менее и менее предсказуемые экономические условия, обеспечивать гибкость руководимых ими компаний, достаточную для использования новых технологий, появляющихся на рынке, и отказываться от старых технологий, когда те исчерпывают свои возможности, с неослабным вниманием следить за все возрастающей диверсификацией партнеров и конкурентов.

Дорого ли приходится платить за то, чтобы удержаться на гребне прогресса? Условия, позволяющие удержаться на гребне прогресса в современной все более обостряющейся конкурентной борьбе, сложны и многообразны. В начале 70-х гг., когда мировую индустрию потряс первый нефтяной кризис, возросшие цены на энергию повлекли за собой рост цен на товары и услуги, а высокая инфляция подорвала уверенность потребителя в завтрашнем дне, было широко распространено мнение о том, что оставаться на гребне прогресса означает поддерживать все возрастающую производительность. Более высокая производительность позволяет компаниям увеличить выпуск продукции без дополнительных расходов сырья, затрат капитала и труда, делясь тем самым с потребителем экономией на себестоимости продукта или услуги. Новый всплеск стоимости энергии в конце 70-х гг. заставил предпринимателей возобновить борьбу за долю на рынке, и условием пребывания на гребне прогресса предприниматели стали считать более высокое качество. Контроль за качеством на отдельных этапах производства и за совокупным качеством продукта или услуг позволил создавать все более приемлемые структуры цен и заручиться большим доверием потребителя.

Однако все более усиливавшаяся конкурентная борьба привела в 80-х гг. к тому, что оставаться на гребне прогресса стало возможным лишь при учете других факторов, и руководители ведущих компаний и корпораций сформулировали понятие своевременности. Своевременные поставки позволяют снизить время простоев, затраты на хранение наличных запасов и повысить эффективность производства в целом. В условиях непрекращающейся конкурентной борьбы ключевым фактором успеха в 90-е гг. стали считать услугу. До трех четвертей создаваемой индустрией дополнительной стоимости в настоящее время приходится на долю услуг, связанных с производством, и вся индустрия в целом выросла, чтобы соответствовать этой потребности. Японские компании оказывают около 16% всех услуг "третьим лицам" - профессионалам, не имеющим прямого отношения к деятельности компаний, и эта пропорция увеличивается во всем индустриальном мире, хотя в Европе и Америке первоначально она была ниже, чем в Японии.

Производительность, качество, своевременность и ориентация на услуги остаются главными реквизитами прогресса, но не единственными. Еще одним фактором следует считать общую ответственность.

Общая ответственность компании выходит за рамки производства, использования, оказания услуг, реализации материальных продуктов и рентабельности правовых, общеобразовательных, медицинских и других материальных услуг. Она охватывает также все, что оказывает влияние на жизнь и благосостояние всех держателей компании. К числу держателей компании принадлежат не только держатели ее акций, клиенты, потребители, поставщики, партнеры и дистрибьюторы, но и все члены различных социальных секторов, в которых разворачивается деятельность компании.

Их благосостояние (следовательно, их удовлетворенность, способность покупать производимые компанией продукты и оплачивать предоставляемые компанией услуги) прямо или косвенно связаны с этикой и ответственностью руководства компании.

Общая ответственность представляет для держателей компании далеко не поверхностный интерес. Широковещательные заявления в средствах массовой информации и "косметические решения" здесь недостаточны: люди становятся хорошо информированными. Как показали недавние опросы в Европе, лишь менее 10% населения верят заявлениям компаний об ответственном отношении к окружающей среде и социальной ответственности, если такие заявления не подкреплены ощутимыми данными. Правда, как показали опросы в Соединенных Штатах, более 40% потребителей сообщили, что когда цена и качество продуктов или услуг сравнимы, они отдают предпочтение продукту или услуге, учитывая факторы, которые, по их мнению, жизненно важны для компании. Анализ рынков в Америке, Европе и Японии свидетельствует о том, что высокие стандарты и реальные достижения в социальной сфере и вопросах, связанных с ответственным отношением к окружающей среде, являются ключевыми факторами успеха в конкурентной борьбе во всем мире, где успех на рынке определяется предоставлением более высокой реально воспринимаемой ценности по более низкой цене. Ответственность перестала быть для держателей некоторым идеалистическим "мягким" фактором, превратившись в "твердый" фактор предпринимательской культуры.

В терминах реально воспринимаемой ценности удовлетворенность держателя означает не только производственный процесс с нулевыми дефектами, осуществляемый с минимальными затратами, эффективный маркетинг и полный спектр услуг, но и реально воплощаемую полную ответственность по отношению ко всем людям, с которыми компания имеет дело.

Социальная ответственность, равно как и ответственность по отношению к окружающей среде, окупается: удовлетворенностью клиента и потребителя, одобрением держателя акций, более здоровым и более высоко образованным населением, обладающим более высокой покупательной способностью. Само по себе это не ново: как показало проведенное Коллинзом и Порнсом исследование характерных особенностей некоторых воображаемых компаний, общей особенностью реальных компаний, наиболее успешно действовавших в Соединенных Штатах за последние сто лет, была культура, всецело ориентированная на подлинные ценности, с особым акцентом на достижении долговременных и непреходящих целей, а не сиюминутных прибылей. Эти факторы продолжают действовать и поныне. Например, Мэри Кэй косметикс, Уолмарт и Икеа поддерживают компании, оказавшиеся проигравшей стороной в конкурентной борьбе, Бен энд Джеррис и Боди Шоп выступают за активизацию усилий в социальной сфере и сохранении окружающей среды, Мерк, Хонда, Сони и 3М не перестают прилагать усилия по производству ответственных технологических инноваций.

Публичная ответственность как цель, которую ставят перед собой руководители компаний и корпораций, приносит ощутимые дивиденды своим руководителям. Правоведы и юристы видят свою высшую цель в справедливости, медики - в обеспечении и поддержании здоровья. Но у менеджеров нет иной четко определенной цели, кроме достижения прибыли для своей компании и, тем самым, обеспечения благосостояния общества. Эта цель, сама по себе вполне здравая, теряет отчетливые очертания из-за личной и корпоративной жадности и нарушений законно-сти. Общая ответственность перед акционерами служит более разумной и эффективной целью. Она служит новой мотивацией для руководителей крупных компаний и корпораций и помогает восстановить доверие общества к профессии менеджера.

По данным опросов общественного мнения, в настоящее время, за исключением некоторых наиболее блестящих предпринимателей, находящихся на переднем крае технического прогресса, представители администраций компаний и корпораций имеют весьма низкий рейтинг. На них смотрят как на исполнителей воли (если не сказать хуже - как на лакеев и прислужников) мощных коммерческих гигантов, действующих исключительно в собственных интересах. Молодые люди и сегодня ждут власти и славы, но, вступив в корпоративные ряды, стремятся к этому все меньше и меньше. Недавний опрос 140 выпускников Лондонской школы бизнеса, проведенный Сумантрой Гошал и Дональдом Саллом, выявил всего лишь шесть студентов, которые намеревались со временем занять руководящие посты в существующих корпорациях. Остальные опрошенные надеялись получить про-фессиональное удовлетворение, расширяя и углубляя свою профессиональную квалификацию и служа обществу на более скромных постах (Financial Times, 6 июня 1997 г.).

Принятие общей ответственности - шаг, благотворный как для менеджеров, так и для компаний, но превращение предприятия, ориентированного на получение прибыли и рост, в идеальную компанию, руководствующуюся общей ответственностью, - задача весьма и весьма сложная. Она заведомо требует самоотверженной работы с полной отдачей со стороны персонала и в определенной мере самопожертвования со стороны корпорации. В тех случаях, когда компенсация за принесенные усилия последует в отдаленном будущем, сотрудники компании могут почувствовать разочарование в поставленных высоких целях. Чтобы уменьшить разрыв между первоначальными вложениями и ожидаемыми в будущем платежами, необходимо выбрать реальные пути и способы. Компаниям следует развиваться в направлении к общей ответственности с таким расчетом, чтобы не утратить своей доли на рынке, не разочаровать держателей и акционеров, не позволить конкурентам и "вольным стрелкам" использовать проблемы и трудности переходного периода в своих собственных эгоистических целях.

Отдельные компании, сколь бы велики и могущественны они ни были, вряд ли смогут удовлетворить этому требованию. Предпринятые недавно попытки реструктуризации, хотя они исходили от руководства компаний и были тщательно обоснованы, получив одобрение со стороны первоклассных консультационных фирм, оказались чрезмерно дорогостоящими, а их результаты - разочаровывающими. По сообщению журнала The New Leaders, американские корпорации израсходовали в 1993 г. более 200 миллиардов долларов, пытаясь изменить, перестроить или каким-нибудь образом пересмотреть свои организационные структуры. Исход преобразований удовлетворил менее 20% санкционировавших их руководителей.

Коренное преобразование, которое позволило бы компании выйти на уровень общей ответственности, по-видимому, слишком дорого и сложно, чтобы компания могла предпринять его в одиночку. Более высокие шансы на успех имеют объединенные усилия и совместные интересы. И тому имеется немало прецедентов: партнеры и конкуренты в области информации и коммуникаций, электроники, воздушных сообщений, автомобильной, фармацевтической и других спектров промышленности часто объединяют усилия для проведения НИОКР, производства и маркетинга. Не существует причин, по которым лидеры рынка не могли бы способствовать созданию партнерства в интересах достижения культуры общей ответственности и в своей отрасли индустрии.

Эффективной стратегией могло бы стать создание Советов по общей ответственности (СОО). Такие СОО могли бы выработать кодекс корпоративного поведения, в котором были бы подробно расписаны роли всех действующих лиц, включая менее крупных и, возможно, не столь строго соблюдающих этические нормы участников конкурентной борьбы. При условии участия в них критической массы рыночных лидеров и при использовании рекомендаций независимой группы советников, СОО могли бы способствовать соблюдению предписаний кодекса и обладали бы достаточной силой, чтобы заставить неукоснительно следовать им

По просьбе руководителей корпораций Будапештский Клуб предлагает свои услуги по организации и консультированию СОО.

Общая ответственность компании служит существенным добавлением к средствам и рецептам, пропагандируемым гуру от менеджмента и консультационными фирмами. Она объединяет в себе стратегии, ориентированные на переоборудование, руководство компанией, ставящее своей главной задачей сокращение затрат времени, согласованность с действиями партнеров и конкурентов, более высокое качество продукции и услуг, стоимостной анализ производства и конкурентной борьбы, анализ стоимости портфелей держателей акций и т. д. Все большее число семинаров о роли и ответственности руководства компаний и корпораций, проводимых в Америке, Европе и Японии, поток книг-бестселлеров по менеджменту, посвященных корпоративной ответственности по отношению к обществу и окружающей среде, свидетельствуют, что деловое сообщество готово реагировать на последние требования локальной и глобальной конкурентоспособности по очень веской причине: занимать ведущее положение в грядущем глобально взаимодействующем социоэкономическом и экологическом мире (и даже выжить) смогут только те компании, которые будут разделять общую ответственность.

2.3. Поднять уровень понимания проблем правительствами

Общая ответственность перед своим народом традиционно возлагалась на политическое руководство. В настоящее время эту ответственность разделяют с правительствами глобальные корпорации, что не снимает ответственности с правительств: любое правительство рука об руку с деловым сообществом продолжает нести ответственность за благосостояние своего народа. Но для того, чтобы правительство поднялось до уровня той ответственности, которая выпала на его долю, ему необходимо расширить понимание стоящих перед ним проблем за пределы того государства, которым оно руководит. В настоящее время складывается совершенно иная ситуация. Подобно тому, как классические руководители компаний и корпораций озабочены только внутренними проблемами своих предприятий, восприятие национальных политиков в основном сосредоточено на интересах своих избирателей. В этом нет ничего плохого или удивительного: интересы избирателей должны быть представлены, и вполне разумно, что они представлены теми институтами, которые были созданы именно для этих целей.

Однако интересы современных избирателей в масштабах нации не могут быть представлены стратегиями, разработанными с учетом одних лишь внутренних факторов, как не могут быть удовлетворены интересы современных корпораций. Подобно тому, как кругозор современных бизнесменов необходимо расширить, перенося акцент с анализа функций компании на анализ ее взаимоотношений с другими компаниями и роль в глобальной деловой обстановке, так и видение проблем национальными политиками необходимо поднять с уровня их собственных наций-государств до уровня взаимосвязанного и взаимозависимого мирового сообщества.

Поднять уровень видения проблем правительством необходимо срочно и настоятельно. Хотя суверенность, воплощенная народом в создании нации-государства - идеал возвышенный и благородный, на практике она нефункциональна. Суверенная власть вручается не народу, а его выборным представителям: народ редко обладает информацией, достаточной для того, чтобы воспользоваться властными структурами для обеспечения своих собственных интересов. Правительства присваивают суверенную власть нередко для того, чтобы расширить или поддержать собственную властную базу или обеспечить себе популярность перед грядущими выборами.

Даже при самых благих намерениях действия национальных правительств, как правило, не бывают оптимальными. В странах маленьких и бедных национальные правительства поневоле сковывают свободу действий своих граждан, в странах больших и диверсифицированных правительства ограничивают ту же свободу без особой на то необходимости. Структуры, на которых возложена функция принятия решений, оптимальны, если их размеры и сложность соответствуют решаемым задачам. Решения, затрагивающие интересы людей через образование, занятость, правопорядок и гражданские свободы, требует сообществ, которые гораздо меньше, чем большинство современных наций-государств, и это понятно: центры, где принимаются решения по такого рода вопросам, должны быть ближе к тем людям, которые эти решения затрагивают. В то же время принятие решений в экономической сфере требует структурных единиц, которые по своим масштабам превосходят существующие ныне нации-государства: при рассмотрении проблем, связанных с человеческими и природными ресурсами, рабочей силой и рынками, требуется учет экономических факторов больших масштабов. Еще больше должны быть зоны экологического сотрудничества и сотрудничества в области безопасности, так как большинство национальных армий не может более обеспечивать безопасность национальных границ, так же, как национальные законы и правила - целостность и безопасность окружающей среды.

Повышение уровня понимания проблем национальными правительствами - задача отнюдь не утопическая. Ограниченные воззрения являются продуктом доминирования мифа о суверенном нации-государстве, а не обусловлено факторами, которые коренятся в природе общества или человека.

За пределами мифа о нации-государстве Формально конституированное нация-государство - миф, принятый почти повсеместно, но все же это - миф. Это исторический феномен: он возник на мировой сцене только при заключении Вестфальского мира в 1648 г. В XVII и XVIII вв. нации-государства распространились по всей Европе, а в XX в. волна деколонизации после второй мировой войны распространила их на все части света. Лидеры деколонизированных стран возражали почти против всего, что они унаследовали от бывших владельцев колоний, но никогда не оспаривали принцип национального суверенитета. В результате мировое сообщество в настоящее время состоит почти из двухсот наций-государств, в том числе таких экономических гигантов, как Соединенные Штаты, таких гигантов по населению, как Китай и Индия, и множества мелких и бедных государств - как Гвиана, Бенин и Сейшелы. Как показывает опыт Объединенных Наций, система принятия решений в мировой поли-тике, где доминирующее положение занимают нации-государства, весьма громоздка. К тому же в результате глобального взаимодействия и взаимозависимости вера в реальное существование суверенных наций-государств окончательно развеялась.

Что же касается граждан, то реформа системы, опирающейся на суверенитет наций-государств, вполне осуществима. В психологии отдельных личностей нет ничего такого, что ограничивало бы их лояльность рамками только национального государства. Ни один индивид не испытывает под влиянием своего эмоционального макияжа настоятельной необходимости клясться в верности только одному флагу, пребывая в полной уверенности, что этот флаг символизирует " мою страну, права она или заблуждается ". Люди могут быть лояльны нескольким частям общества, не будучи лояльными по отношению к любым другим. Они могут быть лояльными по отношению к своему сообществу, не будучи лояльными к своей провинции, штату или региону. Они могут быть лояльны по отношению к своему региону и чувствовать себя заодно со всей культурой или со всем человеческим родом. Подобно тому, как европейцы являются англичанами, немцами, французами, испанцами, оставаясь в то же время европейцами, а американцы - жителями Новой Англии, техасцами, южанами или жителями северо-западного побережья Тихого океана, оставаясь в то же время американцами, так и народы во всех частях мира обладают возможностью выбора целого ряда идентичности и вполне могут проявлять уважение ко многим другим вариантам "самоидентификации".

Децентрализация власти национальных правительств становится насущной и важной с учетом условий, которые оказывают влияние на образование, занятость, социальную безопасность, социальную и экономическую справедливость, использование локальных человеческих ресурсов в больших сообществах и этнических меньшинствах. В то же время децентрализация в обратном направлении (снизу вверх) насущно необходима для того, чтобы мы могли преодолеть две наиболее острые проблемы нашего времени: обеспечение мира и безопасности, а также поддержание устойчивого экологического равновесия.

Вера в то, что национальная безопасность требует мощных национальных сил обороны, устарела в той же мере, что и вера в безграничный национальный суверенитет. При пересмотре этих мифов в контексте возникающей в настоящее время глобальной мировой системы становится ясно, что во многих случаях национальная безопасность может быть более надежно обеспечена региональным пактом об обороне, подкрепляемым созданием совместных оборонительных сил, чем национальными армиями, находящимися под командованием центрального правительства. В ряде европейских стран логика переноса основного акцента в обеспечении безопасности с национального уровня на региональный начала проникать в общественное сознание. Жители Скандинавии, Бенилюкса и побережья Средиземного моря без особых усилий восприняли идею создания совместных сил обороны. Даже в консервативной Швейцарии население оказалось восприимчивым к подобной идее. В ноябре 1989 г. социалистам удалось собрать достаточное количество голосов в пользу проведения референдума о роспуске швейцарской армии: "за" проголосовало около 30% жителей Швейцарии. Итоги голосования опровергли разделявшиеся многими прогнозы, согласно которым за столь решительный шаг якобы должны проголосовать 5 - 6% швейцарцев, по традиции считавших службу в национальной армии почетной обязанностью.

Средние и малые страны Европы, возможно, созрели для понимания того, что содержание дорогостоящей армейской структуры для них утратило смысл, коль скоро они могут обеспечить внешнюю и внутреннюю безопасность ценой гораздо меньших затрат: внутреннюю безопасность можно поддерживать с помощью хорошо оснащенных полицейских сил или национальной гвардии, внешнюю - с помощью региональных миротворческих сил. Но большинство современных государств еще не готово вверить свою национальную оборону коллективным миротворческим силам. Миф о национальном суверенитете продолжает оказывать свое воздействие, хотя объединенные миротворческие силы ООН доказали свою эффективность в некоторых "горячих точках" земного шара. Участие в совместных миротворческих силах избавило бы национальную экономику от непосильного бремени поддержания дорогостоящей армии и позволило бы правительству использовать высвободившиеся человеческие и финансовые ресурсы для более продуктивных целей. Еще одна область, в которой совершенно необходимо поднять понимание проблем правительством до глобального уровня, - это охрана окружающей среды. Цели и задачи глобальной системы мониторинга окружающей среды подробно обсуждались и известны сравнительно хорошо. Основное внимание глобального мониторинга сосредоточено на добыче и использовании природных ресурсов, на сохранении равновесия и поддержании регенеративных циклов в природе, сохранении сил и средств, позволяющих ликвидировать последствия чрезвычайных ситуаций - бедствий и катастроф. Осуществление этих целей - в интересах любой страны. Любая национальная экономика нуждается в надежном обеспечении природными ресурсами, а населению любой страны жизненно необходима здоровая окружающая среда. Тем не менее, несмотря на "Резолюцию 21" и другие планы и соглашения, сотрудничество в области охраны окружающей среды остаются недофинансированными и в основном чисто риторическими заявлениями. Пока обсуждаются принципы и положения договоров и соглашений, запасы невозобновляемых ресурсов продолжают оскудевать, регенеративные способности ряда возобновляемых ресурсов ухудшаются, и в целом окружающая среда все более утрачивает способность поддерживать условия, необходимые для жизни. Атмосфера Земли нагревается за счет выброса различных газов, способных создавать парниковый эффект; озоновый слой утончается из-за промышленного использования фторуглеродов; бесчисленные виды животных, птиц и насекомых погибают из-за чрезмерного и никем не ограниченного использования химических веществ; треть всей поверхности суши нашей планеты находится под угрозой превращения в пустыню; судьба многих тропических дождевых лесов предрешена. С каждым днем остановить все эти разрушительные процессы или повернуть их вспять становится все дороже и труднее.

В этих условиях внимание национальных правительств не может более ограничиваться узкими национальными рамками. Чтобы эффективно представлять сиюминутные и долгосрочные интересы своего народа, любому правительству необходимо выборочно распространить данную ему власть принимать решения как за пределы национальной территории, так и внутрь этих пределов. В направлении сверху вниз правительствам необходимо передать некоторые из властных полномочий, которыми наделены власти или институции в национальном масштабе, социальным, экономическим и культурным регионам меньшего масштаба, сообществам, объединяющим основную массу населения, а также небольшим этническим группам и национальным меньшинствам. В направлении снизу вверх национальным правительствам следует передать властные полномочия в соответствующих областях совместным региональным и глобальным организациям.

В нашем сложном и взаимозависимом мире эффективность и результативность идут рука об руку с широко разветвленными структурами, действующими на основе международного сотрудничества. Так происходит в мире политики, так происходит и в мире бизнеса.

2.4. Принять моральный кодекс сохранения окружающей среды

В различных областях человеческой деятельности грядущее начало XXI в. знаменует принятие важного решения. Хотя мы можем двигаться к системе социальной, экономической и политической организации, способной обеспечить адекватный уровень устойчивости жизненно важной окружающей среды, мы можем также создать условия, крайне неблагоприятные для человеческой жизни и благосостояния. Создадим ли мы прочную глобальную цивилизацию или окажемся на пути, ведущем ко все более масштабным экологическим кризисам и катастрофам? Выбор пока остается за нами. Каких вех нам надлежит придерживаться при выборе правильного пути?

Этот вопрос имеет прагматическое измерение: ставкой служит наше будущее. Но сам по себе ответ на поставленный вопрос далеко не очевиден: действия, служащие нашим интересам, могут быть безразличными или даже пагубными для других. Притча о выгонах эколога Гаррета Хардина позволяет лучше прояснить суть дела.

Рассмотрим выгоны, на которых десять пастухов пасут по десять овец каждый, предлагает Хардин. Предположим, что сто овец - предел нагрузки, которую могут выдержать выгоны, сохраняя способность восстанавливать растительность и служить пастбищем для овец. Пастухи - бизнесмены серьезные и желают максимизировать прибыль от своего дела. Каждый пастух рассуждает так: " Если я увеличу свое стадо на одну овцу, то тем самым моя прибыль возрастет на одну десятую, а нагрузка на выгон - только на одну сотую ". На первый взгляд кажется, что его рассуждение здраво. На самом деле оно таковым не является. Действительно, если каждый пастух станет действовать таким образом, то способность выгонов нести нагрузку будет существенно превзойдена: растительный покров вскоре полностью исчезнет. Такое положение дел вряд ли отвечает интересам любого из пастухов.

Обеспечить устойчивость окружающей среды жизненно важно для каждого из нас. Но можем ли мы достичь столь желанной цели в мире, где конкурентная борьба идет не на жизнь, а на смерть, и все еще доминируют недальновидные эгоистические интересы? В ожидании принятия соответствующего законодательства, подкрепляемого более ответственным духом сотрудничества, мы все же могли бы подумать о создании ответственного по отношению к окружающей среде и общеприемлемого кодекса, по которому люди могли бы сверять свое поведение.

Моральные кодексы устанавливают нормы поведения, желательного как по отношению к отдельному человеку, так и по отношению к обществу в целом. Хотя моральные кодексы служат лишь неформальными эталонами поведения, а не юридическими законами, и выполнение их необязательно (единственным средством принуждения является общественное одобрение или порицание), они все же играют важную роль, так как при выборе целей и линий поведения люди придерживаются их.

По традиции, кодексы морали для общественного поведения устанавливались великими мировыми религиями. Примерами могут служить Десять Заповедей иудеев и христиан, Призывы к правоверным у мусульман и Наставления к Правоверному Житию буддистов. Но в наше время прогресс науки уменьшил силу кодексов морального поведения, основанных на религиозных учениях. Вместе с тем, хотя наука лишила религию права быть источником авторитета, ученые не смогли предложить этику, которая могла бы стать основой моральных кодексов, хотя такого рода попытки предпринимались. Сен-Симон в конце XVIII в., Огюст Конт в начале XIX в. и Эмиль Дюркгейм в конце XIX - начале XX вв. приложили немало усилий, чтобы разработать свод "позитивных", т. е. основанных на научных наблюдениях и эксперименте, кодексов морального поведения. Однако предпринятые ими усилия настолько противоречили основной идеологии современной науки - взятому ею на себя обязательству ценить превыше всего нейтральность и объективность, что большинство ученых в XX в. не восприняли эти кодексы.

Сейчас, на пороге нового тысячелетия, необходимость в этике, которая могла бы стать основой морального поведения, получила более широкое признание. Парламент Мировых Религий, собравшийся в Чикаго в 1993 г., призвал к созданию глобальной этики, основанной на четырех принципах поведения, выдержавших проверку временем: культура ненасилия и уважения жизни, справедливый экономический порядок, культура толерантности и жизнь по правде, культура равноправия и партнерства между мужчинами и женщинами. По мнению представителей мировых религий, " это является минимальной этикой, абсолютно необходимой для выживания человеческого рода ". Того же мнения придерживается Союз Обеспокоенных Ученых. " Необходима новая этика , - говорится в заявлении, подписанном 18 ноября 1993 г. 1670 учеными из 70 стран, в число которых входили 102 лауреата Нобелевской премии. - Такая этика должна стать стимулом широкого движения, которое убедит сопротивляющихся лидеров, сопротивляющиеся правительства и отдельных сопротивляющихся людей в необходимости соответствующих изменений ".

Этика, которую имели в виду ученые, относится главным образом к сохранению окружающей среды. Она затрагивает нашу "новую ответственность" за сохранение Земли. " Нам необходимо осознать, что способность Земли производить то, что необходимо для поддержания нашей жизни, не безгранична... Мы не должны более бездумно опустошать Землю". Опустошение нашей планеты весьма серьезно: "Окружающая среда испытывает на себе нагрузку, достигшую критического уровня... Наше массовое вмешательство во всемирную взаимозаменяемую сеть жизни (вкупе с ущербом, нанесенным окружающей среде, уничтожением лесов, уничтожением множества видов и изменениями климата) может стать толчком к запуску механизмов, которые приведут к самым неблагоприятным эффектам, в том числе к непредсказуемой гибели жизненно важных биологических систем, взаимодействие между которыми и динамику которых мы лишь начинаем понимать ". " Наше незнание масштабов этих эффектов , - говорится далее в заявлении ученых, - не может служить оправданием для благодушия или промедления перед лицом нависших над нами угроз ".

Тем не менее, благодушия и промедления и поныне предостаточно: ведущие деятели политических и деловых кругов руководствуются максимой, согласно которой, если не доказано, что политика или стратегия плоха, то нет необходимости в нее вмешиваться. По большей части они неохотно инвестируют разумные программы и стараются не выступать их инициаторами, хотя речь идет о проектах, направленных на поддержание нашего выживания на опустошаемой во все больших масштабах планете. В столь острой ситуации одних лишь предостережений и де-клараций заведомо недостаточно: необходимо создавать кодексы поведения, которые бы уважала и была готова соблюдать критическая масса людей. В какой бы области ни работали ученые, они не вправе уклониться от задачи выработать такие кодексы и вручить их политикам и представителям деловых кругов с той целью, чтобы инкорпорировать нормы морали и этики в основное русло проводимой правительством политики и стратегии деловых кругов.

Хотя детальные условия эффективных и привлекательных для большинства людей кодексов нам еще только предстоит выработать, уже в настоящее время удалось достичь значительного консенсуса относительно общей природы этих условий. По общему мнению, любые такие условия должны удовлетворять параметрам устойчивого развития.

Что такое "устойчивое развитие"? "Устойчивое развитие" - термин, заимствованный из лесоведения. Первоначально он использовался для обозначения вырубки зрелого леса в масштабах, по-зволяющих удовлетворить текущую потребность в древесине без ущерба для продуктивности леса в будущих поколениях деревьев. В 60-е гг. термин "устойчивое развитие" подхватили экологи, а в 1987 г. Комиссия Брандтланда при ООН превратила этот термин в один из основных столпов международных переговоров. На саммите 1992 г. в Рио-де-Жанейро "устойчивое развитие" стало ключевым понятием. В официальном словоупотреблении устойчивое развитие охватывает несколько видов "поддержаний": поддержание уникального природного ресурса (например, деревьев), поддержание регенеративной способности ресурсной системы в целом (например, ограничение вырубки лесов в целях сохранения биоразнообразия), а также поддержание в целом отношения между благосостоянием человечества, в том числе и будущих поколений, социальной структурой и природными процессами. В обычном словоупотреблении словосочетание "устойчивое развитие" имеет более простой смысл: так принято называть любые усилия и любое поведение, не нарушающие происходящих в природе процессов, от которых зависит жизнь на Земле.

Но и в таком понимании "устойчивое развитие" далеко не просто. Если поведение должно вносить определенный вклад в устойчивое развитие окружающей среды, то коды, санкционирующие такое поведение, должны учитывать, что экологические условия изменяются со временем. Естественные экологические процессы претерпевают структурные и функциональные изменения, из которых одни - постепенные и линейные, другие - более радикальные и нелинейные. Поэтому поведение, о котором идет речь, должно адаптироваться не только к данному состоянию окружающей среды, но и к ее эволюции в обозримом будущем. Эффективный моральный кодекс не может не учитывать поведение, которое не только поддерживает происходящие экологические процессы, но и способствует их развертыванию.

Однако такой кодекс не отвечает всем требованиям. Процессы развития в природе непрестанно ускоряются, а непрерывное ускорение означает, что те виды, которые не успевают следовать за ним, обречены на вымирание. Столь мрачная дилемма стоит и перед человеческим родом.

Эволюционное ускорение в природе реализуется с замечательным постоянством. В процессе эволюции не только появляется все больше и больше видов, но и скорость самой эволюции все возрастает и возрастает. На переход от стадии безъ-ядерных прокариотных клеток к стадии эукариотных клеток с ядром в ходе биологической эволюции ушло более половины всего времени; чтобы достичь уровня рыб, последующей эволюции потребовалось вдвое меньше времени. Временные интервалы между основными этапами эволюции продолжали сокращаться и далее. Так, эпоха миоцена длилась около 25 млн. лет, тогда как нижний плейстоцен четвертичного периода начался около 1,6 млн. лет назад, средний плейстоцен - 750 тыс. лет и верхний плейстоцен - всего лишь 125 тыс. лет назад. Гоминиды появились в эпоху голоцена, хотя наши предки по прямой линии могли отличаться от других более ранних видов гоминидов.

Последующая эволюция человека изменила свой характер, превратившись из генетической в социокультурную, а ее скорость увеличилась еще на один порядок. Организованные общества со своими обычаями, письменностью и другими видами социокультурной практики появились около 20 тыс. лет назад, первые образцы растений и животных были одомашнены 8 - 10 тыс. лет назад, а огромные империи возникли на Среднем и Дальнем Востоке несколькими тысячелетиями позднее. На заре XX в. основным двигателем прогресса человеческого общества стала технология. Равновесие в биосфере было нарушено вмешательством, которое привело к гибели одни виды и создало пространство для развития других. Подкрепляемые вновь открытыми источниками энергии, сначала паром, затем - углем, нефтью и природным газом, подталкиваемые технологиями обработки, хранения и передачи информации, человеческое вмешательство в природу становились все ощутимее. Некоторые последствия таких вмешательств оказались непредвиденными и нежелательными. К тому же некоторые последствия оказались непредсказуемыми. Но, как уже было сказано выше, все сказанное отнюдь не может служить оправданием бездействия. Если бездумное вторжение в окружающую среду будет продолжаться, то не исключено, что человечество окажется в рядах тех 99% многоклеточных, которые исчезли с лица Земли с тех пор, как 600 млн. лет назад в кембрии произошел большой эволюционный взрыв. Если это произойдет, то наше место займут другие виды, более приспособленные к тонкому озоновому слою, бедным почвам, повышенному уровню мирового океана, потеплению климата и более высокому уровню радиации.

По зрелом размышлении мы непременно придем к выводу, что разумный экологический кодекс должен не только дать дорогу и способствовать протеканию эволюционных процессов в природе и обществе, но и мотивировать такое поведение, которое поддерживало бы эти процессы в рамках условий, благоприятных для жизни и благосостояния человека. Это означает, что при определенных условиях может стать желательным замедление эволюционных изменений. Биологические основы нашей жизни - использование почвы, воды, воздуха, обитаемого пространства и даже физиология нашего тела - адаптированы к условиям, которые господствуют на Земле на протяжении нескольких последних тысяч лет. Существует вероятность, близкая к единице, что резкие изменения сложившихся условий самым пагубным образом скажутся на способности биосферы поддерживать нашу жизнедеятельность.

Моральный кодекс, который стремится ориентировать происходящие в биосфере изменения в сторону увеличения способности биосферы поддерживать жизнь и деятельность человека, может показаться неоправданно антропоцентричным. Но хотя такой кодекс, несомненно, антропоцентричен, он отнюдь не является неоправданно антропоцентричным. Это вполне оправдано тем, что как биологический вид мы наделены естественной способностью (и, следовательно, естественным правом) на осуществление нашего стремления к коллективному выживанию. Практическое осуществление этого права морально оправдано до тех пор, пока оно не вступает в противоречие с аналогичными естественными способностями (и правами) других биологических видов. Действуя в соответствии с предписаниями кодекса, положения которого направлены на поддержание в биосфере условий, благоприятных для человека, мы следуем этому девизу. Условия, благоприятные для нашего вида, благоприятны также для подавляющего большинства видов, существующих в настоящее время вместе с нами на Земле.

Индивидуальное и социальное поведение должно исходить из необходимости соблюдения обязательного требования: поддерживать благоприятные условия в биосфере. Это должно быть усвоено с непреложностью, ибо в отсутствие сознательно ориентированных действий экологические системы поддержания жизни могут эволюционировать в направлениях, явно неблагоприятных для человечества. Сельскохозяйственные земли могут подвергнуться эрозии, климат - стать враждебным человеку, площадь свободной водной поверхности - сократиться, уровень океана - подняться, микроорганизмы, несовместимые с организмом человека, - бурно размножиться. Произойдет множество локальных экологических катастроф. В свою очередь, принятие морального кодекса мотивировало бы индивидуальное и коллективное поведение, направленное на поддержание устойчивого динамического равновесия между требованиями нашего индивидуального благосостояния, социо-экономического развития и биосферными системами воды, воздуха, энергии и суши - системами, от которых зависят наше благосостояние и развитие. Именно такое равновесие составляет истинный смысл устойчивого развития.

2.5. Жить при многообразии культур

Культура - мощный фактор человеческой деятельности: она присутствует во всем, что мы видим и чувствуем. "Непорочного восприятия" не существует - все, что мы видим и воспринимаем, доходит до нас окрашенным ожиданиями и предрасположениями. В основе их лежит наша культура: мы видим мир через очки, окрашенные нашей культурой. Огромное большинство людей пользуется этими очками, даже не подозревая об их существовании. Навеваемые невидимыми очками предрасположения действуют тем более сильно, что "культурные очки" остаются невидимыми. То, что люди делают, напрямую зависит от того, во что они верят, а их убеждения, в свою очередь, зависят от культурно окрашенного видения себя и окружающего мира.

Несмотря на то, что существующие ныне живые культуры подвергаются мощному давлению, стремящемуся их нивелировать и унифицировать, они отличаются друг от друга ценностями, воззрениями и представлениями о человеке и космосе. Разнообразие культур заслуживает того, чтобы познакомиться с ним поближе, ибо оно формирует установки и поведение людей, принадлежащих к каждой отдельной культуре. Более того: влияя на все остальные культуры, каждая культура формирует также отношения во всем многокультурном мире.

В ходе исторического развития возникали и создавали свое видение мира великие культуры человечества. На заре истории мир виделся атавистическим: души имели не только люди, но и животные, и растения - все в природе было живым. Родник в саванне внушал благоговейный страх перед духами и силами природы, а также перед душами умерших; олень, очутившийся посреди человеческого поселения, отождествлялся с духом предка, пришедшего навестить родных; гром считался знаком, подаваемым прародительницей-Матерью или всемогущим Отцом. На протяжении всей письменной истории традиционные культуры были перегружены рассказами о чувственном восприятии невидимых существ, располагавшихся в символической иерархии.

Классические культуры Древней Греции заменили взгляд на мир, основанный на мифе, концепциями, основанными на рассуждениях, хотя последние редко подвергались проверке с помощью экспериментов и наблюдений. С библейских времен на Западе и на протяжении нескольких тысячелетий на Востоке во взглядах людей доминировали предписания и образы религии (или иных принятых систем верований). Это влияние значительно ослабло в XVI и XVII вв., когда в Европе возникла экспериментальная наука. За последние три столетия научно-технологическая культура стала доминировать над мифологическими и религиозными воззрениями Средневековья, хотя и не полностью вытеснила их.

В XX в. научно-технологическая культура Запада распространилась по всему земному шару. Незападные культуры теперь стоят перед дилеммой: раскрыться ли перед западной культурой или замкнуться и продолжать следовать традиционными путями, сохраняя привычный образ жизни, занятия и культы.

Палитра современных культур Западная культура индивидуалистична и персоноцентрирована. Она считает священными личностные ценности, свободу и стремление к счастью. Природа и все остальные существа приуготовлены главным образом на благо человеку. К тому же западная культура прагматична: она отметает значительную часть из того, что нельзя видеть или схватить, - т. е. то, что не может быть "предъявлено" руке или глазу. Исключением является иудео-христианская система верований с ее трансцендентным Богом, сонмом святых и других потусторонних существ и верой в бессмертную душу. Что касается духов, равно как других бесплотных и невидимых сущностей, перед которыми благоговейно трепещут традиционные культуры, то сторонник западной культуры с научным складом ума их просто отметает как предрассудки, хотя широкие массы населения нередко придерживаются противоположных взглядов (например, по данным сообщения, опубликованного в декабре 1995 г. в журнале "Life", 69% американцев верят в существование ангелов). Но даже западная культура населяет Вселенную невидимыми и отчасти потусторонними реалиями: гравитационным и электромагнитным полями и взаимодействиями, силами ядерного взаимодействия и другими структурными единицами современных естественных наук. Большинство западных и вестернизованных людей уверены в том, что эти поля и взаимодействия существуют так же, как существуют люди, камни и стулья.

В последние годы, несмотря на "кока-колонизацию" и "макдональдизм", ценности и понятия западной культуры начали наталкиваться на сопротивление. В Южной Америке возникла новая разновидность культурного национализма. Латиноамериканцев возмущает их зависимость от северной Америки, они выражают недовольство своей ролью получателей, а не создателей культурных течений, формирующих современный мир. Доминирование иностранной культуры переживает агонию и в умонастроениях образованных арабов, воспринимающих западную традицию как элемент гегемонии Запада над их странами. Арабы сознают себя пассивной стороной интеркультурного диалога, связывающего их почти исключительно с Западной Европой и Северной Америкой.

Индия и страны Южной Азии, хотя и продолжают контакты с британской культурой, ассимилируя многие ее отличительные особенности, стали активно отстаивать свое собственное культурное наследие. В России накоплен обширный исторический опыт амбивалентного отношения к западной культуре; такое отношение сохраняется и поныне. Его главные особенности - восхищение достижениями Запада как в области технологии, так и в области высокой культуры, но одновременно - опасение, что эти достижения могут подавить русское культурное наследие и тем самым лишить русский народ его самобытности.

Восхищение вперемежку с опасением характерно также для молодых африканских наций суб-Сахары, которые, будучи жадными потребителями индустриальной культуры, вместе с тем прилагают большие усилия для защиты своего культурного наследия. Африканские интеллектуалы заняты поисками корней своей расовой самобытности, а их лидеры стремятся укрепить национальное самосознание своих народов.

Контрасты с западными подходами видения мира и себя вполне реальны, хотя и не всегда осознаются. Например, латиноамериканцы обладают более высоко развитой одухотворенностью, чем жители США и Канады. Это имеет свои исторические корни: трансценденталистские элементы латинской культуры восходят к XV в. Для всей Южной Америки католическая схоластика европейского средневековья означала нечто большее, чем монастырскую философию: схоластика играла роль когнитивной системы, внутренне присущей государству и обществу, и управляла всеми аспектами жизни. Латиноамериканцев учили, что счастье ниспосылается свыше как милость Божья, которая, в свою очередь, является исключительной прерогативой католической церкви. Неудивительно, что повиновение авторитету церкви, равно как верноподданность королю и смирение перед Богом, стали аксиомой в повседневной морали. Даже когда колониальная эпоха подошла к своему концу, аккомодация между схоластическим наследием и современной научной мыслью не наступила. Англосаксонский прагматизм, основанный на применении понятий и методов естественных наук к материальной сфере жизни, не смог утвердиться в Латинской Америке.

Трансцендентализм - хотя и в различных формах - является отличительной чертой индуистской и буддийской культур на индийском субконтиненте; в мусульманской культуре к этому примешиваются монотеизм и мистицизм. Коренным культурам Черной Африки всегда были присущи спиритуализм и анимизм; эти элементы не были вытравлены ни фанатизмом христианских миссионеров, ни маркетинговой пропагандой транснациональных корпораций.

Восточное мышление сохраняет многие черты своих традиционных верований. Широкий круг культур, которые вышли из Китая на протяжении последнего тысячелетия, сформировался под влиянием натурализма Лао-цзе, социальной дисциплины Конфуция и неусыпной заботы Будды о личном просвещении. В XX в. эти культурные источники разделились на многочисленные течения, породив ортодоксальную культуру маоистского янаня, прагматическую культуру гонконгского конг-дао, а также смесь натурализма, конфуцианства и буддизма, характерную для культуры современной Японии. Поскольку конг-даосистское и японское ответвления китайской культурной традиции сохранили пристрастие ко всему кон-кретному и практическому, неудивительно, что общества, в которых эти традиции получили широкое распространение, не испытывают никаких трудностей в принятии и даже усовершенствовании западной технологии. Названные нами культуры "модернизировались", но не подверглись вестернизации. Их собственная разновидность модернизма сохраняет культурную специфику - именно по этой причине восточные трудовые навыки и групповые пристрастия не могут быть легко и просто пересажены в Европу и Америку.

Единство в разнообразии Каким образом все эти, столь различные, культуры могут сосуществовать на нашей небольшой планете, где все взаимосвязано, - большая загадка. Ясно, что каждой культуре нужно самостоятельно развиваться, уважая свои корни и традиции, но в то же время эволюционируя к ценностям и взглядам, которые позволяют ее приверженцам жить в гармонии с другими культурами и природой. Таково основное требование. Столкновение между культурами чревато для мира в глобальном сообществе более серьезной угрозой, чем вооруженный конфликт между какими-нибудь нациями-государствами.

Если не произойдет положительных сдвигов, сообщества, входящие в западную культурную сферу, окажутся на грани назревающей катастрофы в отношениях с исламской, православно-христианской, китайской, латинской и другими культурами, придерживающимися отличных от западно-христианских ценностей и взглядов. Убедительным примером, подтверждающим реалистичность такого сценария, может служить балканская "горячая точка". Когда в XV в. Оттоманская империя вторглась в Боснию, к двум культурам, возникшим на Балканах после раздела Римской империи при Константине - римско-католической и греческо-православной - прибавилась третья, т. е. ислам. С тех пор между этими тремя культурами время от времени происходят столкновения. Вслед за распадом Югославии, объединенной Тито под знаменами коммунизма, взаимная нетерпимость этих трех культур привела к кровавым бойням, разыгравшимся в 90-х гг.

Но сценарий "Запад и весь остальной мир" - не только потенциальная возможность. У людей различных мировых культур имеется множество общих интересов и в отношении окружающей среды, и по многим другим проблемам. Для них жизненно важно, чтобы различия в культурных ценностях и целях не заслонили непроницаемой завесой те сферы, где их интересы совпадают.

Для положительного развития мировых культур является существенным более эффективное и ответственное использование сложившихся ныне информационных и коммуникационных систем. Последние могут связать между собой людей в рамках данной культуры, равно как и людей, принадлежащих к различным культурам. Более тесные связи позволят ослабить враждебность, снизить потенциал для конфликта, укрепить взаимопонимание. Взаимные связи помогут людям различных культур обнаружить общие интересы и проложить путь к обоюдной гармонизации их целей.

Однако на пути свободного потока информации в рамках всего земного шара стоят трудно преодолимые препятствия. Журналистам, публикующим сообщения и статьи на темы, нежелательные для местных властей, угрожают, создают всяче-ские помехи в работе, их арестовывают, избивают, похищают и даже убивают. Прессу и средства связи запрещают или уничтожают. Международная сеть свободы слова и обмена мнений (IFEX) получает ежегодно от журналистов более 1500 жалоб и выпускает около 1000 тревожных сообщений; она получает также около 500 жалоб на насильственные действия по отношению к корпунктам, включая захват помещений, поджоги и взрывы бомб, временную приостановку изданий, запреты, цензуру, финансовое давление и произвол со стороны правоохранительных органов. Следует иметь в виду, что эти жалобы - лишь верхушка айсберга, о значительно большей части преследований журналисты не сообщают из опасения ответных репрессивных действий со стороны местных властей.

Пресса, которую местные власти неотступно держат на мушке прицела, не может быть достоянием народа. Во всех развивающихся странах мира простые люди, в особенности женщины, не имеют доступа к средствам массовой информации. Африканские и латиноамериканские женщины работают в поле, дома нянчат детей, и их мнением никто не интересуется. При таких обстоятельствах колоссальный потенциал современных глобальных коммуникационных сетей остается трагически неиспользованным.

Доступ простых людей к средствам массовой информации и свобода слова, по-зволяющая журналистам сообщать о судьбах, заботах, надеждах и тревогах простых тружеников, имеют решающее значение для установления лучшего взаимопонимания между народами и культурами. Обнаружить и эффективно охватить единство в многообразии культур возможно только в случае, если народы будут знать друг о друге, создавать то, что их объединяет, и обнаруживать пути к сотрудничеству для достижения общих целей. Народам и культурам необходимо выйти за рамки стадии одной лишь толерантности, если таковая существует, и подняться до стадии активного и благотворного взаимного сотрудничества. Чтобы таковой переход совершился, существенно понимание, рожденное из контактов и достигнутое с помощью коммуникации.

Подобное сотрудничество могло бы поднять современный мир со стадии сосуществования на новый, более высокий уровень существования, характеризуемый отношениями участия. В свою очередь, это могло бы проложить путь к глобальному интерсуществованию

Подробное описание интерсуществования см. в книге: Laszlo E. The Choice: Evolution or Extinction ,

Интерсуществование подразумевает отношение активного участия вместо пассивных, чисто толерантных отношений. Интерсуществование призывает не просто жить бок о бок, а активно сотрудничать.

Внутри социальных групп интерсуществование имело место всегда; даже в традиционных обществах жизнь взаимозависима и строится на достижении общих целей. Однако отношения между различными группами редко основывались на признании общих интересов. На заре цивилизации другие племена были несущест-венны для жизни группы, а коли так, группа была в большинстве случаев безразлична к другим сообществам или, если те представляли угрозу, относилась к чужакам враждебно. И только с появлением землепашества и скотоводства, когда люди перешли к оседлому образу жизни, соседние племена стали объединяться, образуя города и деревни. Позднее эти поселения стали интегрироваться в более широкие социальные и политические системы. Некоторые из таких систем (например, Древний Вавилон и Египет, а также классические империи Индии, Персии и Китая) просуществовали тысячелетия.

Со временем города-государства, царства, княжества и т. д. стали практиковать некоторые формы интерсуществования в пределах целых регионов или континентов. Но интерсуществование никогда не охватывало весь земной шар. Даже Pax Romana, объединивший в свое время народы всех известных тогда континентов, опирался в большей мере на мощь Рима, чем на общие интересы многих народов.

В современном мире региональная, экономическая, социальная и в конечном счете политическая интеграция действуют как движущая сила, подталкивающая суверенные нации-государства к более широким формам интерсуществования. Примером может служить Европа. В столь различных сферах, как экономика, финансы, защита окружающей среды, развитие технологии и национальная оборона, государства-члены Европейского Союза неуклонно, хотя и не без колебаний, продвигаются к эре интерсуществования.

На пороге нового тысячелетия настало время придать интерсуществованию в региональном масштабе, которое мы имеем сегодня, новое, глобальное измерение. Интерсуществование охватило всю планету: каждое государство-нация и каждое региональное сообщество ощутило зависимость от других государств и сообществ как в плане своего экономического и экологического благосостояния, так и территориальной безопасности. Во всех указанных сферах существует полная гармония интересов. Следовательно, отношения между отдельными нациями, равно как и между группами, интегрированными в региональном масштабе, должны быть проникнуты логикой взаимного участия, а не логикой пассивной и индифферентной толерантности.

Логика интерсуществования - это вы и я, они и мы. Она приходит на смену логике эгоизма и исключительности, которая признает только "я или вы", "мы или они". Логика участия носит "включающий", а не "исключающий" характер; игру с нулевой суммой ("Я выигрываю, вы проигрываете") между соперниками она заменяет игрой с положительной суммой ("Я выигрываю, вы выигрываете") партнеров. Покуда каждый из игроков видит свой интерес в проигрыше другого, победа одного будет означать проигрыш другого (сумма выигрышей одного и проигрышей другого будет равна нулю). Но когда игроки почувствуют себя партнерами, преследующими более высокие цели, они осознают, что их интересы совпадают. Они начнут играть в игру, в которой сумма выигрышей и проигрышей положительна: выигрыш одного станет выигрышем другого.

Игры с положительной суммой существуют даже в таких традиционно консервативных областях, как банковское дело. Микрокредиты - сcуды, достигающие иногда всего лишь пяти долларов, - уже помогли 8 млн. семей в различных странах мира. Ожидается, что к 2005 г. ссудами смогут воспользоваться до 100 млн. семей. Пионерами создания микрокредитов стали такие организации, как Грэмин Банк в Бангладеше и Ассоциация женщин, открывших собственное дело в Индии. С 1996 г. Грэмин Банк выдает ссуду сроком на один год в размере 120 долларов, чтобы люди могли открыть собственное дело: приобрести корову или купить швейную машинку. На сегодня 99% выданных ссуд возвращены благодаря простой, но эффективной постановке дела. Создается группа однотипных заемщиков, которая изучает план возвращения ссуд и принимает на себя ответственность за их эффективное использование. Группа сама выбирает своих членов, изучает и одобряет их проекты и даже может оказать помощь в погашении ссуды. Такая группа на практике реализует игру с положительной суммой - интерсуществование.

Множество игр с положительной суммой встречается в международной сфере: главные из них - мир и безопасность, планирование семьи, экономическое развитие и здоровая окружающая среда. Играть в такие игры означает уничтожить ядерное, биологическое, химическое оружие, а также наиболее смертоносные виды обычного вооружения и создать совместную систему поддержания мира на земном шаре, уменьшить рождаемость в регионах с повышенной плодовитостью населения, разделить полезные ремесла, технологии и капитал с более бедными или менее развитыми партнерами, направить инвестиции в такие области, как образование, связь и развитие людских ресурсов, а также на строительство экономической и социальной инфрастуктур, соблюдать балансы и пороги, имеющие жизненно важное значение для целостности природы.

С присущей интерсуществованию логикой активного участия, оно создает основу для восприятия и использования взаимообогащающих дополнительных аспектов в разнообразии культурных восприятий. Различные культуры могут сотрудничать на взаимовыгодных началах, поддерживая и развивая в целом тот многокультурный мир, частью которого является каждая из культур.

Трудиться на благо системы, частью которой все мы являемся, - в наших общих интересах. Это отражено в термине "интерсуществование". "Inter" по-латыни означает "между", "среди", а "esse" означает "существовать", "быть". Складывая латинские слова вместе, получаем "interesse" - корень современного слова "интерес". Это позволяет нам снова обратиться к истокам и убедиться, что логика интерсуществования определяет самые глубокие и важные наши интересы в культурно диверсифицированном, но социально, экономически и экологически взаимозависимом мире.

В наше время нетерпимость самоубийственна, но одной лишь терпимости недостаточно. Сдвиг от сосуществования больших государств к культурному интерсуществованию - одно из самых насущных требований современности.

2.6. Развивать свое сознание

В наше время дипломатические переговоры, правовые и административные меры, действия армии и полиции оказываются на удивление малорезультативными: нередко они создают больше проблем, чем решают. Усилия такого рода представляют собой попытки наскоро, поверхностно решить долгосрочные фундаментальные проблемы. Долгосрочные эффективные решения требуют иного рода мышления, иного рода действий. Становится все более очевидно, что такие решения и такие действия не могут быть достигнуты без коренного преобразования умонастроения современных людей и общества - без эволюции нашего индивидуального и коллективного сознания.

Чтобы перестроить доминирующее в настоящее время сознание, недостаточно выстроить факты и цифры и апеллировать к нашему разуму. Жить друг с другом, а не против друг друга, жить так, чтобы не уменьшать шансов другого на хорошую жизнь, заботиться о бедных, немощных и о природе - все это требует чего-то большего, чем знания одних лишь фактов и цифр. Речь идет о том, чтобы почувствовать ситуацию, в которой мы находимся, оценить ее многочисленные аспекты и измерения и надлежащим образом реагировать на них. Если мы хотим оказаться на высоте тех проблем, с которыми нам предстоит столкнуться уже сегодня и в грядущие годы, сознание современных мужчин и женщин должно подняться от эгоцентрического и национальноцентрического измерения до глобально- и планетарноцентрического сознания.

Существующему ныне сознанию еще предстоит проделать долгий путь. Как уже говорилось выше, во многих современных обществах сознание отягощено слоем эгоизма, неправильно трактуемого национализма и культурного шовинизма. В результате мы имеем узость социальных и политических взглядов, экономическую войну, нетерпимость к чужой культуре и полное безразличие к окружающей среде.

Каким образом мы можем выработать более адекватное сознание? Вопрос этот не столь труден, как может показаться на первый взгляд: когда люди начинают чувствовать, что некий миф или ядро системы верований угрожают их собственному существованию или будущему их детей, они отправляются на поиски альтернативных идей, ценностей и верований. Именно это и происходит сегодня. Рост насилия и ухудшение общего положения в городах, скатывание к анархии и неспособность справиться с ней силами полиции и армии, ослабление социального контакта между обществом и трудящимися, распространение наркотиков и эзотерических культов, рост безработицы и увеличение числа бездомных - столь многочисленные признаки упадка не могут не оставить свой отпечаток на сознании людей, их ценностях и убеждениях.

Несмотря на упорное сопротивление внутри истеблишмента современного общества, власть "Неолитической Иллюзии" и ряд других бытующих мифов, на творчески активных маргиналиях ведется бесстрастный поиск альтернатив. Юноши и девушки, а также люди с непредвзятым мышлением любого возраста ставят под сомнение некоторые установившиеся убеждения и взгляды.

Обязательно ли, что выживет сильнейший - не может ли случиться так, что выживут наиболее мудрые и наиболее охотно сотрудничающие с остальными?

По-прежнему ли верно, что эффективность - это только максимально возможная производительность для людей и машин; не может ли быть так, что эффективность заключается в производстве необходимых для человека и социально полезных товаров и услуг?

Является ли конкуренция все еще "царской дорогой" к успеху - не позволит ли сотрудничество достичь лучших результатов?

Можно ли считать накопленные богатства и материальные блага, которые можно купить за деньги, истинным свидетельством личного благосостояния - не будут ли истинными признаками превосходства такие черты и особенности, которые нельзя приобрести за деньги (например, вежливость, мудрость и заботливость)?

Не может ли оказаться, что основные женские достоинства - воспитанность, заботливость и общительность - являются лучшими антидотами от безразличия, эгоцентризма и хронической агрессивности, которых чересчур много в современном обществе?

Во всем мире ныне возникают движения, которые пытаются найти ответы на эти и другие подобные вопросы. Тысячи организаций начали действовать, претворяя возникающие социальные, экологические и религиозные идеи в практические проекты, ориентированные на широкие слои населения, средства массовой информации, бизнес и политику. Основной движущей силой часто служит независимый сектор неправительственных организаций, добровольные ассоциации, общественные группы, неформальные сети и другие группы, действующие наряду с общественным и частным секторами как внутри стран, так и на международном уровне.

Дуэйн Элджин из San Anselmo Indicators Project в Калифорнии занимается сбором показателей, свидетельствующих о возникновении "интегральной культуры", которая наводит мосты, сглаживает различия, устанавливает связи между народами, гармонизирует усилия и открывает высокие общие цели. Элементами интегральной культуры являются осведомленность о состоянии окружающей среды, выработка новых ценностей, устойчивое существование, глобальное мышление на основе глобальных коммуникационных сетей и основанная на жизненном опыте духовность, выражающаяся в поиске лучшего понимания и более осмысленного синтеза, достигнутого народами.

Другой проект, так называемый Pathfinder, разработанный Институтом ноэтических наук, занимается отслеживанием трендообразующих политик, программ и вмешательств. В число их входят:

• программы от регионального до глобального уровней, способствующие снижению плодовитости и тем самым уменьшению роста народонаселения;
• программы, способствующие усилению самоуправления в организациях общественного, частного и независимого сектора в развивающемся мире;
• практики коллективного многоцелевого решения проблем в организациях и сообществах, ведущих к усилению участия в возрожденном гражданском обществе;
• оддержание экологического и экономического устойчивого развития организациями общественного сектора и предприятиями частного сектора, имеющее своим результатом приведение экономической активности в соответствие с сохранением природных систем;
• шаги в направлении реформирования сельского хозяйства и устойчивых видов сельскохозяйственной практики через превращения крупных сельскохозяйственных угодий в семейные и кооперативные фермы, обслуживающие местные рынки с помощью биоинтенсивных методов и переработки органических отходов;
• охватывающие все общество программы, направленные на борьбу с бездумным потреблением и стремлением к накоплению материальных благ и культивированию ценностей бережливого отношения к благам и добровольной простоты;
• инновационное партнерство в общественном, частном и независимом секторах ради формирования благоприятных условий для созидательной работы на общее благо и выработки ощущения конечной цели;
• разнообразные инициативы, направленные на изменение систем побудительных мотивов в обществе через налоги, правовые акты, регулирование, субсидии и т. п., с ориентацией на непоощрение чрезмерного использования ресурсов и проведением различия между инвестицией и спекуляцией;
• новые системы показателей, позволяющих создать всеохватывающую картину социального здоровья и благосостояния с перспективой на будущее;
• политика и программы, способствующие сдвигу в отношении и практике в связи с преступлением и войной, - с основным акцентом на правовом ограничении, а не на правовом насилии;
• "ноэтические" технологии, способствующие креативности, строительству общества и расширению диапазона человеческих возможностей;
• образовательные программы в группах и организациях на основе принципов и практик трансформативного обучения;
• разработка все более богатого меню трансформационно ориентированного программирования в социально ответственных информационных и коммуникационных средах;
• партнерство в общественном, частном и независимом секторах для поддержки усилий, предпринимаемых гражданами по физической перестройке их окружения, общин, городов;
• программы, способствующие установлению духа взаимопомощи и открывающие добровольцам возможность принять участие в создании лучшего мира;
• происходящий в настоящее время духовный ренессанс вне традиционных религиозных институтов, хотя надо признать, что сами религиозные традиции сосредотачивают внимание на выработке согласованного видения духовного наследия и потенциала человечества.

По мнению исследователей, трендообразующие программы и практики способствуют созданию для человечества "родного дома в рамках природы", позволяют достичь самоорганизации в региональном и глобальном масштабах, возродить чувства духовной общности.

Происходящий в настоящее время сдвиг многомерен и постепенно превращает индустриальное общество XX в. в постиндустриальную цивилизацию XXI в. Основными параметрами совершающегося ныне перехода можно считать следующие трансформации:

• от принятия внешнего авторитета к принятию внутреннего авторитета;
• от чувства разобщенности к чувству единого целого;
• от превалирования центральной власти к новым формам децентрализованной власти;
• от парадигмы механистических систем к парадигме живых систем;
• от мотивации на основе жадности и нехватки к мотивации на основе достатка и бережливости;
• от главенства мужчин к согласованному партнерству мужчин и женщин.

В некоторых странах мира та часть населения, которая разделяет перечисленные выше ценности и цели, быстро растет. Согласно обзору "Америка живет" Пола Г. Рея (весна 1996 г.), в Соединенных Штатах эта группа населения насчитывает около 44 миллионов человек, т. е. составляет 24% взрослого населения. Эта группа состоит из людей (на 50% больше из женщин, чем из мужчин), которые обладают ясным пониманием существующих ныне проблем на всех уровнях - от регионального до глобального; обладают более высокими стандартами, чем остальные слои населения, относительно духовности, личного развития, аутентичности и взаимоотношений, а также большей терпимостью к взглядам других людей.

Французский философ Эдгар Морен выделил основные факторы, мотивирующие возникновение планетарного сознания. По его мнению, таковыми являются:

• наличие постоянной ядерной угрозы;
• возникновение осведомленности об экологической обстановке на планете;
• выход на мировую арену бедного населения третьего мира;
• глобализация цивилизации (привычек, обычаев, образцов потребления, образа жизни);
• глобализация культуры (искусства, литературы, образа мысли);
• возникновение планетарного фольклора (джаз, рок, мамбо, фламенко и т. д.);
• планетарное "телеучастие" (мгновенная передача на весь мир телерепортажей о вспыхнувшем военном конфликте, катастрофах и других событиях);
• все более широкое распространение вида на Землю из космоса.

Мы видим, как в наиболее активной творческой части общества ширится движение, участники которого демонстрируют новое умонастроение. Это свидетельствует о начавшейся трансформации доминирующего общественного сознания. Но насколько заразительно это новое сознание - насколько быстро оно распространяется в обществах бедных и богатых, вестернизованных и традиционных? Окажет ли оно со временем влияние на образ жизни и действий критического большинства? Скажется ли оно на приоритетах, устанавливаемых деловыми структурами, на политике, проводимой правительствами? Несмотря на многочисленные ободряющие признаки, здесь есть над чем поразмыслить. Сам Морен отмечает, что, несмотря на интеркоммуникацию, человечество остается разобщенным, своего рода "лоскутным одеялом". Фрагментация происходит наряду с глобализацией. Существуют центры планетарного мышления и действия, но очевидно также, что существуют огромные задержки и отставание, широко распространившийся паралич, вызываемый центрами местничества и провинциализма.

Остается признать факт: общественное мнение еще не готово охватить новые ценности и цели, в особенности когда они требуют изменений и жертв в сложившихся схемах потребления, профессиональных целях и стратегиях конкуренции в бизнесе. Ускорение возникновения планетарного сознания в широких слоях населения - миссия, достойная лучших умов человечества.

Ставки высоки. Не выработав новое сознание, мы вряд ли сумеем избежать все углубляющихся экономических, социальных и культурных конфликтов и экологических катастроф. Но, развивая наше сознание от эгоцентрического и местниче-ского до планетарного и общечеловеческого, мы сможем противопоставить сегодняшней экономической мощи и изощренной технологии новое видение и более зрелые эмоции - качества, которые остро необходимы, чтобы привести нас и наших детей на порог постмодернистского мира, ожидающего нас в следующем тысячелетии.

Перевод с английского Ю. А. Данилова