|
4.
В ПОИСКАХ СМЫСЛА ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
О,
внешний мир! Неистовый Адам
Готов сгноить в темницах все живое,
И все попрать, и все свалить к ногам
В стенанье, вопле, скрежете и вое.
А.Л.Чижевский …Два
полюса вещи единой видны биполярному зрению. Космическая радость и скорбь
мировая тоже доступны обостренному чувствованию. Спросят, о чем же скорбеть
победившему духу. Ответьте: но миллионы других, идущих во мраке, не победили.
И скорбь и забота о них. Каин ответил, что он не страж своему брату. Но
победитель на страже за всех, ибо несет на себе тягость мира. Поймем,
наконец, что не личная она, но пространственная и общечеловеческая.
Грани Агни-Йоги
Как чaсто бывает, что самая лучшая, самая светлая идея, проникнув в ограниченное
сознание, будучи им переосмыслена и переработана, превращается в свою
прямую противоположность. Так произошло и с диалектикой Гегеля. Рациональный
западный ум в лице Карла Маркса (1818-1883) и Фридриха Энгельса (1820-1895)
отбросил все то, что составляло величайшее космическое прозрение гениального
философа, и оставил для себя то, что соответствовало материалистическому
и, соответственно, атеистическому мировоззрению философии второй половины
XIX в.
Энгельс писал, что "…эта диалектическая философия разрушает все представления
об окончательной абсолютной истине и о соответствующих ей абсолютных состояниях
человечества". Для нее "нет ничего раз навсегда установленного,
безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного
падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса
возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему" [1].
Создатели диалектического материализма гордились тем, что придали диалектике
более естественный смысл, поставив ее, образно выражаясь, с головы на
ноги. Энгельс писал: "У Гегеля в диалектике господствует то же самое
извращение всех действительных связей, как и во всех прочих разветвлениях
его систем. Но, как замечает Маркс, "мистификация, которую претерпела
диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель
первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения.
У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы
вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно"" [2].
На самом деле, как показал дальнейший ход истории, высокая философия Гегеля,
преобразованная в диалектический материализм, была, хотя и неосознанно,
адаптирована, приспособлена, т. е. опущена до уровня материалистического
сознания Маркса и Энгельса.
Наделенный мощным аналитическим умом, Маркс смог через диалектику Гегеля
рассмотреть глобальные противоречия, назревавшие в буржуазном мире - противоречия
между трудом и капиталом. Уверенность в будущих научных достижениях человечества,
в прогрессирующем развитии науки и техники привела его к ощущению, что
наиболее мощные конфликты на земле уже в ближайшем будущем будут развиваться
между пролетариатом и владельцами фабрик, заводов и т.д. Основное разрешение
этого конфликта Маркс видел в объединении пролетариата всего мира, в построении
коммунистического общества на всей земле, установлении всеобщего равенства
и братства. Экспроприированные у капиталистов машины и прочий капитал
должны быть обобщены и использованы для общих целей. Почва для глобального
конфликта между трудом и капиталом исчезнет, поскольку "труд перестанет
быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни;
…вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные
силы и все источники общественного богатства польются полным потоком (Выделено
мной. Н.М.К.)…" [3]. "Призрак бродит по Европе - призрак коммунизма" - так диалектика Гегеля в 1848 г. преобразовалась в Манифест Коммунистической
партии.
Примечательно, что в тот же самый период времени, который марксисты характеризуют,
как время становления марксизма, в 1844 г. в Персии (Иране), находившейся,
как и весь Средний Восток, в состоянии политического, экономического и
социального упадка, зародилась самая молодая из мировых религий - Вера
бахаи, провозгласившая, что человеческое общество развивается в направлении
всемирного единства (Выделено мной. Н.М.К.). В учении Баха-Уллы, одного
из ее основателей, принцип единства человечества занимает центральное
положение. В ходе своего социального развития человечество проходит разные
стадии, подобно тому, как человеческое тело проходит различные этапы физической
эволюции. В древнейшие времена люди жили изолированными семейными группами,
затем эти группы превратились в племенные единицы, из которых образовались
города-государства и, наконец, нация. Мировое единство, учит Баха-Улла,
есть последняя стадия социального развития (Выделено мной. Н.М.К.) человечества
на его пути к зрелости [4].
"Воистину, для того Мы пришли, чтобы объединить и спаять воедино
всех тех, кто живет на Земле", - пишет Баха-Улла, а чуткое ухо улавливает
в этих словах идеи Махатм Востока - Великих Учителей человечества. Ислам
должен был вырастить на своей почве новое учение о всемирном историческом
процессе, и этот процесс выглядит в этом учении как естественный процессе
самоорганизации, как сказали бы мы о нем на современном языке. Не насильственное
разрешение противоречий для достижения материальных благ, хотя бы и разделенных
поровну, а добровольное объединение подобных с подобными для достижения
зрелости духа всего человечества - вот что было противопоставлено диалектическому
материализму.
Но Маркс видел исторический процесс совсем по-другому:
"Это понимание истории, в отличие от идеалистического, не разыскивает
в каждой эпохе ту или иную категорию, а остается все время на почве действительной
истории, объясняет не практику из идей, а идейные образования из материальной
практики и в силу этого приходит также к тому выводу, что все формы и
продукты сознания могут быть уничтожены не духовной критикой, не растворением
их в "самосознании" или превращением их в "привидения",
"призраки", "причуды" и т.д., а лишь практическим
ниспровержением реальных общественных отношений, из которых произошел
весь этот идеалистический вздор, - что не критика, а революция является
движущей силой истории, а также религии, философии и прочей теории. Эта
концепция показывает, что история не растворяется в "самосознании",
как "дух от духа", но что каждая ее ступень застает в наличии
определенный материальный результат, определенную сумму производительных
сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу,
застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему
поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств (Выделено
мной. Н.М.К.), которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым
поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия
жизни и придают ему определенное развитие, особый характер…
Та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую
каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная
основа того, чтo философы представляли себе в виде "субстанции"
и в виде "сущности человека", чтo они обожествляли и с чем боролись,
- реальная основа, действию и влиянию которой на развитие людей нисколько
не препятствует то обстоятельство, что эти философы в качестве "самосознания"
и "Единственных" восстают против нее. Условия жизни, которые
различные поколения застают в наличии, решают также и то, будут ли периодически
повторяющиеся на протяжении истории революционные потрясения достаточно
сильны, или нет, для того, чтобы опрокинуть основу всего существующего;
и если нет налицо этих материальных элементов всеобщего переворота, а
именно: с одной стороны, определенных производительных сил, а с другой,
формирования революционной массы, восстающей не только против отдельных
условий прежнего общества, но и против самогo прежнего "производства
жизни", против совокупной деятельности, на которой оно основано,
- если этих материальных элементов нет налицо, то, как это доказывает
история коммунизма, для практического развития не имеет никакого значения
то обстоятельство, что уже сотни раз высказывалась идея этого переворота" [5].
Итак, "революция является движущей силой истории, а также религии,
философии и прочей теории" - такой вывод был сделан Марксом, материалистом,
атеистом, диалектиком.
"Эволюция мира складывается из революций или взрывов материи. Каждая
революция имеет поступательное движение вверх. Каждый взрыв в конструкции
действует спирально. Потому каждая революция в своей природе подвержена
законам спирали" [6] - уточнили Учителя через Елену Ивановну Рерих
(1879-1955) в 1926 г. "Космос создается пульсацией, иначе говоря,
взрывами. Ритм взрывов дает стройность творению. … Надо мечом сверкающим
отделить ступени нарождения. Надо сознать, когда удержать цветы света,
иначе они снова разлагаются во мглу стихий" [7].
И синергетика, наука второй половины ХХ в., исследуя сложные нелинейные
системы, также сделала вывод, что переход в новое, более высокое состояние
может осуществляться путем так называемого катастрофического скачка, через
разрушение связей, мешающих дальнейшему развитию. Но нужно уметь справиться
с высвободившейся энергией, направить ее в созидательное русло с тем,
чтобы разрушение устаревших, отживших связей системы послужило ступенью
к последующему созиданию. Поэтому недопустимо разрушать "до основанья",
а затем строить на развалинах. Хаос разрушающий должен стать хаосом "животворящим" [8].
Казалось бы, Маркс был прав, делая свой вывод. Он писал: " …как для
массового порождения …коммунистического сознания, так и для достижения
самой цели необходимо массовое изменение людей, которое возможно только
в практическом движении, в революции; следовательно, революция необходима
не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий
класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить
с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества"
[9]. И далее: "Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть
установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность.
Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее
состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой" [10]. Но попытка построить коммунизм, потребовавшая, как потом оказалось,
огромного количества человеческих жертв, не привела к желаемым результатам.
Посмотрим, как представлял себе переход к социализму (низшей фазе коммунистического
общества) и далее к полному коммунизму вождь российского пролетариата
Владимир Ильич Ленин (1870-1924). В своей работе "Государство и революция" он писал:
"До тех пор, пока наступит "высшая" фаза коммунизма, социалисты
требуют строжайшего контроля со стороны общества и со стороны государства
над мерой труда и мерой потребления, но только этот контроль должен начаться
с экспроприации капиталистов, с контроля рабочих за капиталистами и проводиться
не государством чиновников, а государством вооруженных рабочих" [11].
"Когда большинство народа начнет производить самостоятельно и повсеместно
такой учет, такой контроль за капиталистами (превращенными теперь в служащих)
и за господами интеллигентиками, сохранившими капиталистические замашки,
тогда этот контроль станет действительно универсальным, всеобщим, всенародным,
тогда от него нельзя будет никак уклониться, "некуда будет деться"" [12].
"Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И,
следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное,
систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с
другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами,
равного права всех на определение устройства государства и управление
им" [13]. "Чем демократичнее "государство", состоящее
из вооруженных рабочих и являющееся "уже не государством в собственном
смысле слова", тем быстрее начнет отмирать всякое государство. …
Ибо когда все научатся управлять и будут на самом деле управлять самостоятельно
общественным производством, самостоятельно осуществлять контроль тунеядцев,
баричей, мошенников и тому подобных "хранителей традиций капитализма",
- тогда уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается
таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться,
вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием (ибо вооруженные рабочие
- люди практической жизни, а не сентиментальные интеллигентики, и шутить
они с собой не позволят), что необходимость соблюдать несложные, основные
правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой.
И тогда будет открыта дверь к переходу от первой фазы коммунистического
общества к высшей его фазе, а вместе с тем к полному отмиранию государства" [14].
Рассматривая религию как средство одурманивания народа, почти за два года
до своей смерти, в марте 1922 г. Ленин пишет в статье "О значении
воинствующего материализма": "…журнал, который хочет быть органом
воинствующего материализма, должен быть боевым органом, во-первых, в смысле
неуклонного разоблачения и преследования всех современных "дипломированных
лакеев поповщины", все равно, выступают ли они в качестве представителей
официальной науки или в качестве вольных стрелков, называющих себя "демократическими
левыми или идейно-социалистическими" публицистами. Такой журнал должен
быть, во-вторых, органом воинствующего атеизма. … Надо помнить, что именно
из крутой ломки, которую переживает современное естествознание, родятся
сплошь да рядом реакционные философские школы и школки, направления и
направленьица. Поэтому следить за вопросами, которые выдвигает новейшая
революция в области естествознания, и привлекать в этой работе в философском
журнале естествоиспытателей, - это задача, без разрешения которой воинствующий
материализм не может быть ни в коем случае ни воинствующим, ни материализмом.
… Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом,
естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником
того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим
материалистом. … Без этого крупные естествоиспытатели так же часто, как
до сих пор, будут беспомощны в своих философских выводах и обобщениях.
Ибо естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой
революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию
не обойтись ни в коем случае" [15].
Возникает вопрос, может быть В. И. Ленин так яростно выступал не против
религии вообще, а против того, что он называл "поповщиной",
т. е. против церкви в том ее виде, когда служители культа не успевали
в своем мировоззрении за гигантскими шагами естествознания и в подавляющей
своей массе не могли, по мнению Ленина, способствовать увеличению грамотности
рабочих и крестьян? Поищем ответ в его "Философских тетрадях":
"Чушь об абсолюте. Я вообще стараюсь читать Гегеля материалистически:
Гегель есть поставленный на голову материализм (по Энгельсу) - т. е. я
выкидываю большей частью боженьку, абсолют, чистую идею etc." [16].
И далее в письме А. М. Горькому: "Богоискательство отличается от
богостроительства или богосозидательства или боготворчества и т. п. ничуть
не больше, чем желтый черт отличается от черта синего. Говорить о богоискательстве
не для того, чтобы высказаться против всяких чертей и богов, против всякого
идейного труположства (всякий боженька есть труположство - будь это самый
чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно),
- а для предпочтения синего черта желтому, это во сто раз хуже, чем не
говорить совсем. … Именно потому, что всякая религиозная идея, всякая
идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая
мерзость, особенно терпимо (а часто даже доброжелательно) встречаемая
демократической буржуазией, - именно поэтому это - самая опасная мерзость,
самая гнусная "зараза". Миллион грехов, пакостей, насилий и
зараз физических гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее
опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные "идейные"
костюмы идея боженьки. Католический поп, растлевающий девушек (о котором
я сейчас случайно читал в одной немецкой газете), - гораздо менее опасен
именно для "демократии", чем поп без рясы, поп без грубой религии,
поп идейный и демократический, проповедующий созидание и сотворение боженьки.
… А богостроительство не есть ли худший вид самооплевания?? Всякий человек,
занимающийся строительством бога или даже только допускающий такое строительство,
оплевывает себя худшим образом, занимаясь вместо "деяний" как
раз самосозерцанием, самолюбованием, причем "созерцает"-то такой
человек самые грязные, тупые, холопские черты или черточки своего "я",
обожествляемые богостроительством" [17].
Итак, диалектический материализм в природной своей основе является воинствующим
атеизмом. Бога нет - значит одной проблемой меньше. У строителей коммунизма,
провозгласивших богостроительство делом, оскорбительным для человеческой
личности, остались, как казалось, две главные проблемы:
1) воспитание и преодоление безграмотности руководителей социалистического
государства - "вооруженных рабочих" и партийной верхушки;
2) освоение природных ресурсов с целью увеличения "массы производительных
сил, капиталов", которые, согласно Марксу, предстояло передать от
одного поколения к другому, в конце концов, от социализма - коммунизму.
Все остальное - объединение рабочих и крестьян, подавление интеллигенции,
преодоление противоречий внутри партии, вытекало из самих законов диалектического
материализма и поддерживалось энтузиазмом масс и силой оружия.
Однако в учении основоположников марксизма с самого начала не был учтен
очень важный фактор, который, с точки зрения синергетики, значительно
тормозит развитие системы - это то, что можно выразить словами Мудрецов: "Когда низшее овладевает высшим, нет более горшего рабства".
Безграмотный, фанатичный в своих убеждениях народ, уничтоживший цвет нации,
ее духовную основу в годы сталинских репрессий; крайнее самолюбие, властность,
грубость и эгоизм Сталина, превратившие всю чистоту идеи об обществе всемирного
равенства и братства в ее прямую противоположность. Вместо Богочеловека
- дьявол во плоти, зло саморазрушения.
Но была еще одна проблема, которую ярко обозначил в своих лекциях, прочитанных
в течение зимы 1919-1920 гг. в Москве в Вольной Академии Духовной Культуры
виднейший русский философ ХХ в. Николай Александрович Бердяев (1874-1948)
- это кризис гуманизма, истощение творческого духа Ренессанса и рождение
нового духа. В противоположность Марксу, который в качестве движущей силы
истории рассматривал противоречия между трудом и капиталом, Бердяев говорит,
что в основе исторического процесса лежит отношение человеческого духа
к природе и судьба человеческого духа заключается в этих взаимодействиях
с природой. В ХХ в. какая-то таинственная сила, как бы чуждая человеку
и самой природе, входит в человеческую жизнь и получает страшную власть
и над человеком, и над природой. Человек уходит на внешнюю периферию жизни,
обращает свои силы на создание механического машинного царства. Этим он
отрывается от божественного начала, закрывается в себе доступ к нему и
ему доступ к себе. Говоря языком синергетики, человек по отношению к Богу
становится закрытой системой.
"Высший творческий источник и высшая цель, которые не могут быть
человеческими, исчезают, закрываются родники творчества, исчезает предмет
творчества. Это иссякание живых родников творчества, которое по природе
своей должно быть признано не только человеческим, но и сверх-человеческим,
это исчезновение цели и предмета творчества, которые должны быть признаны
сверх-человеческими, означают разложение человека…Для того чтобы человек
до конца утвердил себя и не утерял источника и цели своего творчества,
он должен утверждать не только себя, но и Бога. Он должен утверждать в
себе образ Божий. Если он не носит в себе образа высшей Божественной природы,
- он теряет всякий образ, он начинает подчиняться низшим процессам, низшим
стихиям, начинается расчленение на элементы его собственной природы, он
начинает подчиняться той искусственной природе, которую он сам вызвал
к жизни, подчиняться природе механической машины, и это его обезличивает,
обессиливает, уничтожает" [18].
Дух, как одна из составляющих человеческой сущности, оказался изолированным
от высших энергетических уровней, сообщавших ему живительные силы и ритм,
согласованный с ритмом Космоса. Вторая составляющая человека - материальная,
начала развиваться в гипертрофированном режиме. Вместо гармонии двух Начал
- однобокость, уродство, обреченное, в конце концов, на гибель. В начале
ХХI в. эта перспектива обреченности грозно обозначится при осознании глобальных
проблем человечества, оказавшегося один на один перед фактом все ускоряющегося
истощения планетных ресурсов - источника материальных благ и смысла жизни.
Замена человеческого общения общением с машиной - вначале телевизором,
затем компьютером, поставит под угрозу психическое состояние детей, подростков,
взрослых. Пренебрежение одной из главных заповедей "Не убий!" обесценит человеческую жизнь. Отсутствие перспективы и непонимание смысла
жизни погрузит молодежь в разрушающий мир наркотических иллюзий.
Казалось бы, Ленин, опираясь на диалектический материализм, основал Советский
Союз - государство, в котором были реализованы лучшие устремления основоположников
марксизма: в многонациональном народе, пусть даже прошедшем через кошмар
сталинских репрессий, развилось чувство коллективизма, взаимной ответственности,
братства, единства наций. Сформировалась, как тогда говорили, новая общность
- советский народ. Возник дух советского народа, который особенно проявился
в годы Великой Отечественной войны. Но дух, хотя и возникший на почве
самых лучших человеческих идеалов, иссяк, поскольку почва эта была истощена,
энтузиазм и вера в светлое будущее испарились, как дым. На смену пришло
безнаказанное присвоение народных богатств теми, кто стоял у власти и
должен был, по первоначальному замыслу, осуществлять учет и контроль при
их справедливом распределении. Народ, привыкший к опеке государства, обеспечивавшего
ему минимальный уровень существования, разучился (или так и не научился)
принимать собственные решения. Распад Советского Союза оказался для подавляющей
массы людей катастрофой, приведшей их на грань жизни и смерти. Основная
причина этого шокового состояния заключалась в том, что люди, обладавшие
высоким творческим потенциалом, оказались невостребованными новым обществом.
А для того, чтобы научиться самостоятельно организовывать свою жизнь,
требовалось время. В качестве манящей цели перед подавляющей массой народа
начал все яснее и яснее вставать образ Золотого Тельца. Вместо общности
народов - разобщение, хаос, индивидуализм. Так бездуховность правящей
партии, выразившаяся в приоритете личных целей ее членов перед целями
общества, привела к разрушению духа целого народа.
Если посмотреть на эту ситуацию с точки зрения синергетики, то можно сказать,
что у каждого нового государства, образовавшегося в результате распада
Советского Союза и стремившегося сохранить свою независимость, была возможность
выбора, по крайней мере, одного из двух путей развития, которые, как правило,
открываются перед системой, находящейся в состоянии энергетического голода:
1) использовать дух народа как объединяющее начало, объединить прежде
разъединенные силы в единое целое, обозначить общие цели и задачи и всем
вместе выходить из состояния депрессии, постепенно вливаясь в мировое
сообщество; 2) положить в основу принцип "побеждает сильнейший"
и выбираться поодиночке или небольшими группами за счет других таких же
групп, оказавшихся более слабыми. В реальной ситуации наиболее слабыми
оказались дети, пенсионеры, честные люди, чьи принципы не позволили им
перешагивать через других людей. Сейчас наше общество пожинает плоды своей
собственной бездуховности, плоды "воинствующего материализма".
Глобальный мир, против которого так яростно выступают антиглобалисты,
построен на аналогичных принципах безответственного, бездуховного перераспределения
богатств планеты между коалицией наиболее сильных стран и остальными государствами,
оказавшимися на периферии цивилизации. Все тот же принцип: "побеждает
сильнейший", хотя можно было бы добавить - сильнейший и хитрейший.
А теперь обратимся к явлению, которое развивалось в Германии в конце XIX
в. параллельно марксизму и получило свое крайнее выражение после первой
мировой войны в виде фашизма. Речь идет о расизме и его истоках.
Согласно энциклопедическим справочникам, расизм представляет собой "совокупность
антинаучных концепций, основу которых составляют положения о физической
и психической неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых
различий на историю и культуру общества, об исконном разделении людей
на высшие и низшие расы, из которых первые якобы являются единственными
создателями цивилизации, призванными к господству, а вторые не способны
к созданию и даже усвоению высокой культуры и обречены на эксплуатацию" [19].
Представления о природном неравенстве рас возникли еще в рабовладельческом
обществе, где они служили для обоснования социальных различий между рабовладельцами
и рабами. В средние века утверждения о "кровных" различиях между
"знатью" и "чернью" призваны были оправдать сословное
неравенство.
В середине XIX в. в Европе возникла первая обобщающая концепция по расизму.
Французский философ, писатель и дипломат Жозеф Артюр де Гобино (1816-1882),
вернувшись из Персии, где он познакомился с некоторыми положениями религиозных
учений Востока, впервые в развернутой форме выдвинул основные тезисы разработанной
им расово-антропологической концепции и определил их роль в историческом
процессе. Они сводились к следующим базовым постулатам [20]: 1) социальная
жизнь и культура - продукт расово-антропологических факторов; 2) расы
не равны между собой, и это обусловливает неравенство ("превосходство",
"ущербность", "опасность") соответствующих культурных
творений; 3) социальное поведение людей целиком или преимущественно детерминировано
биологической наследственностью; 4) расовые смешения вредны.
В 1853-1855 гг. вышел главный труд Гобино "О неравенстве человеческих
рас", в котором он выдвинул тезис, что неравенство, связанное с расовыми
различиями, и вытекающая из него борьба рас являются движущей силой развития
народов. Расовую иерархию Гобино представил в виде трехступенчатой лестницы,
на верхней ступени которой находится "белая" раса, на средней
- "желтая" и на нижней - "черная". Превосходство и
главная роль в создании и развитии всех цивилизаций принадлежит "белой"
расе. Но внутри "белой" расы существует иерархия, на вершине
которой находятся "арийцы". Все лучшее, что есть на земле, связано
с "семейством арийцев". Это прирожденная "раса владык",
физически наиболее сильная и привлекательная, ей свойственны исключительная
энергия, бесстрашие и созидательный гений. Сознавая свою уникальность,
арийцы заботились о сохранении чистоты породы, следствием чего была жесткая
иерархия социальной жизни (например, кастовый строй древней Индии).
На Западе, стремясь к расширению своего влияния, белая раса смешивается
с другими расами, что ведет к снижению ее способностей и культуры. Это
приводит к утрате высшими расами господствующего положения и возникновению
демократии, которую Гобино считал худшей формой господства. Смешение рас
(с обязательным участием "белой" расы) вначале выступает неизбежным
источником развития цивилизации, в дальнейшем неизбежно ведет к ее вырождению
и смерти.
Именно в сфере взаимоотношений рас Гобино искал решение центральной проблемы
упадка и гибели цивилизаций. В его произведениях звучали идеи о том, что
гибель всех цивилизаций, в том числе и европейской, неизбежна.
На этом месте пока остановимся и посмотрим, можно ли найти в физике аналог
процессу, который привел в такое смятение Гобино? Что это за явление -
смешение рас, которое может привести, в конечном счете, к гибели всей
человеческой цивилизации? Выше, рассматривая категории диалектики, мы
уже говорили о том, что движущей силой в природе является разность энергетических
потенциалов. Из термодинамики известно, что чем более однородной в результате
перемешивания становится система, тем меньшей становится разность потенциалов
между ее отдельными элементами. Как только потенциалы всех элементов станут
равными друг другу, система придет в состояние теплового равновесия, или
тепловой смерти. В таком состоянии энтропия системы станет максимальной,
прежнюю структуру, проявлявшуюся в виде определенных форм, сменит хаос.
Таким образом, Гобино увидел (или почувствовал) в смешении раз опасность "тепловой смерти" цивилизации. Кстати, отметим, что только в
1872 г., т. е. почти через 20 лет после выхода первого тома книги "О
неравенстве человеческих рас", австрийский физик Людвиг Больцман
(1844-1906) даст статистическое обоснование второго начала термодинамики,
основанное на новом и более общем определении энтропии. На базе неверной
экстраполяции этого обоснования возникло утверждение о тепловой смерти
Вселенной. Сам же Больцман разработал так называемую флуктуационную гипотезу,
которая позволила обосновать ошибочность такой экстраполяции, показав,
что тепловое равновесие может быть нарушено внезапными возмущениями в
системе, вызванными внешними воздействиями. Таким образом, тепловая смерть
грозит системе лишь в том случае, если система является закрытой. Современная
наука уже знает, что в системе, открытой для внешних воздействий, могут
порождаться самые разнообразные формы, обусловленные разной чувствительностью
элементов этой системы к внешним энергетическим потокам. Гобино в своей
расовой теории фактически рассматривал человечество как закрытую систему,
- хотя и иерархически устроенную, но предоставленную самой себе в своем
развитии. Его теория вообще не предусматривала наличия каких-либо внешних
источников "флуктуаций", способных оживить приходящую в упадок
цивилизацию.
Результатом трансформации расовой теории Гобино стал пангерманский шовинизм,
возникший в 80-90-х годах XIX века как идейное выражение имперских устремлений
германской буржуазии, переросший в последующем в фашизм. Нацизм перенял
на свое вооружение основные идеи, определявшие деятельность пангерманистов:
господствующее положение Германии в континентальной Европе, объединение
всех говорящих по-немецки народов и национальных групп в рамках Германской
империи, расширение германских колониальных владений [21].
Идеология пангерманизма сформировалась вскоре после объединения Германии
в 1871 г. и превращения ее в империю. Приняв для себя в учении Гобино
тезис о "подлинных" элитах и вдохновившись философией сверхчеловека
Фридриха Ницше (1844-1900), пангерманисты в качестве истинной ценности
в мировом процессе провозгласили Германскую империю и ее дух - немецкий
порядок. В качестве образца немецкого порядка преподносилась Пруссия,
положительные качества которой связывались с ее историческими, солдатскими
традициями. Четкий, военный порядок рассматривался как залог воспитания
чувства долга, патриотизма, самосознания нации. Возникающее благодаря
этому порядку взаимопонимание и содружество различных сословий должны
способствовать единству нации в ее борьбе за расширение своего господства
в мире.
Большой успех среди идеологов фашизма получил новый взгляд на историю
Освальда Шпенглера (1880-1936), немецкого мыслителя, представителя "философии
жизни" - течения, к которому относился и Ф. Ницше. В своей сенсационной
книге "Закат Европы", первый том которой вышел в 1918 г., Шпенглер
осуществил радикальный пересмотр европоцентристского понимания смысла
истории. Согласно его теории история распадается на ряд независимых, неповторимых
замкнутых циклических "культур", особых сверхорганизмов, имеющих
индивидуальную судьбу и переживающих периоды возникновения, расцвета и
умирания. Рассматривая мировую историю как существование в разное время
"множества" мощных культур", каждая из которых не похожа
на другую и строит на материале человечества "собственную форму",
"собственные жизнь и смерть", Шпенглер различает расцветающие
и стареющие культуры. Он отвергает привычную для европейца схему, согласно
которой все высокие культуры совершают свои пути вокруг западной культуры
как "предполагаемого центра мирового процесса", и утверждает
одинаковое значение всех культур в историческом процессе.
Несколько позже, в 1934 г английский историк и социолог Арнольд Джозеф
Тойнби (1889-1975), также в противовес "европоцентризму", выдвинул
свою теорию взаимодействия сменяющих друг друга локальных цивилизаций,
каждая из которых, как и у Шпенглера, проходит стадии возникновения, роста,
надлома и разложения. Рассматривая цивилизации как "динамические
образования эволюционного типа", Тойнби связывает осмысление истории
с обстоятельной разработкой этой категории. Во всемирной истории Тойнби
выделил 21 цивилизацию, различая их преимущественно по религиозному признаку.
Он считал, что уникальность каждой цивилизации обусловлена своеобразием
ее "ответов" на "вызов" истории, а генезис цивилизаций
"требует творческих усилий более чем одной расы". Смысл всемирной
истории Тойнби видел в религиозной эволюции и духовном совершенствовании
человечества [22].
Таким образом, в работах Шпенглера и Тойнби исторический процесс был представлен
как динамическая, саморазвивающаяся система, в которой происходит непрерывное
взаимодействие между ее различными структурными уровнями и подуровнями,
представленными различными человеческими сообществами. Поэтому большое
значение в этом взаимодействии должно быть уделено "коллективной
душе" каждой структурной единицы, будь то народ, религиозное сообщество
или какое-то другое социальное образование. Эти, как бы мы сейчас сказали,
синергетические идеи, упав на "благодатную" почву материализма,
дали свои всходы в виде крайне реакционного отклика на "вызов"
истории - воинствующего коллективизма, проявлением которого и явился фашизм,
как идеология "коллективной души" Германской империи.
Война стала "высшей формой высшего человеческого бытия". Сильного
победит только сильнейший. "Человек - это хищное животное, - писал
Шпенглер. - Я буду утверждать это постоянно. Все эти добродетельные ханжи
и проповедники социальной этики, которые пытаются закрыть глаза на данный
факт, тоже хищные звери, но с вырванными зубами, ненавидящие других за
агрессивность, от которой сами они благоразумно воздерживаются… Называя
человека хищным зверем, кого я обижаю: человека или зверя? Ведь великие
хищные звери - это благородные создания совершенного типа, чуждые лживой
человеческой морали, порожденной слабостью". "Рожденный для
господства может использовать массу, но он презирает ее" [23]. После
прихода Гитлера к власти Шпенглер, рассматривавший нацистский режим как
переходный на пути реставрации монархического строя, оказался обманутым
в своих ожиданиях. Однако его идеи о социализме с "дисциплиной, твердым
государственным порядком, иерархией", идеи объединения, которое "должно
покоиться на едином чувстве долга, осознания величия задачи, готовности
подчиняться, чтобы господствовать, умереть, чтобы победить, на способности
принести величайшие жертвы для достижения своей цели" трансформировались
Гитлером в политику геноцида, направленную против всего человечества.
В 1873 г., т. е. спустя 21 год после выхода первого тома труда Гобино "О неравенстве человеческих рас", в самый разгар деятельности
пангерманистов, Е. П. Блаватская под руководством своего Учителя формирует
в Соединенных Штатах Америки ядро будущего Теософского Общества. Среди
его основных целей были следующие [24]:
1. Основание всемирного Братства без различия вероисповеданий, рас и происхождения.
Члены его обязались постоянно стремиться к нравственному самоусовершенствованию
и посильной помощи своим ближним - как духовной, так и материальной.
2. Содействие в распространении арийских и других восточных языков, наук
и знаний. Изучение философии Востока и особенно индийской; постепенное
ознакомление общественности через различные печатные труды с эзотерическими
религиями в свете эзотерических учений.
3. Противодействие материализму и теологическогому догматизму любыми возможными
способами путем демонстрации существования в природе оккультных сил, неизвестных
науке, и наличия психических и духовных сил в человеке.
В "Тайной Доктрине", вышедшей в свет в 1888 г., было дано подробное
разъяснение явления цикличности и смены рас в эволюции человечества: "Великий
Цикл включает продвижение человечества от появления первоначального человека
эфирной формы. Цикл этот проходит через внутренние Циклы прогрессирующей
человеческой эволюции, от эфирной формы по нисходящей дуге к полуэфирной
и, наконец, чисто физической; вплоть до освобождения человека от его "одеяния
плоти" и материи, после чего он продолжает свой нисходящий бег, затем
снова восходит, чтобы достичь кульминационной точки одного Круга, когда,
по истечении семи меньших Циклов, Манвантарный Змий "закушает свой
хвост". Эти великие Расовые Циклы одинаково затрагивают все народы
и племена, входящие в эту особою Расу; но существуют меньшие и национальные,
так же как и племенные Циклы внутри этих Циклов, которые протекают своим
чередом, независимо друг от друга. Они называются в Восточном Эзотеризме
Кармическими Циклами. На Западе …полное и грозное значение греческой Немезиды,
или Кармы, было совершенно забыто. Иначе христиане лучше бы поняли глубокую
истину, что Немезида не имеет атрибутов; что грозная Богиня абсолютна
и непреложна как Принцип, но мы сами - нации и индивидуумы - приводим
его в действие и даем импульс его направлению. … Ибо единое Веление Кармы
- вечное и неизменное Веление - есть абсолютная Гармония в Мире Материи,
как она существует в Мире Духа. Потому это не Карма, что награждает или
карает, но мы сами награждаем или караем себя, согласно тому, работаем
ли мы с Природою, в Природе и посредством Природы, подчиняясь законам,
от которых зависит эта Гармония, или же - нарушаем их.
Также пути Кармы не были бы неисповедимыми, если бы люди действовали в
единении и гармонии, вместо разъединения и борьбы. Ибо наше неведение
этих путей - которые одна часть человечества называет путями Провидения,
темными и запутанными, тогда как другая часть видит в них действие слепого
Фатализма, а третья - просто Случайность, лишенную Богов и дьяволов, чтобы
руководить ими, - конечно, исчезло бы, если бы мы приписали бы их их истинным
причинам. При твердом знании или, во всяком случае, при полной уверенности,
что наши соседи будут не более стараться повредить нам, нежели мы нанести
им ущерб, две трети мирового зла растворились бы в разреженном воздухе.
Если бы человек не думал нанести ущерб брату своему, Карма-Немезида не
имела бы ни повода проявиться, ни оружия чем действовать. Именно постоянная
наличность среди нас всякого элемента борьбы и противодействия и разделение
народов, племен, обществ и индивидуумов на Каинов и Авелей, волков и ягнят
является главной причиной "путей Провидения". Мы ежедневно вырубаем
своими руками эти многочисленные извилины в наших судьбах, думая в то
же время, что мы следуем вдоль великого царственного пути почтенности
и долга, а затем жалуемся на то, что эти извилины так запутаны и так темны.
Мы стоим растерянные перед тайною наших собственных деяний и загадками
жизни, которые мы не хотим решить, и затем обвиняем великого Сфинкса в
пожирании нас. Но истинно, нет ни одного случая в наших жизнях, ни одного
несчастливого дня или бедствия, которые бы не могли быть прослеживаемы
назад и отнесены к нашим собственным поступкам в этой и других жизнях.
…
Поэтому если кто беспомощен перед этими непреложными законами, то это
не мы сами, создатели судеб наших, но скорее, те Ангелы, охранители Гармонии.
Карма-Немезида не более, нежели духовное, динамическое следствие порожденных
причин и сил, пробужденных к деятельности нашими собственными действиями.
…
Это положение вещей будет продолжаться, пока духовная интуиция человечества
не раскроется вполне, и это не случится до тех пор, пока мы не сбросим
значительную часть наших плотных покровов Материи; пока мы не начнем действовать
изнутри, вместо того чтобы постоянно следовать импульсам извне, импульсам,
порожденным нашими физическими чувствами и грубым эгоистическим телом.
… Знание Кармы дает убеждение, что если
"…бедствие
добродетели и торжество порока
Создают атеистов среди людей",
то это потому,
что человечество всегда закрывало глаза на великую истину, что человек
сам свой спаситель и свой разрушитель. … Каждый народ и племя западных
арийцев (выделено мною. Н.М.К.), так же как и их восточные братья Пятой
Расы, имели свой Золотой и свой Железный Век; свой период сравнительной
безответственности, или свой Сатья-Век, век чистоты, и теперь некоторые
из них достигли Железного Века Кали Юги, Века, черного от ужасов"
[25]. Эти циклы не видны обычным людям, "потому что их краткий, так
называемый исторический период не дает им поля для сравнения".
Когда писались
эти строки (11 июля 2002 г.), информационные программы Российского телевидения
сообщили о том, что в Африке, на территории Чада, археологи обнаружили
самый древний череп предка человека, проживавшего на Земле, как утверждает
автор находки французский ученый Мишель Бруне, 7 миллионов лет назад.
Судя по строению черепа, его владелец Тумай (такое имя дал ему ученый)
уже не обезьяна, но еще не человек, хотя, предположительно, ходил на двух
ногах. Клыки Тумая имели меньший размер, чем положено обезьяне, зубная
эмаль толще, а самое главное, судя по строению шейных позвонков, Тумай
ходил вертикально. Отмечается также, что некоторые характеристики, наблюдаемые
у Тумая, исчезли у более поздних "гоминидов" (приматов, предположительно
относящихся к непосредственным предкам человека), и вновь появились у
тех видов, которые обозначаются как Homo - "человек". Даже австралопитеки
внешне куда менее походили на человека, чем представители вида, к которому
принадлежал Тумай, а они появились на Земле значительно позднее сородичей
Тумая.
Как отмечает журнал Nature, если раньше эволюция человека внешне напоминала
лестницу, то теперь она все больше напоминает куст. К настоящему времени
обнаружено множество окаменелых останков различных гоминидов, но какое
отношение они имели друг к другу - остается непонятным. Обнаруженная находка
возрастом в семь миллионов лет породила больше вопросов, чем ответов.
Как известно, в 20-е годы ХХ в., были обнаружены останки питекантропа
(о. Ява) и синантропа (Китай), возраст которых составлял, по мнению ученых,
около ста-двухсот тысяч лет. Находка синантропа "позволила заполнить
важнейший пробел в ряду ископаемых людей и показать, каким путем (увеличение
и усложнение мозга, выпрямление лба, овладение огнем и орудиями) шло полмиллиона
лет назад развитие от предчеловеческой стадии к разумной" [26]. Синантроп
замкнул в цепи представлений ученых об антропогенезе "критическое
звено между обезьяночеловеком и неандертальцем".
Однако уже в 50-е годы в Южной и Восточной Африке было сделано много археологических
находок, на основании которых ученые отодвинули начало человеческого рода
на Земле до 2-3 миллионов лет вглубь истории и еще в большей степени связали
истоки современного человека с миром приматов (через кениапитека, рамапитека
и т.д.) [27].
В настоящее время, до находки в Чаде, считалось, что самым древним предкам
человека -австралопитекам, высшим человекообразным приматам, перемещавшимся
на двух ногах, около 5 - 4,5 млн лет.
Последняя находка - это еще одно подтверждение того, что краткость периода,
который мы называем своей историей, не позволяет пока ученым прийти к
однозначному выводу о времени возникновения предков Homo sapiens.
Вот как, например, писал Пьер Тейяр де Шарден (1881-1956), известный французский
мыслитель и ученый-антрополог, о скрытом от нас периоде возникновении
неандертальцев: "Геологически после нижнечетвертичного периода занавес
падает. Во время антракта отложения триниля собираются в складки. Размываются
красноземы Китая, готовые одеть свой толстый покров желтого лёсса. Еще
немного больше разламывается Африка. В других местах наступают и отступают
льды. Когда занавес снова поднимается около 60 000 лет назад и мы снова
можем видеть сцену, то предгоминиды исчезли, поверхность Земли занята
неандертальцами" [28]. Что же было за "занавесом"? Пока
можно только строить предположения.
В самый разгар
фашизма и после окончания Второй мировой войны, а затем уже во второй
половине ХХ века Учителя человечества продолжали нести в мир идею всеединства
и ответственности каждого человека за судьбу человечества в целом:
"Конечно, Наша мысль - о планете и о всем человечестве в целом (Здесь
и далее выделено мною. Н.М.К.) Как продвинуть его, и притом возможно скорее,
на приготовленную ступень эволюции. Именно, как можно скорее, ибо запоздание
или промедление грозит страшными следствиями. При том росте возможностей,
которые даны в настоящее время, уже невозможно удержаться на том уровне
сознания без разрушения. Альтернатива - либо продвинуться, то есть подняться,
либо погибнуть…" [29]. "Объединение Миров - знак грядущей Эпохи.
Эволюция означает, что оно произойдет постепенно. В разных концах земного
шара и у разных народов начнут проявляться способности видеть и слышать.
У многих уже проявляются, только они не хотят замечать … " [30].
"…НЫНЕ и здесь творится восхождение духа. В нем участвуют все человечество
в целом. Все неспособные восходить отбрасываются как космический сор.
Не способные к эволюции растительные и животные виды вымирают. Не способные
к эволюции духи становятся космическими отбросами и вышвыриваются из потока
эволюции. Закон причин и следствий действует неумолимо. На известной ступени
эволюция становится добровольной, сознательной и целеустремленной"
[31]. "…Мы Бросаем в мир идеи эволюции. Надо, чтобы их приняли все
люди или подавляющее большинство. Когда примут, преобразятся мир и жизнь
на Земле. Так, многое зависит от человека и человечества в целом. Мир
Новый сужден, но его надо принять в сознание. Если Тонкий Мир - по сознанию,
то и плотный тоже в зависимости от него. Надо, чтобы сознание масс доросло
до понимания Нового Мира. Самая трудная задача - это расширение сознания.
Не только от пространственных условий, но и от сознания всего человечества
зависит наступление Сатия Юги" [32].
"Не будем думать, что раса следующая свалится с неба на розовых крыльях…
Не будем для этого прибегать к помощи обезьян, но обратимся с основам
человеческой сущности и приложим накопления минерального и растительного
царства. Так человеческий дух получит обновленную оболочку. Именно человек
может и должен мыслить о будущем не среди предрассудков, но исходя из
фактов существования тел разных степеней (развития. Прим. Н.М.К.). Если
существуют эти степени, то никто не скажет, что не могут быть найдены
промежуточные стадии, основанные на обоюдном преимуществе. Трудно понять
Иерархию, если не понять ее непрерывность. Также и ступени тел живут,
когда они питаются взаимно" [33].
Вспомним это утверждение попозже, когда будем говорить о фрактальной структуре.
А пока привлечем метод аналогий и попытаемся понять закономерности эволюции
человечества на примере какого-нибудь более известного процесса. Так,
разнородное человечество можно сравнить со взрывчатой смесью, компоненты
которой резко отличаются друг от друга по своим физико-химическим характеристикам.
Допустим, что процессы превращения и взаимодействия компонентов происходят
в некотором ограниченном объеме (так же как и человечество развивается
в пределах планетной оболочки). В результате воздействия внешнего инициирующего
импульса (например, лазерного пучка) в смеси начинает происходить в несколько
стадий скачкообразный переход компонентов из твердого состояния в плазменное.
Вначале в плазменное состояние перейдут только самые активные компоненты
(по отношению к воздействию лазерного излучения), затем эти преобразовавшиеся
компоненты передадут часть своей высвободившейся энергии менее активным
компонентам, те - еще менее активным и т.д. до тех пор, пока вся система
целиком не окажется в плазменном состоянии. При рассмотрении состояния
этой системы в какой-то промежуточный момент времени можно увидеть, что
все элементы на этом этапе будут разнородными по своему фазовому состоянию,
но, тем не менее, если компонентный состав изначально подобран правильно,
то все они, в той или иной степени, уже будут вовлечены в процесс. Между
ними возникнут связи, преобразующие первоначально разрозненную, хаотичную
систему в единое целое. Такое взаимовоздействие и взаимопроникновение
при сохранении индивидуальности становится возможным благодаря самопроизвольному
формированию в эволюционирующей системе так называемой фрактальной структуры
с дробной размерностью. Но о фракталах позднее, пока скажем только, что
выше в самом общем виде была описана одна из стадий процесса детонации
низкоплотных взрывчатых смесей, протекающих в пределах зоны химической
реакции детонационной волны. В этой зоне, соответствующей длине волны
(если рассматривать процесс в пространстве), или одному периоду (если
рассматривать процесс во времени), происходит взрывчатое превращение и
последующее взаимодействие исходных компонентов. Если компоненты смеси
подготовлены неправильно, распространение процесса за пределы этой ограниченной
зоны прекратится.
Теперь вернемся снова к истории человечества. Потрясения ХХ в. продемонстрировали
необходимость согласования прогресса в знании и в духовности. Возможности
современного человечества таковы, что при безответственном их применении
может быть полностью уничтожена высокоорганизованная жизнь на земле. Для
дальнейшего продвижения вперед уровень духовности человечества в целом
должен подняться и даже несколько опередить уровень его материальных достижений.
На смену понятиям дух семьи, дух коллектива, дух нации в сознание каждого
человека, каждого народа должны прийти такие понятия, как Дух Человечества,
Дух Земли. Другими словами, человечество в своем миропонимании должно
осознанно, добровольно принять на себя ответственность не только за каждого
человека на Земле, но и за все живое, что ее населяет, за все минеральные,
растительные и животные царства планеты. Но тогда потребуется осознание
Духа Космоса, Духа Творца - Высшего Источника животворящих импульсов,
направленных заблудившейся в потемках "коллективной душе" человечества.
Поэтому на современном этапе первоочередная задача человечества состоит
в том, чтобы диалектически согласовать в своем сознании пары противоположностей,
составляющие суть космического и земного бытия: Дух - Материя, Жизнь -
Смерть, Мужское - Женское начало, Бытие - Не-Бытие и многое другое. Человек,
преодолевший косность собственного мышления, сможет посмотреть на мир
и на себя в этом мире новыми глазами, объединив в своем сознании все то,
что составляло прежде предмет споров, конфликтов и войн. Он поймет, что
именно эти противоположности в своем единстве и создают все многообразие
форм окружающего мира, а все то, за что и с чем он до сих пор боролся,
является лишь средством для восхождения на очередную ступеньку на бесконечном
пути эволюции. Главная же цель состоит в нем самом. "Omnia mea mecum
porto", - говорили древние греки. "Все свое ношу с собой?"
- недоумевал Фейербах. "А как же наши достижения, фабрики, заводы,
светлое будущее мирового пролетариата?" - мог бы спросить К. Маркс.
"В Мир Тонкий не сможем взять ничего, кроме накоплений духа",
- Говорят Учителя. Новое понимание соотношения между Жизнью и Смертью
должно помочь человеку в осознании этой цели.
""Да, наша судьба начертана в звездах!" Но чем ближе единение
между смертным отображением, каким является Человек, и его небесным Прототипом,
тем менее опасны внешние события и последующие воплощения, - которых ни
Будда, ни Христос не могут избежать. Это не есть суеверие, и менее всего
фатализм. Последний предпосылает слепое течение еще более слепой мощи,
но человек - свободный деятель во время своего пребывания на Земле. Он
не может избежать своей руководящей Судьбы, но он имеет выбор двух путей,
которые ведут его в этом направлении, и он может достичь предела несчастья
- если оно ему предназначено - либо в снежно-белых одеждах мученика, или
же в запятнанных одеждах добровольца тропы зла; ибо существуют внешние
и внутренние условия, которые влияют на решение нашей воли в отношении
наших поступков, и зависит от нас самих, следовать тем или другим" [34].
Разрушительное превращение, обусловленное мощным разрядом, молнией - пробоем
между Духом и Материей, подобно ударной волне, мощному взрыву. И результат
такого взрывоподобного слияния противоположностей - это переход из мира
форм в мир однородный, это превращение проявленного Космоса в абсолютное,
непроявленное Ничто, в Не-Бытие. Хотя Не-Бытие (Абсолют, Бог) и есть то
высшее состояние, к которому стремится каждый дух, но такой разрушительный
скачок - это нарушение Планов Творца и это нарушение наших собственных
планов, в которых мы принимали участие, когда отправлялись набираться
опыта в Школу Жизни, в материальный мир, "ибо весь видимый Космос
состоит из "самосозданных существ, порождений Кармы"".
Синергетика говорит об иерархическом принципе организации сложной целостной
системы, о свободе выбора и необходимости выбора, об управляющих параметрах,
ограничивающих степени свободы сложного целого, о глобальном аттракторе
- состоянии, к которому стремится система в согласованном действии всех
своих подсистем. Во всем этом просматривается бесспорная аналогия (но
не тождество) с Космическими Законами эволюции человечества. Добавим сюда
Карму, как саморазвивающуюся программу эволюции духа, программу расширения
сознания отдельного человека, народа, страны, человечества, и всё в нашем
понимании становится на свои места.
Иногда
правда затемнена символами.
Ум не может понять сравнений жизни, и надо
формами житейскими пояснить.
Нуждается человек в обликах знакомых, и этою
призрачною дорогою возводится дух
в истинный дом свой [35].
Можно ли найти
аналогию, которая помогла бы как-то разъяснить необходимость совместного
продвижения человечества по пути эволюции? Обратимся к квантовой механике.
Известно, что для того, чтобы электрон мог из более низкого энергетического
состояния перейти в более высокое, ему необходимо сообщить квант, или
порцию энергии. Однако порция энергии может быть различной, и электрон
воспримет только ту, которая соответствует его энергетическому состоянию.
При сообщении электрону большей порции энергии он просто не сможет вместить
ее и поэтому останется на прежнем энергетическом уровне.
Мы знаем, что мир квантован на всех своих масштабных уровнях. Переход
с одного уровня на другой и закрепление на этом уровне может произойти
только скачком. Если эволюция - это продвижение на все более и более высокие
уровни развития, то для того, чтобы человечество, ставшее единым целым,
смогло, подобно электрону, скачком перейти на новый энергетический уровень,
оно должно приобрести способность вместить соответствующий квант духовной
энергии, пропорциональный масштабам Земли, а не отдельного человека. Человечество
должно стать конденсатором, накопителем духовной энергии. А энергия, как
показывает теория самоорганизации, может накапливаться в открытой системе,
каковой является и человечество, за счет формирования в ней структурных
связей, возникающих в результате воздействия внешних энергетических потоков.
Учителя Говорят: "Нашим молекулам, бесконечно малым величинам "нижнего"
вакуума, "наверху" соответствует гигантский атом Бесконечности" [36]. Возможно, проводя дальше эту аналогию, можно сказать, что задача
человечества заключается в том, чтобы стать гигантским разумным электроном
этого атома, с тем, чтобы затем слиться в единое целое с его ядром, духовным
полюсом Космоса.
Если принять такой механизм эволюции человечества, то становится ясным,
почему последние два столетия такое внимание уделяется женщине и вообще
Женскому началу. Женщина, как часть единого целого - человека, должна
помочь ему переродиться, должна развить в нем способность более сознательно
и активно принимать высшие энергии, без которых дальнейшего прогресса
земной цивилизации быть не может.
Основатели Веры бахаи еще в XIX в. провозгласили: "В прошлом мир
управляем был силою, и мужчина доминировал над женщиной за счет своих
более сильных и агрессивных качеств - как физических, так и умственных.
Но этот баланс уже нарушается; сила теряет свое преобладание, в то время
как живость ума, интуиция, духовные качества любви и служения, в которых
сильнее женщины, приобретают главенствующее значение. Поэтому новая эпоха
будет в меньшей степени мужской и в большей степени пропитанной женскими
идеями; говоря точнее, это будет эпоха, в которой будут сбалансированы
мужское и женское начала цивилизации" [37]. "Мир Людей имеет
два крыла; одно из них - женщины, другое - мужчины. Птица не может летать,
если одно из крыльев недоразвито" [38]. "До тех пор, пока женщинам
не дадут развить свои способности в наивысшей степени, мужчины также не
смогут достичь того величия, которым могли бы обладать" [39].
И в это же время Шри Рамакришна (1836-1886), великий Учитель, почитаемый
в Индии святым, принес миру обновленное учение о Вселенской Матери Мира
и приходе Ее эпохи: "Божественная Мать играет с миром, принимая различные
формы и различные имена. То она Безусловная, Абсолютная, не имеющая формы
Богиня; то Она - Вечность, вне своих проявлений. В другой форме Она -
внушающая ужас, правящая Смертью, Всеразрушающая. А вот Она стоит перед
нами, готовая благословить и защитить Своих детей. Или же Она является
как прекрасная Мать с синим цветом кожи - супруга Бога Вечности и Бесконечности".
"Абсолютный Брахман и Вечная Энергия неразделимы и составляют одно
целое… Та же самая Вечная Энергия, мать всех явлений, создает, сохраняет
и разрушает все. Ее зовут Кали, или Божественная Мать. Кали есть Брахман,
Брахман есть Кали. Это одно и то же Существо. Я называю его Брахманом,
когда Оно абсолютно бездеятельно, то есть когда Оно не творит, не сохраняет
и не разрушает явлений. Но когда Оно совершает такие действия, я называю
его Кали, Вечная Энергия, или Божественная Мать" [40].
Каждая женщина, говорил Шри Рамакришна, часть Той, Благословенной, и на
каждую следует смотреть как на мать. В словах его последователя, Свами
Вивекананды (1863-1902) прозвучала та же идея, которую несли основатели
Веры бахаи - мир не изменится к лучшему, пока не улучшится положение женщины,
ибо птица не может летать с одним крылом.
Итак, начиная со второй половины XIX в. человечество получило шанс через
новое понимание роли женщины в духовной эволюции мира, через собственное,
более гармоничное развитие выйти на новую эволюционную ступень. Говоря
языком синергетики, всем нам предстоит понять роль информационного воздействия
в процессе самоорганизации человечества, реализующегося через интуитивное
восприятие. Подготовленной среде достаточно только намека для того, чтобы
в ней начали протекать процессы самоорганизации - структурирования, обобщения,
понимания, накопления энергий. К сожалению, доступная взору история показывает,
что человечество в подавляющей своей массе с древнейших времен способно
было реагировать только на жесткие физические воздействия. И к началу
XXI в. оно так и не смогло открыть свои глаза и уши, чтобы внять призывам
Высшего Разума:
Люди
зашли в тупик, но молнии осветят их путь,
и гром разбудит спящих.
Горы обрушились, озера усохли, ливни снесли города,
Явил лик голод, но молчит дух человека [41].
Это
сказано в 1924 году, но заглянем в Библию, в Коран и увидим, что не десятилетия,
а века летят к людям призывы из Высших Миров, но человека не убеждают
ни тонущие корабли, ни взрывающиеся самолеты, ни разрушенные наводнениями
и землетрясениями города.
Поистине
Мы испытаем вас и долей страха,
И голодом, убытками в добре,
Потерей жизни (тех, кто дорог),
Потерями плодов (труда) [42].
Однако
человеку не хватает ни интуиции, ни широты сознания, чтобы сопоставить
все факты, все причины и следствия, сопровождавшие те или иные события,
потрясавшие весь мир. Люди скорее согласятся оплакивать своих близких,
чем смогут поверить, что сами являются причинами этих трагедий.
Мы
шлем посланников (Своих)
Лишь возвещать (добро) и увещать (от злого),
Но в своих спорах прибегают лишь ко лжи
Все те, кто не уверовали (в Бога),
Чтоб ею Истину отвергнуть,
И подвергают (злым) насмешкам
Знаменья Наши и все то, чем увещали их.
Но
твой Господь -
Владыка милосердия и (все)прощенья, -
И если б Он желал их наказать
За то, что (их грехи) им предварили,
То, несомненно, Он ускорил бы их кару.
Но есть у них назначенный предел,
(И вот когда он подойдет),
Им никогда, кроме Него,
Убежища себе не отыскать.
Так
погубили Мы селения (людей),
Когда (их жители) нечестие творили,
И (всякий раз) на их погибель
Мы ставили назначенный предел [43].
Цитируемая
литература:
1. Маркс
К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. - С. 278.
2. Энгельс Ф. Диалектика природы. М.: Политиздат, 1965. - С. 31.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 33.
4. Перкинс М., Хейнсворт Ф. Вера бахаи. Изд-ние 2-е, испр., 1992. - С.
33-34.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 33-34.
6. Община, п. 66.
7. Община, п. 42.
8. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике//Вопросы
философии. №3, 1997. - С. 71.
9. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 32.
10. Там же, с. 28.
11. Хрестоматия по марксистско-ленинской философии, том.2. М.: Гос изд-во
полит. лит-ры,1961. - С.465.
12. Там же, с. 469.
13. Там же, с. 468.
14. Там же, с. 469.
15. Там же, с. 624-632.
16. Там же, с. 166.
17. Там же, с. 673-674.
18. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. - С. 120 - 121.
19. Советский энциклопедический словарь. Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд.
4-е. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 1103.
20. История буржуазной социологии XIX-XX веков. Ред. И. С. Кон. М.: Наука,
1979. - С. 67-69.
21. Галкин А.А. Германский фашизм. М.: Наука, 1989. - С. 273-274.
22. Философия: Учебник для вузов/Под ред. проф. В. Н .Лавриненко, проф.
В. П. Ратникова. - М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1998. - С. 567.
23. Галкин А.А. Германский фашизм. М.: Наука, 1989. - С. 278.
24. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 16-17.
25. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина: синтез науки, религии и философии.
В 2 т., 4 кн. Т.1, Космогенезис. Кн.2/ Пер. с англ. Е. И. Рерих; Подгот.
текста В.Э. Жигота; Биогр. очерк Е.Ф.Писаревой. - Мн.: Маст. Лiт., 1993.
- с. 437-438.
26. Шарден П. Т. де. Феномен человека. М.: Гл. ред. изданий для зарубежных
стран изд-ва "Наука", 1987. - С. 4.
27. Там же, с. 11.
28. Там же, с. 160.
29. Грани Агни Йоги, т. IV, 1963, п. 66.
30. Грани Агни Йоги, т. VIII, 1967, п. 643.
31. Грани Агни Йоги, т. XI, 1970, п. 487.
32. Грани Агни Йоги, т IX, 1968, п. 539.
33. Иерархия, п. 207
34. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина: синтез науки, религии и философии.
В 2 т., 4 кн. Т.1, Космогенезис. Кн.2/ Пер. с англ. Е. И. Рерих; Подгот.
текста В.Э. Жигота; Биогр. очерк Е.Ф.Писаревой. - Мн.: Маст. Лiт., 1993.
- с. 431.
35. Листы Сада Мории, т. 1 ("Зов"). - 3-е изд., доп. - Рига:
Угунс, 1994. - п. 130.
36. Блаватская Е. П. Гималайские Братья. Сборник. Пер. с англ. - М.: Сфера,
1998. - С. 69.
37. Перкинс М., Хейнсворт Ф. Вера бахаи. Изд-ние 2-е, испр., 1992. - С.
52
38. Там же, с. 51.
39. Там же, с. 51.
40. Адамкова А.А. Шри Рамакришна - пророк единства//Культура и время,
№ 1-2, 2002. - С. 65.
41. Листы Сада Мории, т. 1 ("Зов"). - 3-е изд., доп. - Рига:
Угунс, 1994. - п. 29.
42. Коран, Корова.
43. Коран, Пещера.
5.
ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА. АНАТОМИЯ КРИЗИСА
ФРИДРИХА НИЦШЕ
Не
привязывайтесь…
Гаутама Будда
"Как!
Так значит, популярно говоря: Бог опровергнут, а черт нет - ?" Напротив!
Напротив, друзья мои! Да и кто же, черт побери, заставляет вас говорить
популярно!
Фридрих Ницше,
"По ту сторону добра и зла"
Три
превращения духа назвал я вам: как дух стал верблюдом, львом верблюд и,
наконец, лев ребенком. … Создавать новые ценности - этого не может еще
лев; но создать себе свободу для нового созидания - это может сила льва.
Фридрих Ницше,
"Так говорил Заратустра"
Нельзя
долго глядеться в бездну, иначе бездна отразится в тебе.
Фридрих Ницше
"…И вдруг вблизи услышал я вой собаки. … Я увидел вдруг, что стою
среди диких скал, один, облитый мертвым лунным светом.
Но здесь же лежал человек! И собака с ощетинившейся шерстью прыгала и
визжала, - и увидев, что я подошел, - она снова завыла, она закричала;
слышал ли я когда-нибудь, чтобы собака кричала так о помощи?
И поистине, ничего подобного тому, что увидел я, никогда я не видел. Я
увидел молодого пастуха, задыхавшегося, корчившегося, с искаженным лицом;
изо рта у него висела черная, тяжелая змея.
Видел ли я когда-нибудь столько отвращения и смертельного ужаса на одном
лице? Должно быть, он спал? И в это время змея заползла ему в глотку и
впилась в нее.
Моя рука рванула змею, рванула: напрасно! она не вырвала змеи из глотки.
Тогда из уст моих раздался крик: "Откуси! Откуси!
Откуси ей голову!" - так кричал из меня весь мой ужас, моя ненависть,
мое отвращение, моя жалость, все доброе и все злое во мне слилось в один
общий крик. - … .
И пастух откусил, как советовал ему крик мой; откусил голову змеи! Далеко
плюнул он ее - и вскочил на ноги. -
Ни пастуха, ни человека более - предо мной стоял преображенный, просветленный,
который смеялся! Никогда еще на земле не смеялся человек так, как он смеялся!
О братья мои, я слышал смех, который не был смехом человека, - и теперь
пожирает меня жажда, тоска, которая никогда не стихнет во мне.
Желание этого смеха пожирает меня: о, как вынесу я еще жизнь? И как вынес
бы я теперь смерть! -
Так говорил Заратустра" [1].
Наверное, многие
узнали в этом отрывке Фридриха Ницше и его выстраданную мечту о сверхчеловеке,
путь к которому лежит через глубочайшие потрясения и испытания, и главное
на этом пути заключается в том, что достичь этого состояния можно только
собственными усилиями, "своей ногой и рукой".
По иронии судьбы нам, бывшим гражданам Советского Союза, пришлось вначале
познакомиться с синергетикой, а только потом со взглядами философов, которые
в советские времена были запрещены и практически недоступны для изучения.
К таким философам можно отнести Е. П. Блаватскую, Н. А. Бердяева, П. Флоренского,
И. Ильина и многих других; в их ряду мы можем обнаружить и имя Фридриха
Ницше, современника Блаватской, Маркса, Энгельса и других выдающихся мыслителей
второй половины XIX в. Поэтому наш современник, обладающий некоторым багажом
знаний по синергетике, впервые познакомившись с работами Ницше, придет
в недоумение и задаст себе вопрос: почему имя этого гениального философа
в революционной России ставилось рядом с именем К. Маркса, когда нужно
было упрекнуть человечество во впадении в анти-гуманизм [2]; почему оно
с презрением упоминалось рядом с именем Адольфа Гитлера, когда речь шла
об ужасах фашизма [3]; и почему даже в настоящее время философия Ницше
называется демонической [4], а сам он предстает в виде "злого гения" при рассмотрении противоречий, возникших в западной культуре в XIX в.
Современный же человек, вооруженный соответствующими знаниями, в первую
очередь увидит в трудах Ницше знакомые идеи теории самоорганизации И.
Пригожина, узнает принципы взаимодействия синергетики Г. Хакена, различит
проблемы, возникшие перед человечеством в связи с таким феноменом, как
глобализация. Если же читатель помимо синергетики сможет оживить в своей
памяти знания из области религий, в частности, христианства, буддизма,
других древних учений Востока, он узнает множество образов и идей из этих
учений в высказываниях Заратустры - любимого героя Ницше. "Не привязывайтесь",
как путь к освобождению; "Пустынный Лев", как символ великого
одиночества, утверждения нового человека в себе; "Жизнь - это то,
что преодолевает себя", как постоянное преодоление ветхого человека
в себе на пути восхождения на новую иерархическую ступеньку; "Человек
- это процесс" - все это призывы Будды, обращенные к человеку, томящемуся
жаждой самосовершенствования.
Но почему же Ницше сравнивают с падшим ангелом, в то время как в его философии
присутствуют очень светлые, высокие образы? Наверное, ответ заключается
в том, что Ницше посмел провозгласить: "Старый Бог умер, Новый Бог
еще не родился, поэтому да здравствует сверхчеловек!"
Ницше принес великую жертву - свою жизнь и свой разум - в оправдание человека.
Сейчас мы уже в состоянии понять, что его призыв - это не преступление
против Высшего Разума, но это закономерная ступень на пути восхождения
человечества по эволюционной лестнице. И не на коленях должен вползти
современный человек на эту ступень, а достойно подняться во весь рост,
вооружившись знанием будущего. "Страдание человеком" больнее,
чем страдание собой, - скажет Ницше в оправдание своего Заратустры.
Вызывает восхищение мысль Ницше, которая удивительным образом перекликается
с основной идеей синергетики о том, что знание будущего, т.е. аттрактора
(цели) позволяет системе соответствующим образом строить свое настоящее: "Наше назначение распоряжается нами, даже когда мы еще не знаем его;
будущее управляет нашим сегодняшним днем" [5]. Поэтому столько страстности
вложено Ницше в поиск и осознание этого будущего. Осуществив синтез христианства
и Учений Востока, Ницше ввел в противовес идеям демократического государства
высокое понятие иерархии жизни ("Все живое есть нечто повинующееся")
и иерархических ступеней в эволюционном развитии, обозначив, таким образом,
самые дальние цели человечества. "Человек есть нечто, что дoлжно
превзойти", превзойти самое себя, и так будет вечно - вот главный
лейтмотив его философии.
Конец XIX века
ознаменовался тем, что революционные достижения в науке стали все в большей
и большей степени подталкивать сознание человека западной культуры к атеистическому
мировоззрению, глубокая вера начала выхолащиваться, соблюдение христианских
церковных обрядов по большей части поддерживалось в силу привычки. В сознании
людей, наделенных высоким интеллектом, начало утрачиваться ощущение присутствия
Высших Сил. Материализм начал свое победное шествие по Европе и Америке.
Но Ф. Ницше смог увидеть в этой победе материализма совсем другую закономерность.
Образ Старого Бога, построенный человечеством по своему образу и подобию,
перестал соответствовать эволюционным задачам, вставшим перед странами
Запада на стыке XIX и XX веков. "Бог мертв; из-за сострадания своего
к людям умер Бог", - сделал свой вывод философ.
И как бы в подтверждение этого величайшего прозрения Учителя скажут людям:
"Бога нет, но есть Иерархия Знания, Духи Света, стоящие на Лестнице
Жизни, которые людьми почитались богами… Беспредельна Лестница Иерархии
Света, и даже Высочайшие Духи не могут сказать, что они Предстояли Началу
Начал. Потому надо понять, что без Бога пути нет" [6]. И далее: "И
Бог и Царствие Божие внутри человека… Все качества Божества: всезнание,
всемогущество, вездесущие, всеведение и так далее - может он, беспредельно
в себе развивая, в себе утверждать беспредельно и собою Лик Бога являть,
который в нем и кроме которого иных богов нет. Ибо человек - это бог,
не познавший еще Тайны своей сущности… Формула - вы боги - является основою,
заключающей в себе сущность и смысл эволюции человека на пути …беспредельного
совершенствования и раскрытия скрытых в нем качеств его духа" [7].
Теперь посмотрим, каким был жизненный путь Ф. Ницше, и в каких условиях
зарождались его взгляды.
Фридрих Ницше родился 15 октября 1844 г. в бедной деревушке Рёккен, расположенной
на границе Пруссии и Саксонии. Его отец был выходцем из духовной семьи.
И дед, и прадед преподавали богословие, мать была внучкою и дочерью пасторов.
Когда Фридриху было 4 года, умер его отец, последний год жизни которого
был омрачен безумием.
В конце января 1850 г. мальчику приснился кошмарный сон о том, как раскрывается
могила и из нее выходит закутанный в саван отец. Он проходит через всю
церковь, где когда-то читал проповеди, и вскоре возвращается с ребенком
на руках. Могила опять раскрывается, и отец исчезает в ней вместе с малышом.
Вскоре после этого сна заболевает и скоропостижно умирает младший брат
Фридриха - Иосиф. Его хоронят в могиле отца. Сон сбывается. Это совпадение
оставило неизгладимый след в душе будущего философа. Возможно, это было
началом осознания другого мира, существующего за пределами земной жизни.
Жизнь Ницше была наполнена драматизма. Долгие годы он мучительно страдал
от приступов неизлечимой болезни, сопровождавшейся постепенной потерей
зрения. Помня о судьбе отца, он всегда страшился угрозы безумия. И на
самом деле, разум его постоянно находился на грани срыва.
По окончанию школы Ницше год обучался на теологическом факультете Боннского
университета, затем продолжил учебу на философском факультете Лейпцигского
университета. В 25 лет он стал профессором Базельского университета в
Швейцарии, однако через 10 лет вынужден был оставить преподавание по состоянию
здоровья. Период с 1883 по 1888 годы Ницше по рекомендации врачей провел
в Италии, где и написал свои основные произведения, принесшие ему уже
после смерти европейскую славу. 1889 г. оказался катастрофическим в жизни
Ницше - в возрасте 45-ти лет он лишился рассудка. В таком состоянии он
прожил последние одиннадцать лет своей жизни. 25 августа 1900 г. его не
стало.
Итак, Ницше предстает перед нами, как человек с разрушенным здоровьем,
неустойчивым разумом и плохим зрением. Но, возможно, именно такое состояние
здоровья позволило ему выйти на те высоты философской мысли, которых он
достиг. Устойчивый разум очень часто является очень косным разумом, переполненным
всезнанием, покоящимся на готовых истинах, самодовольством, не знающим
душевных мук и не признающим никаких авторитетов. Душа "здорового" человека зачастую замкнута на множество замков, она не нуждающаяся ни
в чем внешнем. Но эта замкнутость как раз и является той причиной, которая
лишает его возможности познать свое несовершенство. В переполненную чашу
разума нельзя ничего добавить. Ницше поступил наоборот - он выплеснул
все, что было накоплено в этой чаше в течение почти двух тысячелетий,
и обрушился в бездну, в глубину самого себя, на поиски истины.
Что же заставило Ницше отправиться в эти глубины, на самое дно человеческой
души? Для ответа на этот вопрос следует попытаться понять, что представлял
собою человек западной Европы конца XIX в. Вот что писал по этому поводу
испанский философ Хосе Ортега-и-Гассeт (1883-1955), давший исчерпывающий
анализ феномена XIX в. в своем известном произведении "Восстание
масс", написанном в 1929-1930 г.г.:
"XIX век был по существу революционным, не потому, что он строил
баррикады - это деталь, а потому, что он поставил заурядного человека,
т.е. огромные социальные массы, в совершенно новые жизненные условия,
радикально противоположные прежним. Он перевернул все их бытие. …Поэтому
не будет преувеличением сказать, что человек, порожденный XIX веком, по
своему общественному положению - человек совершенно новый, отличный от
всех прежних. Человек XVIII века, конечно, отличался от своего предка
XVI века; но все они схожи, однотипны, даже тождественны по сравнению
с новым человеком. Для "простых людей" всех этих веков "жизнь"
означала прежде всего ограничения, обязанности, зависимость, одним словом
- гнет. <…>
Мир, окружающий нового человека с самого рождения, ни в чем его не стесняет,
ни к чему не принуждает, не ставит никаких запретов, никаких "вето";
наоборот, он сам будит в нем вожделения, которые, теоретически, могут
расти бесконечно. …Мир XIX - начала ХХ века не только располагает изобилием
и совершенством, но и внушает нам полную уверенность в том, что завтра
он будет еще богаче, еще обильнее, еще совершеннее, как если бы он обладал
неиссякаемой силой развития. …В это верят, как в то, что завтра снова
взойдет солнце. Сравнение совершенно точно: заурядный человек, видя вокруг
себя технически и социально совершенный мир, верит, что его произвела
сама природа; ему никогда не приходит в голову, что все это создано личными
усилиями гениальных людей. Еще меньше он подозревает о том, что без дальнейших
усилий этих людей великолепное здание рассыплется в самое короткое время.
Поэтому отметим две основные черты в психологической диаграмме человека
массы. Безудержный рост жизненных вожделений, а тем самым личности, и
принципиальную неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить" [8].
"Но сейчас мы начинаем понимать, что эти эпохи самоудовлетворения
- снаружи такие гладкие и блестящие - внутренне мертвы. Подлинная полнота
жизни - не в покое удовлетворенности, а в процессе достижения, в моменте
прибытия. …Когда эпоха удовлетворяет все свои желания, свои идеалы, это
значит, что желаний больше нет, источник желаний иссяк. Значит, эпоха
пресловутой удовлетворенности - это начало конца. Есть эпохи, которые
не умеют обновить свои желания; они умирают, как счастливые трутни после
брачного полета.
Вот почему эпохи "исполнения чаяний" в глубине сознания ощущают
странную тоску" [9].
Ницше почувствовал именно эту "странную тоску". На него угнетающе
действовали те идеалы, которые привлекали не только людей массы, но и
людей образованных, "высших" - тех, что относили себя к элите.
Он с горечью отмечал, что XIX век вместе с научными и техническими достижениями
принес всеобщее измельчание личности, проявляющееся в принижении умственных
интересов, погоне за наживой, излишней деловитости и рассудочности. Человек
начал превращаться в "полезную машину", работающую беспрерывно
и беспрерывно нацеленную на достижение все больших и больших материальных
благ.
Философские системы, возникшие к середине XIX в. и получившие название
позитивизма, главное внимание уделяли проблеме стабильности социальной
системы, а, следовательно, и ее материальному благополучию. Даже революционно
настроенные Маркс и Энгельс в качестве побудительных сил рассматривали
в первую очередь материальные условия жизни общества и вытекающие из них
материальные потребности и интересы отдельных субъектов. Отсюда вытекало,
что важнейшим содержанием общественного бытия людей является производство
материальных благ, а способ производства материальных благ обусловливает
развитие социальной, политической и духовной жизни общества.
Воспитанный в духе христианских традиций, Ницше увидел причину духовного
падения человека именно в христианской иерархии ценностей, которая обозначала
перед человеком Запада одну-единственную дорогу в будущее - к Царствию
Божию всеобщего благополучия. "Верблюд" - так назовет Ницше
состояние духа человека, добросовестно несущего свою поклажу по обозначенному
пути и не видящего ничего другого, кроме этого пути. Будущее всеобщего
равенства, в котором нет места для сильных духом, в котором только одна
мораль, скроенная по обывательской мерке. "В размышлении о морали
может заключаться нечто роковое. Что справедливо для одного, не может
быть справедливо для другого. Одна мораль - вред именно высшим людям.
Мораль и мораль. Массы стремятся отождествить эгоистические интересы с
интересами общего блага", - так писал Ницше. И при такой морали не
остается места для высших интересов - у свободного духа подрезаются крылья.
"Великое отвращение" - так назвал Ницше свое состояние.
"Великий разрыв" - это то, что последовало за "великим
отвращением": "… душа …испытала, как решающее событие своей
жизни, великий разрыв и что до этого она была тем более связанной душой
и казалась некогда прикованной к своему углу и столбу. Что вяжет крепче
всего? Какие путы неразрывны? У людей высокой и избранной породы то будут
обязанности - благоговение, которое присуще юности, робость и нежность
ко всему издревле почитаемому и достойному, благодарность почве, из которой
они выросли, руке, которая их вела, святилищу, в котором они научились
поклоняться; их высшие мгновения будут сами крепче всего связывать и дольше
всего обязывать их. Великий разрыв приходит для таких связанных людей
внезапно, как подземный толчок; юная душа сразу сотрясается, отрывается,
вырывается - она сама не понимает, что с ней происходит (Выделено мной.
Н.М.К.). Ее влечет и гонит что-то, точно приказание; в ней просыпается
желание и стремление уйти, все равно куда, во что бы то ни стало; горячее
опасное любопытство по неоткрытому миру пламенеет и пылает во всех их
чувствах. "Лучше умереть, чем жить здесь" - так звучит повелительный
голос и соблазн; и это "здесь", это "дома" есть все,
что она любила доселе! Внезапно ужас и подозрение против того, что она
любила, … вулканически пробивающий порыв к странствию, чужбине, отчуждению,
охлаждению, отрезвлению, оледенению, ненависть к любви, …упоенное внутреннее
радостное содрогание, в котором сказывается победа - победа? над чем?
над кем? Загадочная, чреватая вопросами и возбуждающая вопросы победа,
но все же первая победа - такие опасности и боли принадлежат к истории
великого разрыва. Это есть вместе с тем болезнь, которая может разрушить
человека - этот первый взрыв силы и воли к самоопределению, самоустановлению
(Выделено мной. Н.М.К.) ценностей, эта воля к свободной воле; и какая
печать болезненности лежит на диких попытках и странностях, посредством
которых освобожденный, развязавшийся стремится теперь доказать свою власть
над вещами. … В глубине его блужданий и исканий - ибо он бредет беспокойно
и бесцельно, как в пустыне, - стоит знак вопроса, ставимый все более опасным
любопытством. "Нельзя ли перевернуть все ценности? И, может быть,
добро есть зло? А Бог - выдумка и ухищрение дьявола? И, может быть, в
последней своей основе все ложно? И если мы обмануты, то не мы ли, в силу
того же самого, и обманщики? И не должны ли мы быть обманщиками?"
- такие мысли отвращают и совращают все дальше и дальше в сторону. Одиночество
окружает и оцепляет его, становится все грознее, удушливей, томительней,…
- но кто еще знает нынче, что такое одиночество?…" [10].
Что же такое "великий разрыв" с точки зрения синергетики? Ницше
очень точно обозначил то, что мы сейчас назвали бы стадиями эволюции открытой
нелинейной системы: "Три превращения духа назвал я вам: как дух стал
верблюдом, львом верблюд и, наконец, лев ребенком". Знакомая схема:
выход на аттрактор ("верблюд"), достижение цели (кризис вследствие
исчерпания прежних ресурсов или утраты интереса к ним), выход в точку
бифуркации ("лев" - свободный царь пустыни), выбор нового пути
(нового аттрактора - состояния сверхчеловека у Ницше) и начало следования
по этому пути ("ребенок", который по мере накопления опыта снова
превратится в "верблюда", но уже на другом эволюционном витке).
Вся философия Ницше по сути своей представляет собой анатомию кризиса.
Разрыв со старыми ценностями и завоевание себе морального права на свободу
выбора, пусть пока еще без обозначения конкретной цели - вот основные
проблемы, которые решал Ницше вместе со своим Заратустрой.
"Не привязывайтесь", - повторил он слова Будды. "<…>
Не привязываться к личности, хотя бы и к самой любимой, - каждая личность
есть тюрьма, а также угол. Не привязываться к отечеству, хотя бы и к самому
страждущему и нуждающемуся в помощи, - легче уж отвратить свое сердце
от отечества победоносного. Не прилепляться к состраданию, хотя бы оно
и относилось к высшим людям, исключительные мучения и беспомощность которых
мы увидели случайно. Не привязываться к науке, хотя бы она и влекла к
себе человека драгоценнейшими и, по-видимому, для нас сбереженными находками.
Не привязываться к собственному освобождению, к этим отрадным далям и
неведомым странам птицы, которая взмывает все выше и выше, чтобы все больше
и больше видеть под собою, - опасность летающего. Не привязываться к нашим
собственным добродетелям и не становиться всецело жертвою какого-нибудь
одного из наших качеств, например, нашего "радушия", - такова
опасность всех благородных и богатых душ… Нужно уметь сохранять себя -
сильнейшее испытание независимости" [11].
"Не привязываться" - это не значит испытать отвращение, это
значит освободить себя от оков, от тяжелых цепей, которые связывали дух,
пусть даже своею любовью.
Как можно охарактеризовать состояние после разрыва сквозь призму синергетики?
Это состояние в точке бифуркации, в точке выбора. Состояние, в котором
отсутствует приток внешних энергий: старых уже нет, а новые еще не выбраны.
Это состояние самоорганизации, самоопределения, состояние раздумий. Фактически
это не одно, а множество состояний, повторяющихся, сменяющих друг друга.
Как и в синергетике, Ницше назвал их промежуточными состояниями.
От болезненной уединенности до состояния здоровья, уверенности проходит
несколько промежуточных состояний: "Среди этого развития встречается
промежуточное состояние, о котором человек, испытавший такую судьбу, позднее
не может вспомнить без трогательного чувства; счастье окружает его, подобно
бледному, тонкому солнечному свету, он обладает свободой птицы, горизонтом
и дерзновением птицы, чем-то третьим, в чем любопытство смешано с нежным
презрением. "Свободный ум" - это холодное слово дает радость
в таком состоянии, оно почти греет. Живешь уже вне оков любви и ненависти,
вне "да" и "нет", добровольно близким и добровольно
далеким (Выделено мной. Н.М.К), охотнее всего ускользая, убегая, отлетая,
улетая снова прочь, снова вверх; чувствуешь себя избалованным, подобно
всякому, кто видел под собой огромное множество вещей, - и становишься
антиподом тех, кто заботится о вещах, которые его не касаются. И действительно,
свободного ума касаются теперь вещи, - и как много вещей! - которые его
уже не заботят" [12].
"Еще шаг далее в выздоровлении - и свободный ум снова приближается
к жизни, правда медленно, почти против воли, почти с недоверием. Вокруг
него снова становится теплее, как бы желтее; чувство и сочувствие получают
глубину, теплые ветры всякого рода обвевают его. Он чувствует себя так,
как будто у него впервые открылись глаза для близкого. В изумлении он
останавливается: где же он был доселе? Эти близкие и ближайшие вещи -
какими преображенными кажутся они ему теперь! Какую пушистость, какой
волшебный вид они приобрели с тех пор! Благодарный, он оглядывается назад,
- благодарный своим странствиям, своей твердости и самоотчуждению, своей
дальнозоркости и своим птичьим полетам в холодные высоты. Как хорошо,
что он не оставался, подобно изнеженному темному празднолюбцу, всегда
"дома", "у себя"! Он был вне себя - в этом нет сомнения.
Теперь лишь (Выделено мной. Н.М.К) видит он самого себя, - и какие неожиданности
он тут встречает! Какие неизведанные содрогания! … ".
Наконец на смену неопределенности приходит прозрение: "И в эту пору
внезапных проблесков еще необузданного, еще изменчивого здоровья, свободному,
все еще освобождающемуся уму начинает наконец уясняться та загадка великого
разрыва, которая доселе в темном, таинственном и почти неприкосновенном
виде лежала в его памяти. Если он долго почти не решался спрашивать: "Отчего
я так удалился от всех? Отчего я так одинок? …" - то теперь он осмеливается
громко спрашивать об этом и уже слышит нечто подобное ответу: "Ты
должен был стать господином над собой, господином и над собственными добродетелями.
Прежде они были твоими господами; но они могут быть только твоими орудиями
наряду с другими орудиями. Ты должен был приобрести власть над своими
"за" и "против" (Выделено мной. Н.М.К) и научиться
выдвигать и снова прятать их, смотря по твоей высшей цели … . Ты должен
был научиться понимать необходимую справедливость, неотрешимую от жизни,
обусловленность самой жизни началом перспективы и его несправедливостью.
Ты должен был прежде всего воочию видеть, где несправедливости больше
всего: именно там, где жизнь развита меньше, мельче, беднее всего, где
она всего более первобытна и все же вынуждена считать себя целью и мерой
вещей и в угоду своему сохранению исподтишка, мелочно и неустанно подрывать
и расшатывать все высшее, более великое и богатое, - ты должен был воочию
увидеть проблему иерархии и как сила, и право, и широта перспективы одновременно
растут вверх…" … .
Такого рода ответ дает себе свободный ум в отношении загадки разрыва и
кончает тем, что, обобщая (Выделено мной. Н.М.К) свой случай, он объясняет
себе пережитое. "Что случилось со мной, - говорит он себе, - то должно
случиться со всяким, в ком воплощается и "хочет явиться на свет"
задача. Тайная сила и необходимость этой задачи будет властвовать над
его судьбой и ее частными событиями, подобно неосознанной беременности,
- задолго до того, как он уяснит самое эту задачу и узнает ее имя. Наше
назначение распоряжается нами, даже когда мы еще не знаем его; будущее
управляет нашим сегодняшним днем. Допустив, что именно проблему иерархии
мы, свободные умы, можем назвать нашей проблемой, лишь теперь, в полдень
нашей жизни, мы понимаем, в каких подготовлениях, обходных путях, испытаниях,
искушениях, переодеваниях нуждалась эта проблема, прежде чем она могла
встать перед нами, и что мы сначала должны были испытать душой и телом
самые разнообразные и противоречивые бедствия и радости в качестве искателей
приключений и путешествий вокруг того внутреннего мира, который зовется
"человеком"… - пока мы, свободные умы, не сможем наконец сказать:
"Здесь лежит новая проблема! Здесь длинная лестница, на ступенях
которой мы сами сидели и по которой мы поднимались, - какими мы некогда
сами были. Здесь есть высота и глубина, есть мир под нами, есть огромный
длинный порядок и иерархия, которую мы видим; здесь - наша проблема!"" [13].
Проблема, которую
видел Ницше, была проблемой выхода системы на новый иерархический уровень.
Выбор, связанный с продвижением по вертикали, и потому такой болезненный
- вот что предстояло "свободному" уму. Самостоятельно оторваться
от прежнего уровня можно только преодолев себя. Ницше учился у Будды,
поэтому хорошо представлял, какую грандиозную работу над собой должен
проделать человек, чтобы оторваться от земли и подняться всего лишь на
одну ступеньку. Позже Учителя скажут:
"…Владыка Будда должен был дать миру понятие Нирваны, ибо мало желающих
трудиться вечно на творчество новых форм. Нирвана только ступень космических
нескончаемых периодов. Наши ученики могут торжествовать, накопляя земное
достояние, устремленным сознанием переносясь к Высшим Мирам. Не лучше
ли служить явлению великой, вечной переработки и трансформации из низшего
к высшему, чем быть слугою застоя?
Посмотрим: даже незначительные запруды вод вызывают гниль. Примеров много,
когда залежавшиеся остатки плодили уничтожение сфер. Каков же будет результат
от застоя воли и сознания? Породитель покоя может вызвать злейший взрыв,
но одна вспышка огня духа, в унисон с Космосом, может вызвать умиротворение
целого народа" [14].
Но подняться вверх, т.е. над собой, может только человек, обладающий полным,
целостным сознанием. Негармоничное развитие, одностороннее мировоззрение,
переразвитость отдельных качеств при полном отсутствии других - вот что,
по мнению Ницше, мешало европейцу XIX в. считаться полноценным человеком.
Он так говорит об этом словами Заратустры:
"Я вижу и видел худшее и много столь отвратительного, что не обо
всем хотелось бы говорить…: например, о людях, которым недостает всего
(Выделено мной. Н.М.К.), кроме избытка их, - о людях, которые не что иное,
как один большой глаз, или один большой рот, или одно большое брюхо, или
вообще одно что-нибудь большое, - калеками наизнанку называю я их. …
Поистине, друзья мои, я хожу среди людей, как среди обломков и отдельных
частей человека!
Самой ужасное для взора моего - это видеть человека раскромсанным и разбросанным,
как будто на поле кровопролитного боя и бойни.
И если переносится взор мой от настоящего к прошлому, всюду находит он
то же самое: обломки, отдельные части человека и ужасные случайности -
и ни одного человека!. …
И в том мое творчество и стремление, чтобы собрать и соединить воедино
все, что является обломком, загадкой и ужасной случайностью" [15].
"Посмотрите же на этих лишних людей! Богатства приобретают они и
делаются от этого беднее. Власти хотят они, и прежде всего рычага власти,
много денег, - эти немощные!
Посмотрите, как лезут они, эти проворные обезьяны! Они лезут друг на друга
и потому срываются в грязь и в пропасть.
Все они хотят достичь трона: безумие их в том - будто счастье восседало
бы на троне! Часто грязь восседает на троне - а часто и трон на грязи.
…
Туда, где кончается государство, - туда смотрите, братья мои! Разве вы
не видите радугу и мосты, ведущие к сверхчеловеку?" [16].
Ответственность за формирование целостного человека, личности, способной
к восхождению, лежит на государстве. Но государство, даже с демократическим
правлением, не желает принять на себя эту ответственность.
Проблема государства и государственной элиты: "Государством называется
самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь
ползет из уст его: "Я, государство, есмь народ".
Это - ложь! Созидателями были те, кто создали народы и дали им веру и
любовь: так служили они жизни.
Разрушители - это те, кто ставит ловушки для многих и называет их государством:
они навесили им меч и навязали им сотни желаний.
Где еще существует народ, не понимает он государства и ненавидит его,
как дурной глаз и нарушение обычаев и прав.
Это знамение даю я вам: каждый народ говорит на своем языке о добре и
зле - этого языка не понимает сосед. Свой язык обрел он себе в обычаях
и правах.
Но государство лжет на всех языках о добре и зле: и что оно говорит, оно
лжет - и что есть у него, оно украло.
Все в нем поддельно: крадеными зубами кусает оно, зубастое. Поддельна
даже утроба его. …
Рождается слишком много людей: для лишних изобретено государство!
Смотрите, как оно их привлекает к себе, это многое множество! Как оно
их душит, жует и пережевывает!
"На земле нет ничего больше меня: я упорядочивающий перст Божий",
- так рычит чудовище. И не только длинноухие и близорукие опускаются на
колени! …
Государством зову я, где все вместе пьют яд, хорошие и дурные; государством,
где все теряют себя, хорошие и дурные; государством, где медленное самоубийство
всех - называется - "жизнь"" [17].
В синергетике уничтожение слабых структур происходит в результате поглощения
нужной для них энергии высшими, более сильными структурами. Такое распределение
- не отеческая забота о слабых и сильных, а жизнь одних за счет других.
Демократическое государство не может быть другим, ибо избрано оно безграмотным
(в смысле управления) народом. Чтобы избрать государственных чиновников
из "благородных" людей, из элиты, нужно вначале понять, что
значит быть элитой.
Социологи, развивавшие теорию элит (В.Парето, Х. Ортега-и-Гассeт и др.),
говорили о том, что элиты в разных сферах общественной деятельности образуют
наиболее способные представители общества. Они добиваются возможностей
и прав руководить и управлять этими сферами и всем обществом. Способы
руководства и управления могут быть разными - соответственно основным
качествам самих элит, их вождей и сложившимся условиям. Но человек элиты,
т.е. человек выдающийся, всегда чувствует внутреннюю потребность обращаться
вверх, к авторитету или принципу, которому он свободно и добровольно служит.
Гете говорил: "Жить в свое удовольствие - удел плебея; благородный
стремится к порядку и закону". Поэтому "благородная жизнь" означает жизнь напряженную, всегда готовую к новым, высшим достижениям,
переход от сущего к должному. Благородная жизнь противопоставляется обычной,
косной жизни, которая замыкается сама в себе, осужденная на вечное движение
на одном месте, пока какая-нибудь внешняя сила не выведет ее из этого
состояния.
Ортега-и-Гассет так писал о настоящей элите: "Громадное большинство
людей способно на усилие только в том случае, когда надо реагировать на
какую-то внешнюю силу. И потому-то одиноко стоящие исключения, которые
способны на спонтанное, собственной волей рожденное усилие, запечатлеваются
в нашей памяти навсегда. Это - избранники, элита, благородные люди, активные,
а не только пассивные; для них жизнь - вечное напряжение, непрерывная
тренировка. Тренировка - это аскеза. Они - аскеты" [18].
И еще некоторые отличия человека массы от человека элиты: "К массе
духовно принадлежит тот, кто в каждом вопросе довольствуется готовой мыслью,
уже сидящей в его голове. Наоборот, человек элиты не ценит готовых мнений,
взятых без проверки, без труда, он ценит лишь то, что до сих пор было
недоступно, что приходится добывать усилием" [19]. Человек массы
всегда доволен собой, более того, восхищен. Человек элиты предъявляет
к себе строгие требования; он "проводит жизнь в служении". Но
в служении чему? или кому?
Итак, возникает новая проблема - проблема морали. Еще и в настоящее время,
когда человечество вплотную подошло к общечеловеческим, глобальным проблемам
и вследствие этого, казалось бы, начало осознавать новые мерки, с которыми
нужно подходить к разрешению этих проблем, раздаются голоса, проповедующие
мораль так называемого утилитаризма: "Мир должен быть устроен так,
чтобы человеку было хорошо". - "Важнейшей характеристикой утилитаризма
можно считать его отказ от абсолютизации каких-либо смыслов. Высшее благо
утилитаризма - "благо человека" - понятие относительное, отсюда
и сам утилитаризм неотделим от релятивизма. Господство принципа пользы
определяет ценностную "всеядность" утилитаризма (Не есть ли
это впадение в хаос? Курсив и прим. мои. Н.М.К.), который не только формирует
некоторые свои специфические ценности, но использует и другие ценности
- традиционные, либеральные. На его основе формируются всевозможные ценностные
гибриды… Утилитаристский моральный закон приобретает форму утилитаристской
максимы - "нравственно то, что приносит максимальную пользу человеку
или обществу. <…> Утилитаризм в равной мере может использовать как
холистские, так и индивидуалистские идеалы, причем типичная примета утилитаризма
- эгоизм (Курсив мой. Н.М.К.), который может принимать как индивидуальные,
так и групповые формы" [20].
Но если каждый (человек, группа) будет стремиться к тому, чтобы только
ему было хорошо, то неизбежно, что кому-то обязательно будет плохо. При
плоском, "горизонтальном" мышлении, не воспринимающем смысла
движения "по вертикали", интересы различных эго обязательно
пересекутся. И какими бы добродетельными ни были эти интересы, они являются
таковыми только с точки зрения тех личностей (или групп, государств, альянсов),
которые их провозглашают. При развитии по горизонтали, т.е. при устремлении
к ценностям, не выходящим за пределы земной жизни, конфликты, войны, подавление
силой остаются неотъемлемой частью существования человечества. Ни ценности,
провозглашаемые государством, ни заповеди, проповедуемые церковью, не
помогут, если человек не осознaет своего высшего предназначения.
Ницше так говорит словами своего Заратустры:
"И отныне ничего злого не вырастет из тебя, кроме зла, которое вырастает
из борьбы твоих добродетелей (Выделено мной. Н.М.К.).
Земная мудрость - в ней мало мудрости и всего меньше разума для всех людей…
Ревнива каждая добродетель в отношении другой, а ревность ужасная вещь.
Человек есть нечто, что дoлжно превзойти; и оттого должен ты любить свои
добродетели - ибо от них ты погибнешь (т.е. погибнет ветхий человек для
того, чтобы стать сверхчеловеком. Прим. мое. Н.М.К.)" [21].
"Завоевать себе право для новых ценностей - это самое страшное завоевание
для духа выносливого и почтительного. Поистине, оно кажется ему грабежом
и делом хищного зверя.
Создавать новые ценности - этого не может еще лев; но создать себе свободу
для нового созидания - это может сила льва" [22].
"Ложные ценности и слова безумия - это худшие чудовища для смертных,
- долго дремлет и ждет в них судьба.
Но наконец она пробуждается, выслеживает, пожирает и проглатывает все,
что строило на ней жилище себе.
О, посмотрите же на эти жилища, что построили себе эти священники! Церквами
называют они свои благоухающие пещеры.
О, этот поддельный свет, этот спертый воздух! Здесь душа не смеет взлететь
на высоту свою! …
И не иначе умели они любить своего Бога, как распяв человека! …
Гневно, с криком гнали они свое стадо по своей тропинке, как будто к будущему
ведет только одна тропинка! Поистине, даже эти пастыри принадлежали еще
к овцам! …
Знаками крови писали они на пути, по которому они шли, и их безумие учило,
что кровью свидетельствуется истина.
Но кровь - самый худший свидетель истины; кровь отравляет самое чистое
учение до степени безумия и ненависти сердец. …
И еще от более великих, чем были все избавители, должны вы, братья мои,
избавиться, если хотите вы найти путь к свободе!" [23].
"Бога хочешь ты себе создать из своих семи дьяволов. Самого себя
любишь ты и презираешь" [24].
"Бог есть предположение, но я хочу, чтобы ваше предположение было
ограничено рамками мыслимого" [25].
"Злым и враждебным человеку называю я все это учение о едином, полном,
неподвижном, сытом и непреходящем!
Все непреходящее есть только символ! И поэты слишком много лгут -
Но о времени и становлении должны говорить лучшие символы: хвалой должны
они быть и оправданием всего, что преходит!" [26].
Так Ницше восстает и против того образа Бога, который был использован
католической церковь при оправдании ужасов инквизиции, и против образа,
который может создать человек по своему образу и подобию ("из своих
семи дьяволов"), и против Абсолюта, неизменного Ничто, недоступного
пониманию человека. Новый Образ Бога должен соответствовать сознанию сверхчеловека,
так как устремляться человек может только к тому, что ему кажется понятным
и привлекательным, пусть даже пока и труднодоступным.
И Учителя ответили на новую потребность человека:
" … Все путы, все предрассудки, все ограничения с сознания человека
следует снять. И эпоха грядущей свободы и света освободит человечество
всей планеты от всех оков, которые надеты на него невежеством, тупоумием
и изуверством, в каких бы формах они ни уявлялись. Не Имеем запретов.
Мысли крылья Даем. Освобождаем ум, сознание и дух от вековых заблуждений.
И если в средние века церковники во имя своего бога сжигали людей на кострах
- взрослых, стариков, женщин и детей, то позволительно спросить, каков
был этот их бог, если он требовал крови, не дьявол ли действовал через
служителей своих, прикрывшихся именем церкви. Торжеством разума и истины
будет ознаменована грядущая эпоха Огня, и идея богочеловека, утверждающего
в себе сияющие атрибуты Бога, будет выливаться в конкретные формы самых
изумительнейших достижений и побед над природой и над собою. В права космического
наследования своего вступает на Земле человек. И не все ли равно, в каких
условиях и под какими названиями осуществляется это право. Отбросив внешнюю
форму, сущность можно увидеть того, что совершается ныне" [27]. "
… И кто знает, может быть, отрицающие Бога отживших и искаженных религий
оказываются лучшими исполнителями Космической Воли, чем те, кто, воздевая
руки к небу, стремится залить кровью всю землю" [28].
Но прежде чем осознать свое будущее, человек должен многое понять в своем
настоящем. Осознана цель, но достижение ее происходит через борьбу со
многими препятствиями. И трудно понять смертному человеку, когда говорят: " … Не жизнь побеждать надо, но самого себя, в корне изменив свое
отношение к жизни" [29].
Пока непонятно, что такое жизнь и что такое смерть, трудно нацеливать
стрелу своего духа в самые дальние дали, к недостижимым, как кажется,
целям. Итак, чтобы двигаться дальше, нужно решить еще одну проблему -
проблему жизни и смерти:
"Есть проповедники смерти; и земля полна теми, кому нужно проповедовать
отвращение к жизни. …
Вот они ужасные, что носят в себе хищного зверя и не имеют другого выбора,
кроме как вожделение и самоумерщвление. Но и вожделение их - тоже самоумерщвление.
…
Их мудрость гласит: "Глупец тот, кто остается жить, и мы настолько
же глупы. Это и есть самое глупое в жизни!" -
"Жизнь есть только страдание" - так говорят другие и не лгут;
так постарайтесь же, чтобы перестать вам существовать! Так постарайтесь
же, чтобы кончилась жизнь, которая есть только страдание! …
"Сладострастие есть грех - так говорят проповедующие смерть, - дайте
нам идти стороною и не рожать детей!"
"Трудно рожать, - говорят другие, - к чему еще рожать? Рождаются
лишь несчастные!" И они тоже проповедники смерти. …
Если б они были совсем сострадательные, они отбили бы у своих ближних
охоту к жизни. Быть злым - было бы их истинной добротою" [30].
И Учителя отвечают этим проповедникам:
"Смерть - это освобождение от оболочки, ставшей негодной или выполнившей
свое назначение на Земле. Когда собран весь опыт, который может извлечь
человек, находясь в данном теле, дальнейшее пребывание в нем теряет свой
смысл, и человек сбрасывает его, как изношенную одежду. Процессы природы
очень целесообразны. Только человек часто считает, что временное пребывание
в физическом теле есть самоцель, и хватается за земное существование,
как утопающий за соломинку, полагая, что в нем все, ради чего он существует.
Понимание смысла и значения земного пребывания необходимо для того, чтобы
извлечь из него то, что оно может дать, чтобы продолжить свой путь, умножая
последующие накопления в новых условиях и в других оболочках. Иначе с
жизнью примириться нельзя и нельзя найти смысл в том. Что рано или поздно
заканчивается уничтожением физической формы. … Если же жить ради счастья
других, то можно представить целесообразность этого счастья. Если и они
тоже умрут, и умрут все, и умрет даже планета, на которой они существуют,
счастье, конечная цель которого смерть и уничтожение, не может быть оправдано
логически. … Материя, энергия и жизнь вечны, и все дело в том, что человек,
в котором космически сосредоточены - материя, энергия и жизненный принцип,
сущность свою увязал не с преходящими формами жизни, но с тем, что непреходяще
и что существует всегда и живет поверх умирающих и рождающихся временных
форм, в которых уявляется вечная материя, вечная энергия и вечная жизнь" [31].
А Заратустра уже получил ответ от самой жизни:
"И вот такую тайну поведала мне сама жизнь. "Смотри, - говорила
она, - я всегда должна преодолевать самое себя.
Конечно, вы называете это волей к творению или стремлением к цели, к высшему,
дальнему, более сложному - но все это образует единую тайну:
Лучше погибну я, чем отрекусь от этого; и поистине, где есть закат и опадение
листьев, там жизнь жертвует собою - из-за власти!
Мне надо быть борьбою, и становлением, и целью, и противоречием целей:
ах, кто угадывает мою волю, угадывает также, какими кривыми путями она
должна идти!
Что бы ни создавала я и как бы ни любила я созданное - скоро должна я
стать противницей ему и моей любви: так хочет моя воля. …
Только там, где есть жизнь, есть и воля; но это не воля к жизни, но -
так учу я тебя - воля к власти!"" [32].
Итак, жизнь - это постоянное становление, постоянное изменение, это постоянное
принесение в жертву всего отжившего, хотя и очень дорогого. Жизнь - это
разрушение старого и последующее построение нового. При "горизонтальном" мышлении понятие жертвенности ради высшего недоступно. Однако законы мироустройства
таковы, что подобные жертвы в Космосе приносятся постоянно. Второй закон
термодинамики подтверждает всю неумолимость этого закона. Чтобы возникло
что-то новое, должно быть разрушено что-то старое. Даже открытая система,
рано или поздно слившись с уровнем, из которого она черпает энергии, становится
на какое-то время закрытой. А закрытость означает, что в таком состоянии
система может строить новое только за счет старого.
Но есть и другое разрушение - разрушение, как стряхивание того, что мешает,
того, что тормозит в продвижении вверх, к новым энергиям, к новым возможностям.
Такое разрушение, являющееся саморазрушением, должно быть добровольным.
Но кто-то должен научить, подсказать, что делать с собою старым и как
построить себя нового. И этот кто-то есть Учитель, у Ницше - Заратустра:
"Но, подобно клыку вепря, должно мое слово бороздить основу вашей
души, плугом хочу называться я для вас.
Все сокровенное вашей основы должно выйти на свет; и когда вы будете лежать
на солнце, взрытые и изломанные, отделится ваша ложь от вашей истины" [33].
"Поистине, говорю я вам: добра и зла, которые были бы непреходящими,
- не существует! Из себя должны они все снова и снова преодолевать самих
себя. …
И кто должен быть творцом в добре и зле, поистине, тот должен быть сперва
разрушителем, разбивающим ценности.
Так принадлежит высшее зло к высшему благу; а это благо есть творческое.
-
Будем же говорить только о нем, вы, мудрейшие, хотя и это дурно. Но молчание
еще хуже; все замолчанные истины становятся ядовитыми.
И пусть разобьется все, что может разбиться об наши истины! Сколько домов
еще предстоит воздвигнуть!" [34].
"Созидать - это великое избавление от страдания и облегчение жизни.
Но чтобы быть созидающим, надо подвергнуться страданиям и многим превращениям.
Да, много горького умирания должно быть в вашей жизни, вы, созидающие.
Так будьте вы ходатаями и оправдателями всего, что преходит.
Чтобы сам созидающий стал новорожденным, - для этого должен он хотеть
быть роженицей и пережить родильные муки. …
Красота сверхчеловека приблизилась ко мне, как тень. Ах, братья мои! Что
мне теперь - до богов!
Так говорил Заратустра" [35].
Так Ницше приходит к тому, что мы сейчас можем назвать самоорганизацией.
Самоорганизация - это процесс творчества, это направление энергий вовнутрь
себя, это процесс вынашивания плода, это состояние "беременности
самим собой" и это - один из аспектов Матери Мира, это проявление
в мужчине высокого Женского Начала, это уход от примитивного использования
энергии на внешнее действие, это отказ (пусть на время) от использования
силы для покорения внешнего мира, это переустройство внутренней структуры,
это создание новых связей в системе, это пересмотр ценностей, это утончение
сознания и приближение к Красоте:
"Если вы хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами!
Не позволяйте нести себя, не садитесь на чужие плечи и головы!
Но ты сел на коня? Ты быстро мчишься теперь вверх к своей цели? Ну что
ж, мой друг! Но твоя хромая нога также сидит на твоей лошади вместе с
тобою!
Когда ты будешь у своей цели, когда ты спрыгнешь с коня своего, - именно
на высоте своей, о высший человек, ты и споткнешься!" [36].
"Вы, созидающие, вы, высшие люди! Бывает беременность только своим
ребенком. … В эгоизме вашем, вы, созидающие, есть осторожность и предусмотрительность
беременной женщины! Чего никто еще не видел глазами, плод, - он охраняет,
бережет и питает всю вашу любовь.
В ребенке вашем ваша любовь, в нем же и вся ваша добродетель! Ваше дело,
ваша воля - "ближний" ваш, не позволяйте навязывать себе ложные
ценности!" [37].
"Вы, созидающие, вы, высшие люди! Кто должен родить, тот болен; но
кто родил, тот не чист.
Спросите у женщин: родят не потому, что это доставляет удовольствие. Боль
заставляет кудахтать кур и поэтов.
Вы, созидающие, и в вас есть много нечистого. Это потому, что вы должны
быть матерями.
Новорожденный: о, как много новой грязи появилось с ним на свет! Посторонитесь!
И кто родил, должен омыть душу свою!" [38].
Новый человек родился, и все отходы должны быть удалены. Ненужные продукты
обмена веществ (метаболизма) и так удаляются из системы в процессе ее
жизнедеятельности, но при рождении нового из недр старого отходов бывает
гораздо больше, чем обычно.
Итак, рождается сверхчеловек, но кто он - герой, вождь или порождение
зла?
"Великий полдень - когда человек стоит посреди своего пути между
животным и сверхчеловеком и празднует свой путь к закату как свою высшую
надежду; ибо это есть путь к новому утру.
И тогда заходящий сам благословит себя за то, что был он переходящий;
и солнце его познания (Выделено мной. Н.М.К.) будет стоять у него на полдне.
"Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек" -
такова должна быть в великий полдень (Выделено мной. Н.М.К.) наша последняя
воля! -
Так говорил Заратустра" [39].
"Вы, высшие люди, каких встречал мой взор! в том сомнение мое в вас
и тайный смех мой: я угадываю, вы бы назвали моего сверхчеловека - дьяволом!
Ах, устал я от высших и лучших: с "высоты" их потянуло меня
выше, дальше от них, к сверхчеловеку!
Ужас напал на меня, когда увидел я нагими этих лучших людей. Тогда выросли
у меня крылья, чтобы унестись в далекое будущее.
В далекое будущее, в более южные страны, о каких не мечтал еще ни один
художник: туда, где боги стыдятся всяких одежд" [40].
"Ты еще не свободен, ты ищешь еще свободы. Бодрствующим сделало тебя
твое искание и лишило тебя сна.
В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но твои дурные
инстинкты также жаждут свободы.
Твои дикие псы хотят на свободу; они лают от радости в твоем погребе,
пока твой дух стремится отворить все темницы.
Очиститься должен еще освободившийся дух" [41].
Свобода выбора - одно из самых сложных завоеваний духа, ибо свободный
выбор влечет за собою соответствующую ответственность. Закон причин и
следствий, закон Кармы - один из главнейших Космических Законов. "Что
посеешь, то и пожнешь" - эта известная истина пугает слабый дух в
точке выбора, в состоянии бифуркации. Выбор будет соответствовать духу
того, кто выбирает; кем ты являешься, то и выберешь, поскольку самоорганизация
происходит в условиях слабых энергетических воздействий, которые современная
физика называет информационными. Эти воздействия только подталкивают,
только дают возможности, но не навязывают, не принуждают:
"Выбор путей прямо не указуется. Предохранение и назначение утвержденного
пути явлено, но сущность должна уявиться в человеке, и это назначит следствие
… .
На чтимом месте у Нас свобода воли, и бесконечны пути к применению этого
символа. Поэтому не насилие, но полет устремленного духа. Могучий стройный
воин - строитель жизни - знаменем этим идет" [42].
Выбор новых путей, ведущих на более высокие ступени, требует восприятия
новых энергий, способности распознавания более тонких воздействий. Для
грубой силы самый привлекательный путь - это покорение и разрушение внешнего
мира. Но слияние с новым внешним миром, ощущение собственной принадлежности
к нему требует более тонких решений. Потому так важно оставаться героем,
аристократом духа, устремленным вверх:
"Новое хочет создать благородный, новую добродетель.
Но не в том опасность для благородного, что он станет добрым, а в том,
что он станет наглым, будет насмешником и разрушителем.
Не отметай героя в своей душе!" [43].
"Но именно для героя красота есть самая трудная вещь. Недостижима
красота для сильной воли.
Немного больше, немного меньше: именно это значит здесь много; это значит
здесь всего больше.
Стоять с расслабленными мускулами и распряженной волей - это самое трудное
для всех вас, вы, возвышенные! …
И ни от кого не требую я так красоты, как от тебя, могущественный; твоя
доброта да будет твоим последним самоопределением.
На всякое зло считаю я тебя способным; поэтому я и требую от тебя добра" [44].
"Громом и небесным огнем надо говорить к сонливым и сонным чувствам.
Но голос красоты говорит тихо: он вкрадывается только в самые чуткие души" [45].
"Образование
разных энергий соответствует мышлению человека. Самые тонкие энергии у
духа, утверждающего красоту, явят формы соответственные. Тонкие энергии
проявляются, отражая сущность, рождающую форму. Закон Космический отвечает
напряжению духа и стремится к осознанию тонких сущностей. Космический
закон отражает явления всего мира форм. Ясное понятие утверждает ясное
творчество" [46].
" … Космос направляет мир к овладению Красотою …Когда невидимость
процесса раскрывается перед духом огненным, тогда можно сказать: трансмутация
творчества утвердилась … " [47]. "Аналогия между творчеством
и творцом проявляется так ясно, что невозможно не провести соединительную
линию. Когда человек проявлял силу своего примитивного духа, тогда все
изображения его творчества выражали его сущность. Конечно, теперь сущность
также изобразительна. Но в духовной ступени продвижение человека гласит,
что утверждение продвижения к Высшим Сферам приближается и стремление
такое огненное, что ведет от видимости к невидимости…" [48].
"…Нужно готовиться быть сотворцами. … Можно приложить все священные
силы сердца, чтоб, поправ смерть, сделаться сотворцами пламенных Логосов.
Но пока такое дерзание не вмещается в сердце, до тех пор не может сознание
беспредельно расти в этом направлении. У Нас оно называется Via Reale.
Потому Fiat Rex там, где дух дерзает, почитая Иерархию" [49]. (Примечание:
Rex - Король, Творец, Владыка. Fiat Rex - Да здравствует Владыка. - лат.).
Красота - это
гармония, это согласованное взаимодействие всего разнообразия форм Космоса.
Стремление к Красоте - это уход от хаоса, это стремление к целостности,
это сознательное слияние всего сущего в космическое единство. И главнейшее
завершение эволюции Космоса, Высочайшая Красота - это слияние духа и материи,
разъединенных в начале Великого Цикла. Красота - это дух, ставший Творцом,
Красота - это материя, ставшая духом, Красота - это исчезновение преград
и иллюзий, Красота - это Все Сущее, ставшее сознательным Единым Целым.
" … Когда все центры созвучат, то утверждается то созвучие, которое
мощнее всех творческих энергий. Так высший потенциал насыщает мощь космического
слияния … " [50].
Так в творчестве завершается жизнь, и "Книга Жизни" заполняется
разнородными энергиями. В огненном устремлении дух находит отклик. В огненном
устремлении сердце получает ответную вибрацию. В красоте духа лежит осознание
всей мощи космического завершения. Так радость Бытия притягивает дух к
завершению. Написано в "Книге Бытия", что прямой путь к завершению
лежит через сердце. Так космический закон напрягает духовные импульсы,
и жизнь пространства звучит Красотою!
Сказано в "Книге Жизни", как величествен закон объединения и
как в законе сливаются все высшие энергии. Из великих импульсов мощно
дух напрягает импульс самоотверженности, и в этом огне мы завершаем. Чем
мощнее, тем огненнее!" [51].
"Красота спасет мир", - сказал современник Ницше, русский писатель
Ф. М. Достоевский. "Осознание Красоты спасет мир", - уточнят
Учителя, ибо Красота - это способность к восприятию всей гаммы излучений
Космоса, это вuдение того, что раньше представлялось невидимым. Поэтому
устремление к высшей Красоте - это непрерывное расширение сознания.
Но осознание нового само собою не приходит, оно рождается в муках преодоления
старого, в борьбе с многочисленными препятствиями, внутренними и внешними,
в преодолении собственного равнодушия. Необходимо очень сильное устремление,
страстное желание вырваться из оков привычной жизни, в которой сильному
духу уже нечего делать. "Тепленькие не пригодны для эволюции",
- Скажут Учителя. И Иисус Христос в Откровении Иоанна грозно Предупреждал
об этом: "…знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты
был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну
тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем
не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и
слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы
тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была
срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.
Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю" [52]. И Заратустра тоже протестует
против самоуспокоившегося, сытого равнодушия своих современников:
"Вы кажетесь мне теплыми; но холодом веет от всякого глубокого познания!
Холодны, как лед, самые глубокие источники духа: услада для горячих рук
и для тех, кто не покладает рук" [53].
"Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь: своим собственным
страданием увеличивает она собственное знание, - знали ли вы уже это?" [54].
С точки зрения энергетических взаимодействий быть горячим - значит быть
устремленным, имеющим силы для творческого импульса, для созидания; быть
холодным - значит обладать способностью к принятию внешних энергий, которые
могут быть направлены как на внутреннее переустройство, так и на формирование
творческого энергетического потенциала.
Но свободно творить и свободно воспринимать энергии не так-то просто.
С одной стороны, множество помех, множество желающих использовать эти
энергии в своих собственных целях. Но с другой стороны, сама система,
имеющая грубую структуру, не в состоянии принимать тонкие энергии, так
необходимые для дальнейшего развития. Неспособность их понять и принять
формирует в мозгу образ врага, несущего зло, в то время как это друг,
стучащийся в запертые двери. Преодоление любых препятствий способствует
формированию более тонких структур, препятствия как бы расплавляют старые
структуры и обогащают систему новыми возможностями. Препятствиями порождается
то, что синергетика называет нелинейностью, подразумевая под этим термином
широкий спектр потенциальных возможностей системы, ее способность к многовариантности,
к многомерности. Потому так необходимо сознательное отношение к препятствиям,
потому так нужно "возлюбить врагов своих", видя в них препятствия,
ведущие нас по "ковру подвига":
" … Все сопротивления, направленные к главной, путеводной линии устремлений,
влекут дух к наивысшему. Сопротивления же, ведущие к обратной точке, разрушают
творчество. Цель существования - дать ход сопротивлению идущему целесообразно
с творчеством Космоса.
Смены рас и смены жизней могли бы продвигаться другими путями. При рождении
человека и при нарождении рас дается целесообразное сочетание сопротивлений
с творческими задачами - и космический магнетизм все предусматривает,
и результаты сопротивления сказываются на человечестве явлениями разрушения
тягостного сооружения новых ложных основ. Но творя согласованно с Космическим
Магнитом, мы достигаем начал истинной эволюции" [55].
"… благословите все, что развивает сопротивление и мощь противостояния
злу" [56].
Итак, благословенные
враги. Но кто же они?
"Мы не хотим пощады от наших лучших врагов, а также от тех, кого
мы любим до глубины души. …
Будьте такими, чей взор всегда ищет врага - своего врага. И у некоторых
из вас сквозит ненависть с первого взгляда.
Своего врага ищите вы, свою войну ведите вы, войну за свои мысли! (Выделено
мной. Н.М.К.) И если ваша мысль не устоит, все-таки ваша честность должна
и над этим праздновать победу!
Любите мир как средство к новым войнам. И притом короткий мир - более,
чем долгий.
Я призываю вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к
победе. Да будет труд ваш борьбой и мир ваш победою! …
Война и мужество совершили больше великих дел, чем любовь к ближнему.
Не ваша жалость, а ваша храбрость спасала доселе несчастных. …
Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие,
чтобы их презирать. Надо, чтобы вы гордились своим врагом: тогда успехи
вашего врага будут и вашими успехами. …
Для хорошего воина "ты должен" звучит приятнее, чем "я
хочу". И все, что вы любите, вы должны сперва приказать себе. …
Но ваша высшая мысль должна быть приказана мною - и она гласит: человек
есть нечто, что должно превзойти (превзойти самое себя. Прим. мое. Н.М.К.)" [57].
Но борьба с препятствиями доступна только сильным духом. Очень многие,
слабые или ленивые, являясь энергетическими вампирами по своей сути, требуют
от ближних помощи, поддержки, сострадания. И зачастую помощь, как подачка
нищему, не вдохновляет к собственному росту. Потому возникает вопрос о
сострадании, как о препятствии к самоорганизации:
"Но если есть у тебя страдающий друг, то будь для его страдания местом
отдохновения, но также и жестким ложем, походной кроватью; так будешь
ты ему наиболее полезен.
И если друг сделает тебе что-нибудь дурное, говори ему: "Я прощаю
тебе, что ты мне сделал; но если бы ты сделал это себе, - как мог бы я
это простить!"
Так говорит всякая великая любовь: она преодолевает даже прощение и жалость.
…
Ах, где в мире совершалось больше безумия, как не среди сострадательных?
И что в мире причиняло больше страдания, как не безумие сострадательных?
Горе всем любящим, у которых нет более высокой вершины, чем сострадание
их!
Так говорил однажды мне дьявол: "Даже у Бога есть свой ад - это любовь
его к людям".
"Большие одолжения порождают не благодарных, а мстительных; и если
маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в гложущего червя" [58].
"Злое дело похоже на нарыв: оно зудит, и чешется, и нарывает, - оно
говорит откровенно.
"Гляди, я - болезнь", - так говорит злое дело; и в этом откровенность
его.
Но мелкая мысль похожа на грибок: он и ползет, и прячется, и нигде не
хочет быть, пока все тело не будет вялым и дряблым от маленьких грибков" [59].
Так помощь, оказанная мелкому, завистливому человеку из сострадания, может
обратиться против того же, кто ее оказал.
С точки зрения синергетики, система, вышедшая на новый уровень, т.е. перешедшая
в новое метастабильное (сравнительно устойчивое) состояние, должна на
время закрыться от внешних воздействий, чтобы сохранить свое новое "я",
свой новый гомеостазис. Другими словами, нужно закрепиться на новом уровне,
поскольку достичь этого уровня легче, чем удержаться на нем. Поэтому человек,
вырвавшийся из трясины социального застоя, на первых порах должен решить
очень сложную проблему: сохранить свое высшее состояние души. И пока сил
еще маловато, пока старое еще не совсем отпустило, пока слишком много
еще вокруг "нищих духом", спасение только в уединении:
"Беги в свое уединение! Ты жил слишком близко к маленьким, жалким
людям. Беги от их невидимого мщения! В отношении тебя они только мщение.
Не поднимай руки против них! Они - бесчисленны, и не твое назначение быть
махалкой от мух.
Бесчисленны эти маленькие, жалкие люди; и не одному уже гордому зданию
дождевые капли и плевелы послужили к гибели.
Ты не камень, но ты стал уже впалым от множества капель. Ты будешь еще
изломан и растрескаешься от множества капель.
Усталым вижу я тебя от ядовитых мух, исцарапанным в кровь вижу я тебя
в сотнях мест; и твоя гордость не хочет даже возмущаться. …
Ты кажешься мне слишком гордым, чтобы убивать этих лакомок. Но берегись,
чтобы не стало твоим назначением выносить их ядовитое насилие!
Они жужжат вокруг тебя со своей похвалой: навязчивость - их похвала. Они
хотят близости твоей кожи и твоей крови.
Они льстят тебе, как богу или дьяволу; они визжат перед тобою, как перед
богом или дьяволом. Ну что ж! Они - льстецы и визгуны, и ничего более.
…
Они много думают о тебе своей узкой душою - подозрительным кажешься ты
им всегда! Все, о чем много думают, становится подозрительным.
Они наказывают тебя за все твои добродетели. Они вполне прощают тебе только
- твои ошибки.
Потому что ты кроток и справедлив, ты говоришь: "Невиновны они в
своем маленьком существовании". Но их узкая душа думает: "Виновно
всякое великое существование". …
Перед тобою чувствуют они себя маленькими, и их низость тлеет и разгорается
против тебя в невидимое мщение.
Разве ты не замечал, как часто умолкали они, когда ты подходил к ним,
и как сила их часто покидала их, как дым покидает угасающий огонь.
Да, мой друг, укором совести являешься ты для своих ближних: ибо они недостойны
тебя. И они ненавидят тебя и охотно сосали бы твою кровь. …
Беги, мой друг, в свое уединение, туда, где веет суровый, свежий воздух!
Не твое назначение быть махалкой от мух" [60].
И Учителя подтверждают,
как важно хранить равновесие в окружении тех, кому не доступны терзания
духа поисками высших смыслов бытия:
" … Сомнение тушит огни. Даже сильное пламя может оно потушить, но
вера огни возжигает. Так качества духа можно делить на качества, огни
возжигающие, и на качества, огни угашающие. Огнетушителей в сознание нельзя
допускать. Есть огнетушители мгновенного действия, как, например, сомнение
или колебание, но есть и замедленного действия, такие, как уныние, подавленность,
беспокойство. Следует очень хорошо разбираться в шкале качеств этих огнетушителей
и зорко отделять убийц духа от огнедателей. Осторожность и настороженность
надо уметь отличать от боязливости и нерешительности … " [61].
" … Сильные люди тем и сильны, что то, что происходит вовне, не нарушает
их душевного строя. Мир, который выше человеческого разумения, родится
от этой непоколебимости духа. … Если бы можно было видеть излучения раздраженного
или унылого человека, мутные, грязные, дымные вспышки первого и повисшие,
грязным тряпкам подобно, излучения второго, стало бы сразу понятным, что
ни в раздражении, ни в унынии, ни в недовольстве, ни в осуждении и прочих
сходных с ними настроениях служить красоте невозможно … " [62].
Причисляя себя и своего Заратустру к безбожникам, Ницше на самом деле
всегда ощущал в себе присутствие Высших Сил. Он отдавал себе отчет в последствиях
разрыва с Богом, но в то же время всегда подчеркивал, что это разрыв не
с Высшими Силами, а только с Образом Старого Бога. Поэтому фактически
на время, пока Образ Нового Бога еще не родился, он стал не безбожником,
а, скорее всего, язычником. Небо, солнце, луна, деревья, горы, животные
- вот с кем он чувствовал неразрывную связь; сны и видения вдохновляли
его, по ним сверял он свои идеи и поступки.
Ницше показывает, что мучительное превращение Заратустры-"верблюда"
в свободного "льва", пока еще только свободного в выборе своего
дела, но не знающего, каким оно будет, получает поддержку и одобрение
Высших Сил - мучения были не напрасными: "… тут случилось, что он
(Заратустра) вдруг почувствовал себя как бы окруженным множеством птиц,
летавших вокруг него, - шум от такого множества крыльев и давка над головою
его были так велики, что он закрыл глаза. И поистине, на него спустилась
как бы туча из стрел, которые сыплются на нового врага. Но здесь это была
туча любви, спускавшаяся на нового друга. … "Знамение приближается",
- сказал Заратустра, и сердце его преобразилось. И поистине, когда перед
ним просветлело, он увидел, что у ног его лежал огромный желтый зверь,
прижимаясь головою к коленям его; из любви он не хотел покидать его и
походил на собаку, нашедшую старого хозяина своего. Но и голуби были не
менее усердны в любви своей, чем лев; и всякий раз, когда голубь порхал
перед носом льва, лев с удивлением качал головою и начинал смеяться. …
Голуби же улетали и прилетали, садились на плечи ему (Заратустре), ласкали
седые волосы его и не уставали в нежности и блаженстве своем. А могучий
лев беспрестанно лизал слезы, падавшие на руки Заратустры, и робко рычал
при этом" [63].
Жизнь, принесенная
в жертву. Заратустра вышел искать своего дела "сияющий и сильный,
как утреннее солнце, поднимающееся из-за гор". Ницше завершил свой
земной путь безумием, так как слабый мозг не вынес сверхчеловеческого
напряжения мысли. И как бы о своей предстоящей участи говорит он в диалоге
своего героя с тишиной:
"Заговорила беззвучно тишина ко мне:
"Ты знаешь это, Заратустра?" …
"Да, знаю это, но не хочу говорить об этом!"
"Что тебе за дело, что случится с тобой (но не с миром. Прим. Н.М.К.),
Заратустра? Скажи свое слово и разбейся!"
"Мне недостает голоса льва, чтобы приказывать".
Тогда, словно шепотом, сказала она мне: "Самые тихие слова - те,
что приносят бурю. Мысли, ступающие голубиными шагами, управляют миром.
О Заратустра, ты должен идти, как тень того, что должно наступить: так
будешь ты приказывать и, приказывая, идти впереди".
"Мне мешает стыд".
"Ты должен еще стать ребенком, чтобы стыд не мешал тебе"" [64].
И западный
мир-"ребенок" стал играть в детские игры: революции, войны,
ядерное оружие, терроризм... Ребенок, набивающий шишки в борьбе своих
собственных "добродетелей". Но затем ребенок взрослеет и подает
руку Учителю, становясь таким образом "по ту сторону добра и зла",
создавая новую, общую для всех добродетель, являющуюся таковой с точки
зрения более высокой иерархической ступени развития человечества. Так
ребенок снова становится верблюдом, снова собирает поклажу из новых добродетелей,
чтобы снова же, восстав, стать свободным львом и т. д., и т. д. Так совершается
Путь в Беспредельность.
Во введении в "прелюдию к философии будущего", как назвал сам
автор свое произведение "По ту сторону добра и зла", Ницше писал:
"… борьба с …христианско-церковным гнетом тысячелетий …породила в
Европе роскошное напряжение духа (Выделено мной. Н.М.К.), какого еще не
было на земле: из такого туго натянутого лука можно стрелять теперь по
самым далеким целям. Конечно, европеец ощущает это напряжение как состояние
тягостное… <…> Мы же, не будучи ни иезуитами, ни демократами, ни
даже в достаточной степени немцами, мы, добрые европейцы и свободные,
очень свободные умы, - мы ощущаем еще и всю тягость духа и все напряжение
его лука! а может быть, и стрелу, задачу, кто знает? цель…" [65].
Какие свершения ждут сверхчеловека, Ницше не стал уточнять. Десятью годами
ранее, будучи в возрасте Иисуса Христа, он уже определил свою позицию
по этому поводу: "…незаконченные мысли имеют свою ценность. Поэтому
не следует мучить поэта уточненным истолкованием, а нужно просто довольствоваться
неясностью его горизонта: здесь как бы еще открыт путь к различным мыслям" [66].
И как бы подтверждая его правоту, Учителя Скажут в 30-е годы XX в.: "Мы
не любим давать узкие конкретные советы. Прежде всего потому, что люди
не принимают их к исполнению. Люди не любят Основы Учений. Они всегда
предпочитают факирство и гадалок. Но даже и эти излюбленные приемы не
принимаются в исполнение. Конечно, совет выслушивают, но не потрудятся
разобраться в нем и извратят его до вредности" [67]. И далее: "Никогда
не давайте всеисчерпывающей формулы, дайте некоторое место свободе воли" [68].
В середине XX в. физики однозначно выскажутся о ненужности точных определений,
когда речь идет о сложном явлении. Так, известный физик Л.И. Мандельштам
начнет свой курс лекций по колебаниям словами: "Совсем не легко дать
определение того, что составляет предмет теории колебаний. … Было бы бесплодным
педантизмом стараться "точно" определить, какими именно процессами
занимается теория колебаний. Важно не это. Важно выделить руководящие
идеи, основные общие закономерности. В теории колебаний эти закономерности
очень специфичны, очень своеобразны, и их нужно не просто "знать",
а они должны войти в плоть и кровь" [69].
А в конце 90-х годов XX в. ученые аналогичным образом выскажутся и относительно
моделей синергетики:
"Неправомерно при поиске структур-аттракторов чрезмерно усложнять
модели, вводить большое число параметров эволюции. Синергетика позволяет
снять некие психологические барьеры, страх перед сложными системами. Сверхсложная,
бесконечномерная, хаотизированная на уровне элементов среда (система)
может описываться … небольшим числом фундаментальных идей и образов, а
затем, возможно, и математических уравнений, определяющих общие тенденции
развертывания процессов в ней (Курсив мой. Н.М.К.)" [70].
Философия Ницше как раз и дала те фундаментальные идеи и образы, которые
соответствуют состоянию кризиса системы, состоянию "покинутости"
ее высшими энергиями, предоставленности самой себе, жуткому и в то же
время, по мере осознанности проблемы, такому привлекательному состоянию
"впадения в хаос" - как предчувствию состояния свободы. Рождающий
и рождающийся сливаются в одном лице. "Творец - это тот, кто творим".
И в этом состоянии человек творит из себя сверхчеловека.
Творить можно только в отсутствии жестких ограничений. Но мир изначально
устроен так, что дает простор для выбора путей и творчества, человеку
нужно это только понять:
"На какую бы философскую точку зрения ни становились бы мы нынче,
со всех сторон обманчивость мира, в котором, как нам кажется, мы живем,
является самым верным из всего, что еще может уловить наш взор, - мы находим
тому доводы за доводами, которые, пожалуй, могут соблазнить нас на предположение,
что принцип обмана лежит в "сущности вещей". … Что истина ценнее
иллюзии, - это не более как моральный предрассудок; это даже хуже всего
доказанное предположение из всех, какие только существуют. Нужно же сознаться
себе в том, что не существовало бы никакой жизни, если бы фундаментом
ей не служили перспективные оценки и мнимости (Выделено мной. Н.М.К.)…
Да что побуждает вас вообще к предположению, что есть существенная противоположность
между "истинным" и "ложным"? Разве не достаточно предположить,
что существуют степени мнимости, как бы более светлые и более темные тени
и тона иллюзии…? Почему мир, имеющий к нам некоторое отношение, не может
быть фикцией? И если кто-нибудь спросит при этом: "но с фикцией связан
ее творец?" - разве нельзя ему ответить коротко и ясно: почему? …" [71].
Эти слова звучат как призыв к расширению сознания, за границы иллюзий,
создаваемых нашим ограниченным умом. Не Творец создает иллюзии, а мы сами
пока что не способны к истинному знанию. Но мы уже способны прислушаться
по-новому к словам, летящим из Высших Миров:
"Иллюзия жизни рождается только мыслью ограничения космических выражений.
Но истинное значение жизни дает устремление в Беспредельность. Иллюзия,
как дурман, но устремление основное лежит в утверждении нескончаемости
наших задач. Задание Пространственных Огней является не рушимым человечеством;
и задание нарушить человеческий застой уявлено, как его спасение. Сколько
сказано о нуждающихся понять то, чем связуются наши существа, и, приняв
жизнь, мы должны принять силу связи. Умы разъединенные разнятся лучами
понимания, и разъединение уносит сознание от первоисточника. Сила связи
утверждается как космический рычаг, и человек не может себя выделить…" [72]. (Курсив мой. Н.М.К.).
"В эпоху разделения духа и материи нужно считать обреченным того,
кто создает свой мир вокруг непонимания. К чему строить и суетиться? К
чему все грезы и лишения, когда все построенное рушится и достояние человечества
не продлить сроком? Там, где обреченный назначил себе малый круг, там
все пространство пройдет для него тем же радиусом. Когда стройное сознание
скажет: "Можно вечно пользоваться плодами своего труда", - тогда,
истинно, засверкает меч духа, указующий в Беспредельность" [73].
"Неучислимы опасности, сокрытые от сознания людей, но открытые сознанию
сверхчеловеков (Выделено мной. Н.М.К.) и богочеловеков. Неучислимы и радости,
постигаемые при восхождении сознания и при участии в космическом строительстве.
Мы научаемся любить борьбу за Добро и Красоту" [74].
И еще о сверхчеловеке,
о герое:
"Сердцу любого нормального человека присуще инстинктивное стремление
обожествлять героя.
Принципы желания и воли, активные во всех людях, заставляют их почитать
и прославлять любого другого человека, достигшего высот в области религии,
науки, искусства или политики; иными словами, людям свойственно прославлять
и превозносить того, кто, по их мнению, опередил массы человечества.
Душа человека интуитивно осознает, что есть существа более высокого порядка
жизни, нежели мужчины и женщины нынешних земных рас. Последние считают,
что должно почитать и любить те существа, чьи великие знания и мощь могут
облагодетельствовать как человечество в целом, так и отдельного человека.
Отступничество или измена человека, его непостоянство, а порою и жестокость
по отношению к тем, кого он прежде превозносил, объясняются присущим ему
осознанием несостоятельности недавнего героя достичь высот, к которым
он стремился и которые надеялся покорить. Разочарование и душевная боль
его приверженцев приводят к тому, что они в переносном, а то и в буквальном
смысле убивают своего прежнего кумира.
Душа человека непрестанно зовет его покорять одну высоту за другой. Она
знает, что не сможет обрести покоя, пока не познает своего единства с
Богом. …
Каждый герой, или малый бог, воздвигаемый человеком на пьедестал, есть
следующий его шаг на пути к конечной цели" [75].
Застой - это впадение в хаос, в изоляцию; движение - это осознание целостности,
связи с окружающим миром. "Безумству храбрых поем мы песню"
- безумству, движущему миры. Одной из сил, препятствующих движению и,
соответственно, эволюционному развитию человечества, является сила инертности
коллективного сознания, обусловленная стремлением человека к сохранению
обманчивого состояния гармонии с внешним миром. Как бы в противовес таким
представлениям о гармонии в XX-м веке возникла новая научная парадигма,
построенная на принципах изменчивости мира и постоянной адаптации всего
живого к изменяющимся условиям. Возник новый лозунг, провозглашенный Ильей
Пригожиным, основоположником теории самоорганизации: "От существующего
- к возникающему!". В условиях постоянной изменчивости мира установившаяся
гармония рано или поздно должна быть нарушена таким явлением как диссонанс
или, если выражаться в терминах синергетики, хаотизация системы. Должен
быть включен механизм, встряхивающий систему, освобождающий ее от иллюзорного
образа мира, как чего-то навсегда застывшего, неизменного. Необходим толчок,
преодолевающий инертность, т.е. силу привычки, тормозящую перестройку
системы в соответствии с новыми условиями. Это становится особенно актуальным
в современных условиях, когда мир меняется чрезвычайно быстро и так же
быстро должны быть осознаны границы добра и зла этого мира и условия,
в которых они превращаются друг в друга.
Вот как еще в начале ХХ века давали разъяснения по поводу роли диссонанса
в эволюции Учителя:
" … В определенные периоды Манвантары (Манвантара - период активности
Космоса. Прим. мое. Н.М.К.), когда особенно активен положительный аспект
силы, разрушительный и разлагающий аспект действия разрывает, так сказать,
свои оковы и устремляется в те фазы, или планы, Вселенной (или какого-то
из ее миров), которые достигли своего апогея - высшей точки спирали развития;
и тогда Божественный Закон использует диссонанс, чтобы разложить на части
старые формы, что происходит до тех пор, пока не наступит новый период
спирали, во время которого действие снова сменится на противоположное,
направленное на реконструкцию и интеграцию той самой первичной материи,
в которой это действие совершается, той материи, которая, став к этому
моменту изменчивой и подвижной, устремляется из этого состояния к созданию
определенных форм.
Сам пор себе диссонанс ничего не означает. Он может быть проявлен лишь
при его применении. Данный период этой Манвантары представляет поле действия
вырвавшихся на свободу сил дезинтеграции, и диссонанс играет колоссальныю
роль во всех областях жизни и деятельности. …
В течение того периода каждого Великого цикла, когда сила диссонанса наиболее
активна, в искусстве, музыке, литературе, изобретательстве, в национальной
и семейной жизни - во всех областях наблюдается усиленная тенденция к
ломке старых форм, серьезные разногласия и трения. В религии это проявляется
в утрате веры и все возрастающем сомнении, в сфере правления - в массовых
беззакониях, а в земной коре - в учащении вулканических и сейсмических
явлений.
В иной, последующий период того же цикла все может измениться в противоположную
сторону. Будем надеяться, что, осознав разницу между дискордом и диссонансом,
человечество научится применять силу диссонанса во благо, а не во вред,
как это часто делается сейчас" [76].
Фридрих Ницше жил в преддверии революционных изменений в мировоззрении
Запада после двухтысячелетнего господства христианства. Новые идеи витали
в воздухе, старые переживали состояние кризиса. Церковь, требовавшая от
человека безропотной покорности, стала мощным оплотом пассивного следования
по старому пути. Ницше внес в жизнь общества то, что сейчас можно назвать
хаосом. Но этот хаос был разрушителен только для той части системы взглядов,
которая придавала коллективному сознанию избыточную инертность, лишала
его необходимой подвижности и изменчивости. Сейчас, когда человечество
переходит в Новую Эпоху, требующую осознания коллективной ответственности
за решение глобальных проблем на планете, залогом эволюционных перемен
является расширение сознания. Ницше был одним из тех, кто участвовал в
подготовке благодатной почвы, на которую упали в ХХ веке зерна новых знаний.
Говоря на языке синергетики, можно сказать, что в XIX веке усилиями выдающихся
мыслителей была подготовлена самоорганизующаяся среда - сознание современного
человека.
Завершить страницы, посвященные творчеству Фридриха Ницше, хотелось бы
его же словами:
Так я упал когда-то с высоты,
Где в сновиденьях правды я носился -
Весь полный ощущений дня и света,
Упал я навзничь в тьму вечерней тени,
Испепеленный правдою одною
И жаждущий единой этой правды [77].
Цитируемая литература:
1. Ницше
Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 418-419.
2. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. - С. 121-130.
3. Галкин А.А. Германский фашизм. М.: Наука, 1989. - С. 273-274.
4. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 8.
5. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 19.
6. Грани Агни Йоги, т. III, 1962, п. 512.
7. Там же, п.513.
8. Райгородский Д.Я. (редактор-составитель). Психология масс. Хрестоматия.
- Самара: Изд. Дом "БАХРАХ", 1988. - С. 224-225.
9. Там же, с. 208-209.
10. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 15-16.
11. Там же, с. 598.
12. Там же, с.17.
13. Там же, с. 17-20.
14. Беспредельность, п. 28.
15. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 404.
16. Там же, с. 331-332.
17. Там же, с.330-331.
18. Райгородский Д.Я. (редактор-составитель). Психология масс. Хрестоматия.
- Самара: Изд. Дом "БАХРАХ", 1988. - С. 228-229.
19. Там же.
20. Яркова Е.Н. Утилитаризм как стимул самоорганизации культуры и общества//
Общественные науки и современность, № 2, 2002. - С. 88-101.
21. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 320-321.
22. Там же, с. 311-313.
23. Там же, с. 364-365.
24. Там же, с. 344.
25. Там же, с. 359.
26. Там же.
27. Грани Агни Йоги, т. II, 1961, п. 173.
28. Грани Агни Йоги, т. I, 1960, с. 119.
29. Грани Агни Йоги, т. II, 1961, п. 116.
30. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 327-328.
31. Грани Агни Йоги, т. II, 1961, п. 438.
32. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 383-384.
33. Там же, с. 366.
34. Там же, с. 383-385.
35. Там же, с. 359-360.
36. Там же, с. 526.
37. Там же.
38. Там же, с. 527.
39. Там же, с. 355.
40. Там же, с. 408.
41. Там же, с. 326.
42. Беспредельность, 30.
43. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 326.
44. Там же, с. 386.
45. Там же, с. 365.
46. Беспредельность, 112.
47. Там же, п. 178.
48. Там же, п. 179.
49. Иерархия, п. 202.
50. Беспредельность, п. 911.
51. Там же, п. 914.
52. Откровение Иоанна Богослова, гл. 3, п. 15-19.
53. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 375.
54. Там же, с. 374.
55. Беспредельность, п. 125.
56. Иерархия, п. 202.
57. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 328-330.
58. Там же, с. 361.
59. Там же, с. 362.
60. Там же, с. 334-335.
61. Грани Агни Йоги, т. II, 1961, п. 431.
62. Там же, п. 436.
63. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 555.
64. Там же, с. 409-410.
65. Там же, с. 560-561.
66. Там же, с. 138.
67. Сердце, п. 451.
68. Агни Йога, 220.
69. Мандельштам Л.И. Лекции по колебаниям. М.: Изд-во АН СССР. 1955. -
С. 15.
70. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике//Вопросы
философии. №3, 1997. - С. 63.
71. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 592-593
72. Беспредельность, п. 45.
73. Там же, п. 49.
74. Рерих Е.И. У порога Нового Мира. - М.: Международный Центр Рерихов,
2000. - С. 354-355.
75. Учение Храма/ пер. с англ. - М.: Международный Центр Рерихов, 2001.
Ч. 2. - С. 305-306.
76. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 534.
6.
ВЕЛИКОЕ РАЗЪЕДИНЕНИЕ, ИЛИ ЧЕРНЫЙ ВЕК КАЛИ-ЮГИ
Запад есть запад,
Восток есть восток,
Не встретиться им никогда.
Лишь у подножья
Престола Божья
В день страшного суда.
Редьярд Киплинг
Для
того, чтобы мир мог развиваться и произвести, в конце концов, человека,
пуруша (дух) должен был сесть на шею безголовой пракрити (материи), и
только тогда она стала одарена сознанием жизни и помысла, а пуруша получил
способность двигаться ее ногами и заявить о своем существовании. Без помощи
объективной формы материи дух есть всего лишь абстракция, но материя без
содействия духа и его оживляющего влияния есть "лишь куча безжизненного
навоза"…
Учение Капилы
Когда
человечество, утеряв основу Учения, погрузится в непонимание, тогда, по
предсказанию, явленному древнейшими Учителями, настанет Эпоха Майтрейи!
Беспредельность, 1
В 1888 г., когда уже были написаны все знаменитые произведения Ницше,
посвященные проблеме сверхчеловека, русский писатель Антон Павлович Чехов
(1860 - 1904) написал рассказ "Пари", который по обозначенной
в нем проблеме некоторым образом перекликается с творчеством Ницше, однако
в несколько ином, неожиданном ракурсе. Если у Ницше перестройка системы
ценностей происходит из-за того, что для "аристократа духа" прежний мир становится тюрьмой, а старые моральные принципы - тяжкими
оковами, то у Чехова герой добровольно отправляется в заточение, не подозревая
о том перевороте, который вызовет в его душе пятнадцатилетняя изоляция
от обыденной жизни, и чем обернется общение в течение этого периода времени
с творениями великих умов человечества. Вот вкратце этот рассказ [1]:
"Была темная, осенняя ночь. Старый банкир ходил у себя в кабинете
из угла в угол и вспоминал, как пятнадцать лет тому назад, осенью, он
давал вечер. На этом вечере было много умных людей, и велись интересные
разговоры. Между прочим, говорили о смертной казни. Гости, среди которых
было не мало ученых и журналистов, в большинстве относились к смертной
казни отрицательно. Они находили этот способ наказания устаревшим, непригодным
для христианских государств и безнравственным. По мнению некоторых из
них, смертную казнь повсеместно следовало бы заменить пожизненным заключением.
<…>
Среди гостей находился один юрист, молодой человек лет двадцати пяти.
Когда спросили его мнения, он сказал:
- И смертная казнь и пожизненное заключение одинаково безнравственны,
но если бы мне предложили выбирать между казнью и пожизненным заключением,
то, конечно, я выбрал бы второе. Жить как-нибудь лучше, чем никак.
Поднялся оживленный спор. Банкир, бывший тогда помоложе и нервнее, вдруг
вышел из себя, ударил кулаком по столу и крикнул, обращаясь к молодому
юристу:
- Неправда! Держу пари на два миллиона, что вы не высидите в каземате
и пяти лет.
- Если это серьезно, - ответил ему юрист, - то держу пари, что высижу
не пять, а пятнадцать.
- Пятнадцать? Идет! - крикнул банкир. - Господа, я ставлю два миллиона!
- Согласен! Вы ставите миллионы, а я свою свободу! - сказал юрист.
И это дикое, бессмысленное пари состоялось! <…> Решено было, что
юрист будет отбывать свое заключение под строжайшим надзором в одном из
флигелей, построенных в саду банкира. Условились, что в продолжение пятнадцати
лет он будет лишен права переступать порог флигеля, видеть живых людей,
слышать человеческие голоса и получать письма и газеты. Ему разрешалось
иметь музыкальный инструмент, читать книги, писать письма, пить вино и
курить табак. С внешним миром, по условию, он мог сноситься не иначе,
как молча, через маленькое окно, нарочно устроенное для этого. Все, что
нужно, книги, ноты, вино и прочее, он мог получать по записке в каком
угодно количестве, но только через окно. Договор предусматривал все подробности
и мелочи, делавшие заключение строго одиночным, и обязывал юриста высидеть
ровно пятнадцать лет, с 12-ти часов 14 ноября 1870 г. и кончая 12-ю часами
14 ноября 1885 г. Малейшая попытка со стороны юриста нарушить условия,
хотя бы за две минуты до срока, освобождала банкира от обязанности платить
ему два миллиона.
В первый год заключения юрист, насколько можно было судить по его коротким
запискам, сильно страдал от одиночества и скуки. Из его флигеля постоянно
днем и ночью слышались звуки рояля! Он отказался от вина и табаку. Вино,
писал он, возбуждает желания, а желания - первые враги узника; к тому
же нет ничего скучнее, как пить хорошее вино и никого не видеть. А табак
портит в его комнате воздух. В первый год юристу посылали книги преимущественно
легкого содержания: романы с сложной любовной интригой, уголовные и фантастические
рассказы, комедии и т.п.
Во второй год музыка уже смолкла во флигеле, и юрист требовал в своих
записках только классиков. В пятый год снова послышалась музыка, и узник
попросил вина. Те, которые наблюдали за ним в окошко, говорили, что весь
этот год он только ел, пил и лежал на постели, часто зевал, сердито разговаривал
сам с собою. Книг он не читал. Иногда по ночам он садился писать, писал
долго и под утро разрывал на клочки все написанное. Слышали не раз, как
он плакал.
Во второй половине шестого года узник усердно занялся изучением языков,
философией и историей. Он жадно принялся за эти науки, так что банкир
едва успевал выписывать для него книги. В продолжение четырех лет по его
требованию было выписано около шестисот томов. В период этого увлечения
банкир, между прочим, получил от своего узника такое письмо: "Дорогой
мой тюремщик! Пишу вам эти строки на шести языках. Покажите их сведущим
людям. Пусть прочтут. Если они не найдут ни одной ошибки, то, умоляю вас,
прикажите выстрелить в саду из ружья. Выстрел этот скажет мне, что мои
усилия не пропали даром. Гении всех веков и стран говорят на различных
языках, но горит во всех их одно и то же пламя. О, если бы вы знали, какое
неземное счастье испытывает теперь моя душа оттого, что я умею понимать
их!" Желание узника было исполнено. Банкир приказал выстрелить в
саду два раза.
Затем после десятого года юрист неподвижно сидел за столом и читал одно
только евангелие. Банкиру казалось странным, что человек, одолевший в
четыре года шестьсот мудреных томов, потратил около года на чтение одной
удобопонятной и не толстой книги. На смену евангелию пошли история религий
и богословие.
В последние два года заточения узник читал чрезвычайно много, без всякого
разбора. То он занимался естественными науками, то требовал Байрона или
Шекспира. Бывали от него такие записки, где он просил прислать ему в одно
и то же время и химию, и медицинский учебник, и роман, и какой-нибудь
философский или богословский трактат. Его чтение было похоже на то, как
будто он плавал в море среди обломков корабля и, желая спасти себе жизнь,
жадно хватался то за один обломок, то за другой! <…>".
Спустя пятнадцать
лет банкиру, вошедшему во флигель с целью убить своего пленника, чтобы
не потерять ставшие теперь так необходимыми ему, почти разорившемуся человеку,
обещанные два миллиона, открылось следующее зрелище:
"За столом неподвижно сидел человек, не похожий на обыкновенных людей.
Это был скелет, обтянутый кожею, с длинными женскими кудрями и с косматой
бородой. Цвет лица у него был желтый, с землистым оттенком, щеки впалые,
спина длинная и узкая, а рука, которою он поддерживал свою волосатую голову,
была так тонка и худа, что на нее было жутко смотреть. В волосах его уже
серебрилась седина, и, глядя на старчески изможденное лицо, никто не поверил
бы, что ему только сорок лет. Он спал… Перед его склоненною головой на
столе лежал лист бумаги, на котором было что-то написано мелким почерком.
< >
Банкир взял со стола лист и прочел следующее:
"Завтра в 12 часов дня я получаю свободу и право общения с людьми.
Но, прежде чем оставить эту комнату и увидеть солнце, я считаю нужным
сказать вам несколько слов. По чистой совести и перед богом, который видит
меня, заявляю вам, что я презираю и свободу, и жизнь, и здоровье, и все
то, что в ваших книгах называется благами мира.
Пятнадцать лет я внимательно изучал земную жизнь. Правда, я не видел земли
и людей, но в ваших книгах я пил ароматное вино, пел песни, гонялся в
лесах за оленями и дикими кабанами, любил женщин… Красавицы, воздушные,
как облако, созданные волшебством ваших гениальных поэтов, посещали меня
ночью и шептали мне чудные сказки, от которых пьянела моя голова. В ваших
книгах я взбирался на вершины Эльборуса и Монблана и видел оттуда, как
по утрам восходило солнце и как по вечерам заливало оно небо, океан и
горные вершины багряным золотом; я видел оттуда, как надо мной, рассекая
тучи, сверкали молнии; я видел зеленые леса, поля, реки, озера, города,
слышал пение сирен и игру пастушеских свирелей, осязал крылья прекрасных
дьяволов, прилетавших ко мне беседовать о боге… В ваших книгах я бросался
в бездонные пропасти, творил чудеса, убивал, сжигал города, проповедовал
новые религии, завоевывал целые царства…
Ваши книги дали мне мудрость. Все то, что веками создавала неутомимая
человеческая мысль, сдавлено в моем черепе в небольшой ком. Я знаю, что
я умнее всех вас.
И я презираю ваши книги, презираю все блага мира и мудрость. Все ничтожно,
бренно, призрачно и обманчиво, как мираж. Пусть вы горды, мудры и прекрасны,
но смерть сотрет вас с лица земли наравне с подпольными мышами, а потомство
ваше, история, бессмертие ваших гениев замерзнут или сгорят вместе с земным
шаром.
Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь принимаете вы за правду и
безобразие за красоту. Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь
обстоятельств на яблонях и апельсинных деревьях вместо плодов вдруг выросли
лягушки и ящерицы или розы стали издавать запах вспотевшей лошади; так
я удивляюсь вам, променявшим небо на землю. Я не хочу понимать вас.
Чтоб показать вам на деле презрение к тому, чем живете вы, я отказываюсь
от двух миллионов, о которых я когда-то мечтал, как о рае, и которые теперь
презираю. Чтобы лишить себя права на них, я выйду отсюда за пять часов
до установленного срока и таким образом нарушу договор…"" [1].
Из заточения вышел преображенный человек, прошедший своеобразный путь
аскета и обретший в результате совершенно новые ценности. Но хорошо это
или плохо? И какая судьба ожидает его в дальнейшем? Автор предоставил
читателям самим поразмышлять об этом. Для нас же описанная история представляет
интерес с эволюционной точки зрения. Так и сформулируем его: полезен ли
аскетизм, выражающийся в пренебрежении материальным миром ради духовного
роста человека? И добавим еще один вопрос: какой путь продвижения по эволюционным
ступеням короче - путь одиночки или путь коллектива? Сразу вроде бы напрашивается
ответ, что в одиночку продвинуться можно гораздо быстрее, только нужно
быть предрасположенным к такому пути. Ведь человечество так многообразно,
люди так отличаются друг от друга по своим интересам и ценностям, что
боги устанут ждать, пока произойдет коллективное перемещение хотя бы на
одну ступеньку. Но Учителя говорят о том, что слишком быстро продвинувшимся
духам предстоит немного притормозить свое развитие, пока их не догонят
другие, поскольку для одиночек путь к более высоким целям закрыт. В одиночку
нельзя накопить нужный энергетический потенциал, одинокому эго трудно
понять единство Космоса и все преимущества этого единства. Поэтому люди,
слишком быстро достигшие определенного совершенства, должны быть заинтересованы
в том, чтобы помочь совершенствоваться и остальным представителям земного
человечества. Они сами должны на некоторое время стать наставниками и
учителями запаздывающих современников.
Отсюда вытекает, что негативные последствия отрыва человеческого духа
от материальной стороны жизни выражаются всего лишь в задержке роста,
в переходе, образно говоря, к движению по кругу, а не по спирали. Нужно
только набраться терпения, пока подоспеют остальные, и можно будет двинуться
дальше.
Но, как показывает история развития общества (и как это подтверждается
синергетикой на примере развития сложных нелинейных систем), одностороннее
развитие, как в материальном, так и в духовном направлении, становится
серьезным препятствием на пути расширения сознания человека. Рассмотрим
это утверждение на более конкретных примерах.
В синергетике есть такое понятие как дифференциация. В результате адаптации
системы к внешним условиям происходит своего рода специализация, разделение
труда между отдельными подсистемами единого целого. Каждая из выделившихся
подсистем при этом нацеливается на выполнение своей собственной программы
эволюции, согласованной с программой функционирования всей системы. В
результате дифференциации происходит усложнение организма, более тесное
включение его в окружающую среду и т.д. За счет такой перестройки происходит
эволюция системы как единого целого.
Однако случается и так, что в результате такой специализации, особенно
когда система имеет множество сильных подсистем, способных к сравнительно
самостоятельному, независимому от других частей выполнению собственных
программ, происходит такое значительное удаление образовавшихся ветвей
друг от друга, наблюдается такая сильная трансформация их из первоначальной
формы в совершенно новые, неожиданные формы, что дети, внуки и правнуки
тех, кто были братьями накануне наступления ускоренной дифференциации,
перестают узнавать друг друга, теряя друг друга из виду или видя друг
в друге чужестранцев, если не врагов.
Теперь представим себе следующую ситуацию. Сформировалась новая, прогрессивная
общность людей, гармоничных в своем развитии. Гармоничных в том смысле,
что на данном этапе развития ими достигнута согласованность духовного
и материального аспектов жизни, соответствующих определенному историческому
периоду. Такая гармония приносит людям ощущение счастья и покоя, уверенности
в настоящем и будущем. Однако сделаем следующую оговорку: это общество
достигло своего расцвета благодаря мудрому руководству правителей, которые
по своему сознанию, по широте взглядов достигли сознания богов. Эти Мудрецы
наставляли людей, показывали им, как достичь гармоничного развития, разъясняя,
что для них является добром, а что - злом. Люди принимали эти наставления
на веру и были счастливы, потому что видели результат - свою благополучную
жизнь. Но так как люди на самом деле не достигли мудрости богов, а только
приобрели способность богам верить и следовать их советам, то боги давали
каждому человеку от своей мудрости столько, сколько каждый мог вместить,
то есть понять, осознать и применить в жизни. В результате многообразия
человеческих сознаний возникло общество, в котором уровень вмещенной мудрости
оказался очень разным - от очень высокого до очень низкого. Отсюда последовал
неизбежный результат - критерии добра и зла на каждом уровне оказались
различными, поскольку низшие сознания просто не в состоянии были понять
иерархию ценностей более высоких уровней.
И вот с этим обществом, назовем его расой, богами было решено провести
глобальный эксперимент, цель которого заключалась в следующем: выявить
и сопоставить последствия, которые повлечет за собой нарушение достигнутой
гармонии в сторону переразвития как материального, так и духовного аспекта
жизнедеятельности. Для этого раса, наделенная определенным совокупным
(базовым) запасом знаний, получает самостоятельность и далее развивается
без Высшего Руководства, в режиме самоорганизации, если применить современную
терминологию синергетики. Она должна разделиться на две части - подрасы,
назовем их восточной и западной, одна из которых будет больше внимания
уделять духовной стороне жизни, а другая - материальной. Чтобы это выглядело
естественно в сознании обычных людей, западная подраса должна сдвинуться
с обжитых мест и отправиться в дальние странствия, где будет в борьбе
с препятствиями, в условиях более холодного климата ассимилироваться с
коренными народами новых земель или же поселится в суровых, еще необжитых
местах.
Другая подраса, восточная, остается на прежнем месте, в условиях теплого
климата, благоприятного для ведения сельского хозяйства и не требующего
от людей особых усилий для организации материальной стороны своей жизни.
В таких условиях создаются лучшие возможности для духовного развития,
поскольку высвобождается энергия, которая в более суровых условиях была
бы направлена на организацию материальной части жизни. Оставаясь на месте,
восточная подраса становится открытой для других народов, позволяя им
ассимилироваться в своей культуре.
Итак, обе подрасы становятся открытыми системами по отношению к окружающему
миру, но развиваются в различных режимах: одна из них, западная, как бы
символизирует собой мужское начало, проявляющее свою активность во внешнем
действии, другая - женское начало, проявляющее свою активность в восприятии
новых воздействий, новых энергий.
Что же произойдет со временем с этими подрасами в результате такого разделения?
Смогут ли они сохранить свой первоначальный энергетический потенциал,
свою гармонию? Смогут ли узнать друг друга при встрече?
Вначале попытаемся ответить на этот вопрос с научной точки зрения. Рассмотрим
развитие какого-либо человеческого сообщества как самоподдерживающийся
и самоускоряющийся процесс. Для этого в качестве аналога возьмем для рассмотрения
процесс автокатализа, который рассматривается синергетикой как основной
механизм зарождения и развития в системе новых подсистем. Из школьного
курса химии известно, что в обычной каталитической реакции катализатор
исполняет роль ускорителя реакции. Он направляет всю цепочку реакций по
более короткому пути, но сам в образовании конечных продуктов участия
не принимает - сколько катализатора было до начала реакции, столько будет
и после ее завершения. Но совершенно иная картина наблюдается при так
называемой автокаталитической реакции. В этом случае катализатор является
одним из компонентов химической реакции, который воспроизводит сам себя
по мере протекания реакции во все бoльших и бoльших количествах. Но чем
больше образуется катализатора, тем выше скорость протекания реакции.
В какой-то момент скорость достигнет своего максимального значения, а
затем начнет потихоньку снижаться. Это снижение будет обусловлено ограниченностью
масштабов системы, в которой протекает реакция и, следовательно, исчерпанием
ресурсов компонентов, способных принимать участие в реакции. В конце концов,
если система не будет пополняться новыми ресурсами, реакция завершится,
и система придет в равновесное состояние, которое при отсутствии внешних
возмущений рано или поздно превратится в застой с последующей деградацией.
Теперь представим, что рассмотренная нами система является достаточно
сложной по своему составу и свойствам, поэтому может реагировать в режиме
самоускорения не на один, а на два вида катализаторов. И от того, какой
катализатор будет введен в нее на начальной стадии, будет зависеть, к
какому конечному результату придет она после окончания реакции.
Какое же отношение могут иметь реакции автокатализа к развитию человеческого
общества в рассмотренном выше разделении расы на две подрасы? Какую аналогию
мы можем увидеть в этом примере из химии? Аналогия очень наглядная. Исходная
раса может быть определена как сложная нелинейная система, в которой гармонично
сочетаются два фазовых состояния - дух и материя или, другими словами,
духовность и разум. Поэтому, если эта гармония не прочная, то подраса,
изначально содержащая в себе поровну обе составляющие, попав в условия,
способствующие развитию духа, начнет развиваться односторонне, пренебрегая
своим вторым фазовым состоянием, то есть разумом. И напротив, вторая подраса,
попав в условия, способствующие развитию разума, т.е. рационального отношения
к жизни, пойдет по второму возможному пути, предав забвению свою духовную
компоненту. Синергетики сказали бы об этой ситуации, что каждая из подсистем
под влиянием внешних условий выбирает из нескольких потенциально возможных
путей развития один, энергетически более выгодный путь (или один аттрактор),
в результате чего с течением времени автоматически утрачивается осознание
первоначальной целостности системы. Для того, чтобы подсистема могла вместить
одновременно две цели, то есть развиваться одновременно в двух направлениях,
у нее должно быть достаточно как физических, так и духовных сил, а также
высшей мудрости. Но последнего рассматриваемая раса в нашем мысленном
эксперименте как раз и была лишена по условию задачи.
В конце концов подрасы-братья станут в своем развитии двумя противоположностями,
одна станет олицетворением результата духовного пути, другая - материального.
Кто же из них окажется в более выгодном положении с точки зрения эволюционного
развития? Перед кем откроется больше перспектив в будущем? И что произойдет
при встрече высокого духа с высоким интеллектом? Примерно такие вопросы
можно было бы поставить не только применительно к описанному выше мысленному
эксперименту, но и применительно к реальной ситуации, сложившейся в связи
с происшедшим тысячелетия назад разделением древней арийской расы, потомками
которой стали современные индусы, греки, немцы, англичане, итальянцы,
славяне и другие народы. В конце XIX в. Запад сделал для себя открытие,
что некогда у него был брат-близнец, который сейчас обнаружился и предстал
перед ним в виде Индии - далекой загадочной страны, с экзотическим климатом
и не менее экзотической культурой.
Лишь Те, Кто Знают, могут рассказать о том, как происходило на самом деле
великое разделение древней арийской расы, колыбелью которой стала Центральная
Азия. Нам трудно судить о тех процессах, которые происходили с арийскими
подрасами и субподрасами в Европе и в странах Древнего Востока, в частности,
в Индии. Поэтому мы попытаемся получить ответ только на поставленный выше
вопрос: с какими же результатами пришли в точку встречи разъединенные
когда-то, в далекой древности, подрасы? И почему при встрече братьям-ариям,
разделенным веками и тысячелетиями, суждено было стать одному колонией,
а другому - колонизатором. Речь здесь, как уже стало ясно, идет об Индии
и Великобритании.
Посмотрим, что представляли собой при встрече Запад и Восток, каково было
состояние их материальной, социальной и духовной жизни.
Запад.
Обратимся к свидетельствам мыслителей, которые жили в интересующий нас
период времени.
Е. П. Блаватская так писала в "Разоблаченной Изиде" о состоянии
западного мира конца XIX в.: "С одной стороны лишенное духовности,
догматическое, очень часто - развращенное духовенство; уйма сект и три
воюющие между собой великие религии; разногласия вместо единения, догматы
без доказательств, любящие сенсацию проповедники, ищущие богатства и удовольствий
прихожане, лицемерие и ханжество, порожденные тираническими крайностями
в требованиях приличия, респектабельности, господствующих взглядов - искренность
и действительность благочестия становятся исключениями. С другой стороны,
научные гипотезы, построенные на песке; нет ни одного вопроса, по которому
достигнуто согласие; ярые ссоры и зависть; общее течение в материализм.
Схватка насмерть между наукой и теологией за непогрешимость - "вековой
конфликт". <…> Между этими двумя столкнувшимися титанами -
наукой и теологией - находится обалдевшая публика, быстро теряющая веру
в бессмертие человека и в какое-либо божество, быстро спускающаяся до
уровня чисто животного существования. Такова картина часа, освещенного
сияющим полуденным солнцем христианской и научной эры!" [2].
К. Маркс, рассуждая об энергии индивидов отдельных наций и сравнивая с
этой точки зрения американцев и немцев, характеризовал последних как "кретинообразных",
связывая это качество с изолированностью немцев, с их нежеланием скрещиваться
с другими расами. Он писал, что "…во Франции, в Англии и т.д. иноземцы
поселились на развитой уже почве, в Америке на совершенно свежей почве,
в Германии же первоначальное население не тронулось с места". Привычка
к военной дисциплине, к прусскому порядку препятствовала развитию самостоятельного
мышления [3].
Ф. Ницше также отмечал, что немецкий ум, веками отличавшийся стремлением
к высокой философии, отяжелел, скатился к уровню массовой культуры, утратив
свои аристократические цели. Он писал: "Чем мог бы быть немецкий
ум, кто только не размышлял об этом с тоскою! Но этот народ самовольно
одурял себя почти в течение тысячи лет: нигде так порочно не злоупотребляли
двумя сильными европейскими наркотиками, алкоголем и христианством. <…>
Сколько угрюмой тяжести, вялости, сырости, халата, сколько пива в немецкой
интеллигенции! Как это собственно возможно, чтобы молодые люди, посвятившие
жизнь духовным целям, не чувствовали бы в себе первого инстинкта духовности,
инстинкта самосохранения духа - и пили бы пиво?… Алкоголизм ученой молодежи,
быть может, еще не является вопросительным знаком по отношению к их учености,
…но во всяком другом отношении он остается проблемой. - Где только не
найдешь этого тихого вырождения, которое производит в духовной области
пиво!" [4]. "Изменился пафос, а не только интеллектуальность.
- Возьмем хотя бы немецкие университеты: что за атмосфера царит среди
их ученых, какой бесплодный, какой невзыскательный и остывший дух! <…>
Суровое идиотство, на которое осуждает нынче каждого чудовищный объем
наук, является главным основанием того, что более одаренные, богатые,
глубокие натуры уже не находят соответственного им воспитания, а также
воспитателей. <…> Германия слывет все более плоскоманией Европы".
<…> Уже известно везде: в главном - а им остается культура - немцы
не принимаются более в расчет. Спрашивают: можете ли вы указать хоть на
один имеющий европейское значение ум? каким был ваш Гёте, ваш Гегель,
ваш Генрих Гейне, ваш Шопенгауэр? - Что нет более ни одного немецкого
философа, это вызывает удивления без конца". "Все высшее воспитательное
дело в Германии лишилось главного - цели, равно как и средства для достижения
цели. Что воспитание, образование само есть цель - а не "империя",
- что для этой цели нужны воспитатели - а не учителя гимназий и университетские
ученые - об этом забыли… Нужны воспитатели, которые сами воспитаны, превосходящие
других, аристократы духа, доказывающие это и словом и молчанием …, а не
ученые олухи, каких нынче предлагает юношеству гимназия и университет
в качестве "высших нянек"" [5].
Еще более грустная картина открывается в характеристике, которую Ницше
дает англичанам: "Чего не хватает и всегда не хватало в Англии… -
настоящей мощи ума, настоящей глубины умственного взгляда, словом, философии.
- Характерно для такой нефилософской расы, что она строго придерживается
христианства: ей нужна дисциплина для "морализирования" и очеловечивания.
Англичанин, будучи угрюмее, чувственнее, сильнее волею, грубее немца,
- именно в силу этого, как натура более низменная, также и благочестивее
его: христианство ему еще нужнее, чем немцу. Более тонкие ноздри уловят
даже и в этом английском христианстве истинно английский припах сплина
и злоупотребления алкоголем, против которых эта религия вполне основательно
применяется в качестве целебного средства - именно, как более тонкий яд
против более грубого: отравление утонченным ядом в самом деле является
у грубых народов уже прогрессом, ступенью к одухотворению. Христианская
мимика, молитвы и пение псалмов еще вполне сносно маскируют английскую
грубость и мужицкую серьезность, вернее, - изъясняют ее и перетолковывают;
и для такого скотского племени пьяниц и развратников… судорога покаяния
действительно может представлять собою относительно высшее проявление
"гуманности", какого оно только в состоянии достигнуть… Но что
шокирует даже в самом гуманном англичанине, так это отсутствие в нем музыки,
говоря в переносном (а также и в прямом) смысле: в движениях его души
и тела нет такта и танца, нет даже влечения к такту и танцу, к "музыке"" [6].
Е. П. Блаватская писала о том, что англичане испытывали физиологическое
отвращение к индусам и поступали с ними, как с рабами и цепными собаками
и, возможно, именно грубостью натуры англичан, о которой писал Ницше,
объясняется этот факт.
Вот что писал об английской культуре XIX в. известный австрийский писатель
Стефан Цвейг (1881 - 1942) в своем очерке, посвященном английскому писателю
Чарльзу Диккенсу (1812 - 1870): "Каждый англичанин является в большей
степени англичанином, чем немец немцем. Английское начало придает человеку
не только внешний лоск - оно пронизывает всю его сущность, глубоко проникает
в кровь, налагает отпечаток на самое важное и сокровенное, на самое индивидуальное
- на творчество. Как художник, англичанин находится в большей зависимости
от национального, чем немец или француз. Поэтому в Англии каждый художник,
каждый настоящий писатель боролся с английским началом в своей душе, но
даже самая пылкая, страстная ненависть оказывалась бессильной сломить
традицию. <…> Английская традиция - самая сильная, самая победоносная
на свете, но и самая опасная для искусства. Самая опасная потому, что
она коварна: это совсем не холодная пустыня, необитаемая и негостеприимная,
она манит теплом очага и мирным уютом, но в то же время ставит пределы
морали, ограничивает, требует порядка и не терпит свободного вдохновения.
Это - скромное жилище, без свежего воздуха, защищенное от жизненных бурь,
светлое, приветливое и гостеприимное, настоящий home, с его пылающим камином
буржуазного самодовольства, но это тюрьма для того, чей дом - вселенная
(Выделено мной. Н.М.К.), чье глубочайшее наслаждение - беззаботно искать
приключений, кочуя в безграничном просторе" [7].
Теперь посмотрим, что исторически предшествовало формированию такой, в
высшей степени консервативной, традиции. Как известно, в Англии с XVI
в. развернулся процесс первоначального накопления капитала, а уже в XVII
в. она произвела захват огромных территорий, в том числе в Индии и Северной
Америке. В начале XIX в. в Англии утвердилась фабричная система производства,
промышленная буржуазия в политическом отношении стала господствующим классом.
Достигнув огромных успехов в науке, технике, развив промышленность, Англия
стала крупнейшей колониальной державой мира, покорившей дополнительно
к прежним колониям Австралию, Новую Зеландию и захватившей обширные территории
в Бирме, Южной Африке и др. странах. В результате провозглашения независимости
одной из колоний Англии в конце XVIII в. образовалось новое государство
- Соединенные Штаты Америки. В лице Англии и США капитал стал править
миром. На шкале системы ценностей западного мира духовная составляющая
хотя и сохранилась, но стала играть все более и более формальную роль.
Если мы обратимся к истории возникновения христианства, т.е. перенесемся
мысленным взором в первые века нашей эры, то обнаружим тo же смещение
ценностей в общественной жизни другой крупной державы, явившейся в свое
время таким же поработителем и захватчиком, как и Англия в XIX в. Речь
идет о Древней Римской империи.
Как известно из учебников истории [8], в 44 г. до н. э. республиканский
строй в Римской державе был заменен единоличным правлением военного диктатора,
опиравшегося в первую очередь на преданные ему легионы. С 27 г до н. э.
Рим стал империей. Римская монархия начала с насилия, с массовых убийств.
На смену политическим деятелям, ораторам и поборникам высоких лозунгов
пришли люди иного склада - землевладельцы и скототорговцы, градостроители,
организаторы крупных мастерских. I в. н. э. - это период экономического
подъема, прогресса техники и расцвета точных наук. Строили города, дороги,
водопроводы, мосты, крепости, разрабатывали рудники, расширяли керамические
и шерстоткацкие мастерские, возделывали новые земли, разводили стада овец
и т.д.
Строительство, земледелие, ремесло, обмен - все эти процветающие области
общественной жизни привлекали деятельных людей и открывали дорогу для
успеха. Прежде страной правила аристократия, теперь все больше проявлялась
власть денег. "Прибыль - радость", "Привет тебе, прибыль" - такие таблички вывешивались у входа в дома или мастерские. Занятия,
прежде считавшиеся чуть ли не зазорными, теперь пользовались почетом,
так как приносили прибыль.
В ряды господствующего класса Рима вливались люди из тех социальных групп,
которые до недавнего времени считались неполноправными - из провинциалов,
из вольноотпущенников. Эпоха империи была временем медленного исчезновения
римских привилегий. К тому же императоры отказались от старой политики
безжалостного ограбления покоренных земель, которую практиковали наместники
времен республики: провинции превращались теперь в органическую составную
часть Римского государства.
Вольноотпущенники, бывшие рабы, часто превосходившие и талантом, и трудолюбием,
и знаниями своих господ, теперь очень часто превращались в богатейших
людей государства, скупали поместья аристократов, проникали в управление
государством.
Римская империя принесла с собой экономический прогресс. Однако рост материального
благополучия, положительных знаний, техники неожиданно совпал в I в. н.э.
с нарастанием религиозности. Как ни странно, но материальный прогресс
принес пессимизм, мрачную тревогу о будущем. С установлением римской империи
основная религия превратилась в официальные богослужения, зато появилось
бесчисленное число религиозных сект и групп - воцарился религиозный хаос.
Широкой волной хлынули в Рим восточные боги: распространялись почитатели
египетской Изиды, еврейского Ягве, появлялись первые христиане. На фоне
деспотизма, умирания общественной жизни, потери идеалов и откровенной
погоня за материальными благами вставал вопрос о смысле жизни.
Религиозные представления римлян, как и других италийских народностей,
первоначально были связаны с почитанием духов предков и божеств - покровителей
семьи и домашнего очага. Особым вниманием пользовался культ общеримской
покровительницы домашнего очага - богини Весты. С древнейшего времени
в Риме почитались божества неба. Важнейшими из них были: верховный бог
Юпитер, богиня Юнона, богиня мудрости Минерва и божество войны Марс, считавшийся
покровителем Рима. Со II в. до н. э. в Риме стали распространяться культы
восточных божеств. Так, после походов в Малую Азию распространилось поклонение
Великой матери богов - Кибеле. В середине II в. до н. э. в Италии и Риме
начали почитать Озириса и Изиду, справлять празднования в честь Диониса
(Вакха). В I в. до н.э. появилось почитание иранского божества - Митры.
Римские императоры считали себя божественными личностями и требовали гражданских
жертвоприношений своим статуям. От жителей как Италии, так и провинций
требовали официального участия в почитании "гения" императора,
выражавшемся иногда в символическом, а иногда и в реальном жертвоприношении
перед статуей правящего повелителя империи, и участии в жертвенном пире.
Но в это же время развивались стоические идеалы: мир подчинен божественному,
разумному порядку; наше пребывание на земле - лишь скоротечный эпизод,
и не следует искать в нем ни разума, ни справедливости. Раб ты или господин,
богат или беден, знатен или ничтожен, - все это пустые слова, и истинная
мудрость как раз и состоит в том, чтобы понять это, чтобы подготовить
себя к вечности.
Характерным для условий Римской империи первого века н. э. стало широкое
распространение космополитизма - учения о том, что человек является в
первую очередь гражданином не своего маленького отечества, полиса, города,
но всего мира. Космополитизм (от греческого слова "космополит" - гражданин вселенной, гражданин мира) возник еще в Древней Греции и в
Риме получил дальнейшее развитие. Римская империя создавала чрезвычайно
благоприятные условия для его распространения. В этой огромной державе
соединялись бесчисленные народы, говорившие на разных языках, поклонявшиеся
разным богам. Постепенно экономическое, политическое и культурное общение
должно было создавать представление о единстве римского мира.
Цицерон, наблюдавший закат республики, говорил, что мир - единое государство,
и еще более настойчиво повторял это Сенека. Мы все, свободные и рабы,
правители и подданные, граждане единого государства - мира, "космоса";
мы все - члены одного целого и потому должны помогать друг другу и жить
друг для друга: не каждый для себя, но все для целого. Позднее христианство
также провозгласило космополитизм. Апостол Павел, обращаясь к колоссянам,
говорил: "Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания,
варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос".
У римского космополитизма был и государственный аспект: подчинение местной
независимости, местных бытовых и культурных особенностей Римской империи.
Римляне были терпимы, они готовы были принять чужих богов ради общей унификации:
унификации быта, права, верований, образа мыслей.
Римский деспотизм, унификация городского быта, стремление к единообразию
мысли и культурной жизни - все это были тесно связанные между собой явления.
Чтобы закрепить их, не хватало только одного - общеобязательной веры в
единого бога. В эту смутную пору наживы и богоискательства и родилось
христианство, постепенно из маленькой секты распространившееся по всей
империи.
Однако так сложилось, что превращение христианства в господствующую церковь
произошло уже тогда, когда деспотическая Римская империя была ослаблена
как внутренними процессами распада, так и натиском соседей-варваров. Христианская
церковь проповедовала универсализм, единство человечества в условиях полного
политического и экономического распада Европы.
Древнейшие общины, где верили в мессию (Христа), первоначально состояли
из низших слоев городского населения - рабов, вольноотпущенников, мелких
ремесленников и торговцев. Обострение политической обстановки в Римской
империи в конце II и особенно в III в. н. э. усилило стремление к религиозно-моральному
успокоению и утешению. Среди христиан появляются сначала отдельные представители
господствующих общественных слоев, а позднее многие знатные рабовладельцы,
воины и государственные служащие имперской администрации.
Первые изображения Христа в виде пастыря, несущего на плечах заблудшую
овцу, появились во второй половине II в. н. э. Позднее появилось изображение
матери Христа с младенцем Христом на руках. Стали изображать Иоанна Крестителя
и апостолов. (в отличие от невидимого Бога Ветхого Завета). И только к
концу II - началу III в. н. э. христианские религиозные объединения превратились
из небольших сектантских групп в мощную общественную силу, обратившую
на себя самое серьезное внимание правителей Римской империи.
Таким образом, христианство возникло в то время, когда начали рушиться
основы мира, построенного на материалистических идеалах, когда мир нуждался
в духовной пище и был в какой-то степени уже готов к ее восприятию. Однако
инертность человеческого мышления, подкрепленная фанатизмом ортодоксального
иудаизма, привела к тому, что новое учение должно было прийти в западный
мир через Великую Жертву - через "распятие духа на кресте материи".
Уже на закате христианства Ницше как о высшем откровении человечеству
писал о тех великих символах, недоступных рядовому, примитивному сознанию,
которые были скрыты в Учении Иисуса Христа:
"Если я что-нибудь понимаю в этом великом символисте, так это то,
что только внутренние реальности он принимал как реальности, как "истины",
- что остальное все, естественное, временное, пространственное, историческое,
он понимал лишь как символ, лишь как повод для притчи. Понятие "Сын
Человеческий" не есть конкретная личность, принадлежащая истории,
что-нибудь единичное, единственное, но "вечная" действительность,
психологический символ, освобожденный от понятия времени. То же самое,
но в еще более высоком смысле можно сказать и о Боге этого типичного символиста,
о "Царстве Божьем", о "Царстве Небесном", о "Сыновности
Бога". Ничего нет более не христианского, как церковные грубые понятия
о Боге как личности… …
"Царство Небесное" есть состояние сердца, а не что-либо, что
"выше земли" или приходит "после смерти". В Евангелии
недостает вообще понятия естественной смерти: смерть не мост, не переход,
ее нет, ибо она принадлежит к совершенно иному, только кажущемуся, миру,
имеющему лишь символическое значение. "Час смерти" не есть христианское
понятие. "Час", время, физическая жизнь и ее кризисы совсем
не существуют для учителя "благовестия"… "Царство Божье"
не есть что-либо, что можно ожидать; оно не имеет "вчера" и
не имеет "послезавтра", оно не приходит через "тысячу лет"
- это есть опыт сердца; оно повсюду, оно нигде… <…> Этот "благовестник"
умер, как и жил, как и учил, - не для "спасения людей", но чтобы
показать, как нужно жить. То, что оставил он в наследство человечеству,
есть практика, его поведение перед судьями, преследователями, обвинителями
и всякого рода клеветой и насмешкой - его поведение на кресте. Он не сопротивляется,
не защищает своего права. Он не делает ни шагу, чтобы отвратить от себя
самую крайнюю опасность, более того - он вызывает ее… И он молит, он страдает,
он любит с теми, в тех, которые делают ему зло. <…> Наш век гордится
своим историческим чувством; как можно было поверить такой бессмыслице,
что в начале христианства стоит грубая басня о чудотворце и Спасителе,
- и что все духовное и символическое есть только позднейшее развитие?
Наоборот: история христианства - и именно от смерти на кресте - есть история
постепенно углубляющегося грубого непонимания первоначального символизма.
С распространением христианства на более широкие и грубые массы, которым
недоставало все более и более источников христианства, - становилось все
необходимее делать христианство вульгарным, варварским, - оно поглотило
в себя учения и обряды всех подземных культов imperii Romani, всевозможную
бессмыслицу больного разума. Судьба христианства лежит в необходимости
сделать самую веру такой же болезненной, низменной и вульгарной, как были
болезненны, низменны и вульгарны потребности, которые оно должно было
удовлетворять. Больное варварство суммируется наконец в силу в виде церкви,
этой формы, смертельно враждебной всякой правдивости, всякой высоте души,
всякой дисциплине духа, всякой свободно настроенной и благожелательной
гуманности. - Христианские ценности - аристократические ценности. Только
мы, ставшие свободными умы, снова восстановили эту величайшую из противоположностей,
какая только когда-либо существовала между ценностями!" [9].
И вот так же, как и в Древнем Риме, одновременно с официальной религией,
носителем которой теперь стала христианская церковь, превратившаяся в
подпорку для развращенных благами цивилизации масс, нуждающихся в регулярном
отпущении грехов, начал возникать интерес к религиозным учениям и философии
Востока. Тем более, что колонизация Востока и, в частности, Индии, поездки
европейцев и американцев в экзотические восточные колонии, появление высокопоставленных
индусов и индийской молодежи в Англии - все это способствовало в той или
иной степени удовлетворению новых духовных потребностей Запада. В то же
время возникло и увлечение "спиритуализмом", "месмеризмом" и другими явлениями, связанными с необычными феноменами, проявлявшимися
в присутствии людей с особыми психическими способностями. Е. П. Блаватская
так писала об этом явлении:
"Среди многих необычных ростков нашего века странное вероучение так
называемых спиритуалистов возникло среди разваливающихся остатков религий
самозваного откровения и материалистических философий… То, что приверженцы
спиритуализма в своем фанатизме преувеличивали его качества и остались
слепыми к его несовершенствам, - это не дает основания, чтобы сомневаться
в его реальности… Сам фанатизм спиритуалистов является доказательством
подлинности и возможности их феноменов. Они дают нам факты, которые мы
можем исследовать, а не утверждения, которым мы должны следовать без доказательств.
Миллионы разумных мужчин и женщин не могут легко поддаться коллективным
галлюцинациям. Итак, пока духовенство, придерживаясь своих собственных
толкований Библии, и наука, считающаяся только со своим самодельным Кодексом
возможного в природе, - отказываются даже выслушать спиритуалистов, -
истинная наука и истинная религия молчат и с серьезным вниманием ожидают
дальнейшего" [10].
Она отмечала также, что весь вопрос о феноменах покоится на правильном
понимании старых философий. Так, Платону, Пифагору, Плотину и древним
мудрецам Индии одинаково была открыта одна и та же мудрость. Платон -
этот величайший философ дохристианской эры верно отражал в своих сочинениях
духовность ведийских философов, живших тысячи лет до него самого. Он "вобрал
в себя всю ученость своего времени - греческую от Философа до Сократа,
затем пифагорейскую в Италии, а затем всю, какую мог добыть из Египта
и Востока. Он был настолько широкомыслящ, что вся философия Европы и Азии
вошла в его доктрины" [11].
Становится понятным, что не случайно в периоды духовных кризисов человечество
снова и снова обращалось к восточным религиям с их многочисленными богами,
многочисленными символами и образами, среди которых можно было выбрать
те, которые были ближе сознанию того или иного человека. В XIX в., во
времена формирования расовой теории эволюции, западный мир уже готов был
осознать и принять восточную философию по праву одной из ветвей, представляющих
древнюю арийскую расу: "Удивительное фамильное сходство всего индийского,
греческого, германского философствования объясняется довольно просто.
Именно там, где наличествует родство языков, благодаря общей философии
грамматики (т.е. благодаря бессознательной власти и руководительству одинаковых
грамматических функций), все неизбежно и заранее подготовлено (Выделено
мною. Н.М.К.) для однородного развития и последовательности философских
систем; точно так же как для некоторых иных объяснений мира путь является
как бы закрытым. Очень вероятно, что философы урало-алтайских наречий
(в которых хуже всего развито понятие "субъект") иначе взглянут
в "глубь мира" и пойдут иными путями, нежели индогерманцы (Выделено
мною. Н.М.К.) и мусульмане: ярмо определенных грамматических функций есть
в конце концов ярмо физиологических суждений о ценностях и расовых условий" [12].
Учителя Востока в сотрудничестве с Е. П. Блаватской напомнили Европе и
США те общие закономерности эволюции человечества, которые проявлялись
в глобальных масштабах, независимо от принадлежности наций к той или иной
расе или к тому или иному континенту. В "Разоблаченной Изиде",
а затем в "Тайной доктрине" они рассказали о циклическом характере
эволюции, о том, что древние философы делили бесконечные периоды человеческого
существования на циклы, в течение которых человечество постепенно доходило
до кульминационного пункта высочайшей цивилизации и затем постепенно опускалось
в отвратительное варварство. Эти философы придерживались убеждения, что
материя вследствие греховности со временем становится более грубой и плотной,
нежели она была при начальном появлении человека; что в начале человеческое
тело было наполовину эфирным, что перед падением человечество свободно
сообщалось с невидимой вселенной. Но с того времени материя стала грозной
стеною между нами и миром духов. Старейшие эзотерические предания учат
нас, что до мистического Адама жило уже много рас человеческих существ,
которые жили и угасали, одна сменяя другую по очереди.
По мере прохождения цикла человеческие глаза все более и более раскрывались,
пока он не стал различать "добро и зло" так же, как сами элохимы
(боги). Достигнув своей вершины, цикл начал двигаться по нисходящей линии.
Когда дуга достигла определенного пункта… - природа снабдила человека
"покровами из кожи", и Господь Бог "одел его". Оборот
физического мира сопровождается таким же оборотом в мире мыслительном
- духовная эволюция мира совершается циклами так же, как физическая. Поэтому
в истории мы наблюдаем регулярное чередование приливов и отливов развития
человечества. Великие царства и империи мира сего после достижения кульминационного
взлета своего величия снова опускаются вниз в соответствии с тем же законом,
по которому они когда-то поднимались; и человечество, опустившись до самой
низкой точки, снова собирается с силами и опять восходит, причем высота
его восхождения, по закону прогрессии циклов, на этот раз будет немного
выше той точки, с которой оно последний раз начало свой спуск. Деление
истории человечества на Золотой, Серебряный, Медный и Железный века не
есть выдумка. После века великой вдохновенности и неосознанного творчества
непременно наступает век критиканства и сознательности. Первый доставляет
материал для анализирующего и критикующего рассудка второго.
То же самое верование в предсуществование гораздо более духовной расы,
чем та, к которой мы принадлежим, может быть прослежена назад до самых
ранних преданий почти каждого народа. В них говорится о первых людях на
земле как о расе, которая могла рассуждать и говорить, чье зрение было
неограничено и которые сразу узнавали все. Согласно этим преданиям, воздух
наполнен невидимыми сонмами духов, из которых некоторые свободны от всякого
зла и бессмертны, а другие - пагубны и смертны. С самых давних времен
религиозные философы учили, что вся вселенная была наполнена божественными
и духовными существами различных рас. И из одной из них с течением времени
развился Adam - первобытный человек.
Величайшие мыслители Греции и Рима смотрели на такие вещи, как на доказанные
факты. Существование загробной жизни, духов, привидений не вызывало у
них никаких сомнений. Они различали привидения по категориям: манас, анима
и умбра; манас после смерти человека спускался в подземный мир; анима
или чистый дух поднимался на небеса, а ненаходящий себе покоя умбра (земными
влечениями привязанный к земле) скитался около своей могилы, так как в
нем преобладали материальные влечения, мешающие ему подниматься в высшие
сферы [13].
Гераклит в своих произведениях помещал между высочайшими и низшими богами
(воплощенными душами) три класса демонов и населял вселенную невидимыми
существами. Из этих трех классов первые два невидимые; их тела - чистый
эфир и огонь (планетные духи); демоны третьего класса обладают парообразными
телами; они, обычно, невидимы, но иногда уплотняются и становятся видимыми
на несколько секунд. Это земные духи или астральные души [14].
Сейчас же, т.е. в "просвещенном" XIX в., ощущение целостности
с миром невидимым утрачено и даже наука не может осознать этого: "На
краю мрачной бездны, отделяющей духовный мир от физического, стоит современная
наука с закрытыми глазами и отвернувшейся головой, провозглашая при этом
бездну непроходимой и бездонной, хотя она держит в своей руке факел, и
стоит ей только опустить этот факел ниже, как она увидит свою ошибку" [15].
Итак, западный мир пришел в точку встречи со своей восточной половиной
с революционными достижениями в области естественно-технических наук,
физики, математики, с вот-вот грядущими полетами в космос, с огромными
фабриками и заводами, с потоками человеческих масс, осознающих свою силу
в своем единстве, с почти готовым появиться на свет ядерным оружием, с
потрясающими воображение храмами, дворцами, небоскребами. Но он пришел
с опустошенной душой, забитой иллюзорными ценностями материальных благ,
с ускользающей из-под ног опорой в виде исчерпывающих свои силы церковных
догм, с изматывающей силы верой в то, что "спасение утопающих дело
рук самих утопающих", с чувством ужаса перед неизбежной смертью,
которую нельзя преодолеть или хотя бы отсрочить, если час пробил… Угроза
смерти - вот, наверное, единственное, что может заставить человека западного
мира встрепенуться и забыть хотя бы на некоторое время о своих неудовлетворенных
амбициях.
Человек Запада не всегда сам виноват в том, что его дух не может пробиться
сквозь плотную материальную оболочку. Известно, кaк много тонко чувствующих
художников, писателей, поэтов конца XIX - начала XX в. оказывались на
грани безумия и заканчивали свою жизнь, подобно Ницше, в психиатрической
лечебнице или же находили единственный выход своим страданиям в самоубийстве.
Если сейчас, в начале ХХI в., мы довольно часто можем наблюдать среди
молодежи тех, кто, обладая экстрасенсорными способностями, способностями
к целительству, ясновидению и проч., не испытывает при этом особых неудобств
и страданий в психическом плане, то в прошлом веке, видимо, условия жизни
были таковы, что тонкие чувствования оказывались губительными для представителей
цивилизованных стран не только Запада, но и Востока. И этому наглядный
пример - судьба японского писателя Акутагавы Рюноскэ.
Е. П. Блаватская писала, что в странах, не подвергшихся цивилизации -
вот, где особенно следует искать объяснения и наблюдать проявления той
тонкой энергии, которую философы древности называли "мировой душой".
Только на Востоке и в бескрайних землях Африки исследователь психологии
найдет обильную пищу для своей жаждущей истины души. И причина этому очевидна.
Атмосфера в населенных местах очень испорчена дымом и испарениями фабрик,
паровых машин, железных дорог и пароходов, в особенности миазматическими
испарениями живых и мертвых. Природа в своих проявлениях настолько же
зависима от условий, насколько человеческое существо от них зависит, и
ее могучее дыхание легко может быть нарушено, задержано, и согласованность
ее сил может быть разрушена на данном месте, как будто бы она - человек.
Было, например, обнаружено, что сибирский шаман, давший неоспоримые доказательства
своего оккультного могущества среди своих земляков чукчей, постепенно
и часто совсем терял свою силу после прибытия в туманный Лондон.
Учеными доказано, что, кроме того, что климатические условия влияют на
человеческую психологию, они влияют также и на физические чувства людей.
Так, у восточных народов физические чувства гораздо более обострены, чем
у европейцев. Например, в описываемое время ткачи Кашмира различали триста
самостоятельных, отличающихся друг от друга цветов, которые европеец не
только не может воспроизвести, но даже не может различить. Глаза кашмирской
девушки в состоянии были видеть объективно цвет, который в самом деле
существует, но, оставаясь для европейца неуловимым, для него как бы и
не существует [16]. Но если существует такое большое различие в остроте
внешних чувств у двух рас, почему не может быть того же самого и в отношении
психических способностей?
Махатмы Индии говорили по этому поводу: "…Мы верим, вследствие тысячелетних
опытов и объективных демонстраций, что существует гимнастика и для души,
как для тела. …Природа так ревнива к своим дарам, что в нашей власти систематически
развивать или убивать в наших потомках - и даже в продолжение весьма немногих
поколений - какой угодно физический или умственный дар, просто вследствие
одного упражнения или полного пренебрежения… Ухо индуса приучено веками
схватывать один род комбинаций слуховых волн или атмосферических вибраций,
а ухо европейца привыкло к другому роду; поэтому где душа первого наслаждается,
там душа последнего не чувствует ничего, а уши страдают. …Наши слуховые
нервы, в начале времен тождественные в своих способностях с вашими, переродились
вследствие векового упражнения и сделались столь же отличными от ваших,
как и цвет нашей кожи и наши желудки… Навык, закон наследия, все, что
угодно… Но вы, прибыв из Америки изучать индусов и их религию, никогда
не поймете последней, если прежде не научитесь знать, как тесно, как почти
неразрывно связаны все наши науки не с современным, конечно, ортодоксальным,
невежественным брахманизмом, а с философией нашей первобытной религии
Вед" [17].
Итак, обратимся к особенностям восточной культуры, в частности, Индии
XIX в.
Восток.
Посмотрим на Индию глазами Е. П. Блаватской, получившей доступ к сокровеннейшим
тайнам жизни индийского народа, настоящая история которого была скрыта
от любопытных глаз в течение не только веков, но целых тысячелетий. Это
знакомство происходило под руководством Махатм Индии, которые владели
всеми тайнами своего народа и посвящали в них только избранных. Русская
по происхождению, подданная США по стечению обстоятельств, основательница
Теософского общества, доверенная Учителей, вот что писала она об Индии
для русских читателей в своем известном произведении-отчете "В пещерах
и дебрях Индостана":
"Географически страна разделена на бесчисленные раджи и малые государства;
этнологически - на сотни племен и национальностей; номинально - на две
расы: на ариев и семитов, или индусов и моголов, то есть на две главные
религии: магометанскую и брахманскую. Обе веры находятся между собой в
вековой непримиримой вражде, и только присутствие британских войск сдерживает
фанатизм обеих рас… Далее, даже магометане разделены в Индии на большое
число враждебных друг другу сект, неизвестных среди правоверных Турции
и Европы" [18].
Индусы разделяют свою расу на четыре касты:
1) брамины, или сыны бога Брамы,
2) кшатрии, или воины,
3) вайши, или торговцы,
4) шудры, или чернорабочие, низший класс.
Каждая из этих каст подразделяет себя на субкасты (от пяти до тридцати),
которые, в свою очередь, распадаются на многочисленные фракции.
Номинально же все они (около двухсот миллионов) принадлежат к так называемой "вере браминов" и преклоняются перед священным законоведением
Ману и Ведами.
Ницше, осознавший в себе потомка древних ариев, так описывал свои впечатления
от знакомства с законами Ману: "…Совершенно с противоположным чувством
я читаю книгу законов Ману, произведение, несравненное в духовном отношении;
даже назвать его на одном дыхании с Библией было бы грехом против духа…
Нельзя забывать главного - основные отличия этой книги от всякого рода
Библии: знатные сословия, философы и воины при ее помощи держат в руках
массы: повсюду благородные ценности, чувство совершенства, утверждение
жизни, торжествующее чувство благосостояния по отношению к себе и к жизни,
солнечный свет разлит на всей книге. - Все вещи, на которые христианство
испускает свою бездонную пошлость, как, например, зачатие, женщина, брак,
здесь трактуются серьезно, с почтением, любовью и доверием. <…>Я
не знаю ни одной книги, где о женщине сказано бы было так много нежных
и благожелательных вещей, как в книге законов Ману; эти старые седобородые
святые обладают таким искусством вежливости по отношению к женщинам, как,
может быть, никто другой" [19].
Законы Ману, которого индусы считают прародителем человечества, представляют
собой свод правил, по которым строятся взаимоотношения человека с Всевышним.
Эта наука называется йогой. В комментариях к "Бхагавад-гите"
говорится, что в начале Трета-юги Кришна передал вечную науку йоги богу
Солнца Вивасвану, а бог Солнца поведал ее своему сыну Ману. Ману, будучи
прародителем человечества, "передал ее своему сыну Махарадже Икшваку,
царю этой планеты Земля и предку династии Рагху, в которой появился Господь
Рамачандра". Здесь же говорится о том, что "Бхагавад-гита"
была поведана царскому роду, царям всех планет, начиная с планеты Солнце,
поскольку роль царей на всех планетах - защищать всех живущих, и потому
правители должны знать науку взаимоотношений с Всевышним, чтобы быть в
состоянии управлять гражданами и освободить их от бремени низменных желаний.
Человеческая жизнь, говорит "Бхагавад-гита", предназначена для
развития духовного знания, для осознания своей вечной связи с Верховной
божественной личностью, и носители власти всех государств и всех планет
обязаны научить этому всех своих подданных, используя средства образования,
культуры и религии. Другими словами, "роль главы любого государства
заключается в распространении науки сознания Кришны, чтобы люди, овладев
этой великой наукой, могли успешно следовать по верному пути, используя
данную им форму человеческой жизни (Выделено мной. Н.М.К.)" [20].
Индийские философские системы выделяют в циклическом развитии мира периоды
повышения и снижения активности Космоса. Каждый из больших периодов делится
на четыре меньших периода - юги, располагающихся в следующем порядке:
Сатья-юга, Трета-юга, Двапара-юга, Кали-юга. Внутри этих циклов, продолжительность
которых трудно представить человеческому разуму, содержатся меньшие циклы,
сменяющие друг друга в таком же порядке. Сатья-юга - это век расцвета
духовной составляющей человечества, это век активных, сознательных взаимоотношений
с Всевышним. Кали-юга - черный век разъединения, век впадения в материализм,
время впадения в хаос. Считается, что сейчас мы живем в период, когда
заканчивается малая Кали-юга, длившаяся около пяти тысяч лет, и на смену
ей, в ее же недрах, уже зарождается новый век - век Сатья-юги, век прихода
шестой расы человечества. Затем наступит Трета-юга, Двапара-юга, и после
них снова придет Кали-юга, но это уже произойдет на другом витке эволюционной
спирали, и новое состояние, новая Кали-Юга будет соответствовать новому
уровню развития человечества.
Считается, что до рождения Ману "Гита" была передана богу Солнца
Вивасвану как минимум 120 400 000 лет тому назад, а в человеческом обществе
она существует около двух миллионов лет. Еще раз она была дана человечеству
около пяти тысячи лет назад: "Как раз в начале Кали-юги, около пяти
тысяч лет назад, Господь Кришна поведал "Бхагавад-гиту" Своему
другу и преданному слуге Арджуне" [21].
Пока же посмотрим, что представляет собой индийская наука о взаимоотношениях
с Всевышним, называемая йогой. Известны разные системы йоги: хатха-йога,
карма-йога, раджа-йога и др.
Самой популярной и доступной среди них является хатха-йога, которая для
многих в настоящее время представляется всего лишь комплексом гимнастических
упражнений, улучшающих состояние организма. Как отмечала Блаватская, посвятить
себя учению хатха-йоги по мертвой букве системы может всякий. Для этого
не нужно быть ни философом, ни даже уметь читать и писать. Нужно просто
обладать железной волей, выносливостью индусов, их равнодушием к физическим
страданиям, слепым фанатизмом и верой в выбранного бога. Настоящие же
хатха-йоги - те же медиумы, отличающиеся от западных тем, что производят
свои феномены свободно, заставляя явления зависеть от собственной воли.
Хатха-йоги приобретают эти способности в результате страшных самоистязаний.
В результате многих лет нечеловеческих, сверхъестественных усилий хатха-йоги
добиваются способности входить в следующие состояний, приведенные в степени
их усложнения:
левитация - явление, идущее вразрез с законами тяготения, выражающееся
в способности держаться на воздухе в течение нескольких минут;
гибернизация - способность периодически прекращать дыхание, как бы впадая
в спячку;
пранаяма - самопроизвольный столбняк, характеризующийся обильною испариной,
дрожанием всех членов и чувством необычайной легкости во всем организме;
пратнахара - степень самопроизвольного транса, в котором происходит полное
бездействие всех пяти чувств;
дхарана - степень произвольного столбняка, в котором не только физические
чувства, но даже и все умственные способности йога замирают: человек погружается
в полную каталепсию ума и тела;
дхиана - состояние "полного невыразимого блаженства", в котором
йог делается ясновидящим;
самадхи - состояние, в котором йог, подобно летучей мыши, ежу, сурку приобретает
дар переносить отсутствие атмосферного воздуха, пищи и воды в течение
40 суток и более.
Е. П. Блаватская подчеркивала, что хатха-йога - это результат веков неряшливого
обращения с философией, победа внешней формы и обрядности над духом учения,
а затем и постепенное вырождение божественной премудрости. Утратив, вследствие
личного честолюбия и земных страстей, способность к объединению с Брахмой,
то есть с абсолютной природой, большая часть браминов, отчужденная от
окончательного верховного посвящения, трудностей которого она не могла
преодолеть, заменила хатха-йогой высший вид йоги - раджа-йогу. Хатха-йог
верит в то, что всякое явление, такое как ясновидение и исцеление болезни,
происходит при непосредственном действии и участии бога Шивы. Раджа-йог,
напротив, отвергает как подобное вмешательство, так и личность Шивы в
принципе. Для него нет антропоморфных богов, есть только абсолютная, обоюдоострая
сила созидания и разрушения, первоматерия, всемирная и единая, неотъемлемая
частичка коей - он сам, хотя в обманчивом сознании земных ощущений он
и является преходящим индивидуумом. Девиз раджа-йогов "Mens sana
in corpore sano" - "В здоровом теле здоровый дух".
Учителя Индии, сами относившие себя к раджа-йогам, так говорили об основах
этой науки: "Мы не верим ни в какую магию, которая превзошла бы кругозор
и способности человеческого ума, ни в "чудо", божественное или
дьявольское, если оно подразумевает нарушение законов природы, вечно существующих…
Разве это слишком много - верить, что человеку следовало бы развивать
новые чувствования и более тесную связь с природой? Логика эволюции должна
научить этому, если доводить ее до ее законных заключений" [22].
Современники Е. П. Блаватской, путешествовавшие по Индии, отмечали, что
способности раджа-йогов связаны с применением так называемой психической
энергии, среди них особо выделяются следующие:
- дар пророчества и предвидения грядущих событий;
- понимание всех незнакомых им языков;
- целение недугов;
- искусство читать чужие мысли;
- слышать разговоры и все происходящее за несколько тысяч миль;
- понимание языка зверей и птиц;
- способность сохранять юношескую наружность в продолжение долгого, почти
невероятного периода времени (прокамия);
- способность оставлять собственное тело и переходить в другое;
- дар укрощать и даже убивать самых диких зверей одним взглядом (вазитва);
- способность одним действием воли заставлять людей бессознательно повиноваться
мысленным приказаниям йогов (применение психической силы) [23].
Одновременно
с различными видами йоги, требовавшими от человека упорной работы над
своим телом и духом, отрешенности от обычной материальной жизни, в Индии
XIX в. процветали пышным цветом различные виды колдовства. На примере
двух племен, тоддов и курумбов, Е. П. Блаватской во время ее путешествия
по Индии были показаны два противоположных полюса использования психической
энергии. Она писала, что тодды - это вырожденные и, может быть, полубессознательные
последователи белой магии, муллу-курумбы - отвратительные последователи
черной магии, или колдовства. Как и все последователи белой магии, тодды
считали, что белая, или божественная, магия не может быть доступна тем,
кто склонен к пороку, в каком виде он бы ни проявлялся. Правдивость, чистота
нравов, отсутствие эгоизма и любовь к ближнему - вот первые необходимые
качества "белого" мага. Но и к нравственным качествам людей,
нуждавшихся в лечении, тодды - эти красивые великаны двухметрового роста,
относились очень требовательно. Е. П. Блаватская писала, что до пьяницы
и развратного человека они ни за что не дотронутся. "Мы лечим любовью,
которая льется из солнца, - говорили они, - а на злого человека она не
подействует". Кроме того, они строго восставали против вызывания
душ умерших. "Не тревожь и не вызывай ее (душу), дабы уходя она не
унесла с собой чего земного", - так говорится в "Халдейских
оракулах". Тодды верили во что-то переживающее тело, поэтому запрещали
иметь дело с бхутами (привидениями) и призывали избегать их, как и курумбов,
которые слыли великими некромантами. Они считали, что посредством белой
магии человек ищет возможности войти в сношение с миром духовным и невидимым;
черные же маги посредством колдовства стараются получить власть над живыми
и мертвыми.
Е. П. Блаватская обращала внимание на большую разница между магической
силой, когда она проявляется у тоддов, и как она заявляет себя у карликов
муллу-курумбов: "Если тодды лечат, как лечил иногда Гиппократ и древние
иерофанты египетских храмов, действием солнца, пользуясь электрическим
действием его лучей, при помощи магнетических пассов руками или животного
магнетизма, то муллу-курумбы во время своих заклинаний и чар употребляют
положительно все приемы фессалийских колдуний… Они пользуются луною и
ее вредными в известные времена года лучами, собирают травы и варят из
них зелья, употребляют кровь, обладают, наконец, …способностью очаровывать
выбранную жертву взглядом" [24].
По описанию свидетелей, между этими племенами наблюдалась такая высокая
несовместимость, что простое соприкосновение тодда с курумбой могло привести
последнего в шоковое состояние: "Между тоддами и курумбами существует
какая-то враждебная сила, заставляющая курумбов повиноваться против воли
тоддам. Встречаясь с ними, карлик падает на землю в припадке, похожем
на эпилепсию. Он извивается на земле, как червь, дрожит от ужаса и выказывает
все признаки скорее нравственного нежели физического страха… Чем бы он
ни был занят в то время, как к нему приближается тодд, - а курумб редко
бывает занят чем-либо хорошим, - достаточно, чтобы тодд не только дотронулся,
но даже помахал в его сторону бамбуковым жезлом, чтобы заставить муллу-курумба…
бежать без оглядки. Но чаще всего он спотыкается и тут же падает, иногда
замертво, пребывая до удаления тодды в мертвенном трансе…" [25].
Что же такое, в самом деле, "колдовство"? Даже современные ученые,
основываясь на достижениях биофизики, начинают приходить к выводу, что
колдовство - это передача пока невидимым и неуловимым для экспериментальных
исследований способом болезней, несчастий, смерти людям и даже животным
путем сильного психического воздействия на организм человека или животного
и его эмоциональное состояние. Учителя Индии давали следующие разъяснения
по этому поводу: "Мы говорим прямо: зло, причиняемое так называемым
колдовством …не есть пустая басня. Оно существует и скоро будет доказано,
как был доказан месмеризм, так долго отрицаемый и наконец принятый с переменой
названия. А когда это свойство в человеке будет признано наукой, то и
закон сумеет положить конец его злоупотреблениям. Есть сознательное, как
и бессознательное колдовство. Сомнамбул (гипнотик) действует двояким образом:
под влиянием собственного и под давлением постороннего импульса, т.е.
магнетизера. Этот последний, если он злой, мстительный, порочный человек,
может причинить своим субъектам совершенно безнаказанно и верно громадный
вред. Направив зараженную пороками мысль и силу воли на выбранную им жертву,
особенно, если она гораздо слабее его, магнетизер может возбуждать в ней
какие угодно страсти, привить зародыш любой болезни, наконец, даже умертвить
ее со временем. <…> Разница между гипнотизером и магнетизером, с
одной стороны, и колдуном или природным гипнотизером, с другой, только
в количестве и качестве высылаемой ими силы воли или тока. Если один может
действовать так сильно на органы мышления, что способен произвести временное
умопомешательство, а другой, направив ток на зараженный орган, вылечить
его, произведя благодетельную в нем реакцию, то почему же, спрашивается,
так немыслимо верить, что колдун также способен, направив "змеиный
взгляд" (тот же магнетический ток) на какой-нибудь из жизненных органов
выбранной им заранее жертвы и, безостановочно портя его, убить человека
так же, как и зверя?" [26].
Итак, Индия - страна йогов, колдунов, каст, сект, различных вер и суеверий…
Все это на первый взгляд представлялось пестрой картиной, хаосом, в котором
европейцу трудно было различить хотя бы некоторый порядок.
Но Е. П. Блаватская так писала о вере браминов, которая поклоняется 330
миллионов богов: "В странной мифологии браминов, которая на первый
взгляд еще сказочнее греческой, и вообще в их еще более странном мировоззрении,
тем не менее скрывается глубокая философия. Внешняя форма идолопоклонства
есть лишь завеса, скрывающая истину, как покрывало Изиды. Но эта истина
дается не всем. Для одних завеса скрывает не лик Изиды, а только уходящее
в непроницаемую для них тьму, пустое пространство; для других оттуда проливается
свет. Неодаренным от природы, тем врожденным у многих, внутренним чувством,
которое так метко зовется у индусов "третьим глазом" или "оком
Шивы", гораздо полезнее довольствоваться фантастическими разводами
на завесе: таким не проникнуть вглубь непроницаемого мрака, не наполнить
пустого пространства. Но тот, кто обладает "третьим глазом"
или, говоря яснее, способен перенесть свое зрение с грубо объективной
на почву чисто внутреннюю, тот узрит в этом мраке свет, а в кажущейся
пустоте различит вселенную… Внутреннее самосознание укажет ему безошибочно,
что присутствие Бога тут чувствуется, но не может быть передано, и что
выражение его в конкретной форме находит свое извинение в самой горячности
желания передать это чувство массам. И вот, хотя еще порицая в душе форму
поклонения, он не станет более открыто смеяться над идолами и верой в
них того, кто, неспособный проникнуть за завесу, довольствуется внешностью
только потому, что ему трудно, если не совсем невозможно, получить какое-либо
подходящее представление о "неведомом Боге" [27].
Поэтому все триста тридцать миллионов богов Индии, взятые вместе, указывают
на одного неведомого Бога. Их происхождение можно проиллюстрировать одной
из аллегорий-сказок древних браминов: "К самому концу последней пралайи
(pralaya, т.е. промежуточный период между двумя сотворениями нашего мира)
Великий Раджа, пребывающий в вечности бесконечного пространства, желая
дать средства будущим людям познать Его, выстроил из присущих Ему качеств
дворец над горой Меру и стал проживать там. Но когда люди снова заселили
мир, то дворец этот, один конец коего опирался в правую, а другой в левую
бесконечность, оказался столь обширным, что маленькие люди даже и не догадывались
о его существовании: для них дворец был небесной твердью, за которой в
их понятии не было ничего…Тогда Великий Раджа, познав неудобство и жалея
маленьких людей, пожелал открыться им не в целости, а частями. Он разрушил
дворец, созданный из Его качеств и стал бросать один кирпич за другим
на землю. Каждый из кирпичей превратился в идола: красный в бога, серый
- в богиню, и каждый из дэвата и девати, воплотившись в идола, получил
одно из неисчислимых качеств Маха-Раджи. Сперва весь пантеон состоял из
одних превосходных качеств. Но люди, пользуясь безнаказанностью, стали
делаться все порочнее и злее. Тогда Великий Раджа послал карму (закон
возмездия) на землю. Карма, не щадящая и богов, превратила многие из качеств
в орудия наказания; и таким образом появились между всепрощающими кроткими
божествами боги-разрушители и боги-мстители" [28].
Различный уровень сознания, отсутствие образованности у масс привели к
возникновению такого большого количества богов. Но, "…если, отбросив
его (пантеизма Индии) внешнюю форму, доведшую темные массы до самого отвратительного
поклонения кумирам, мы проникнем до первоначального происхождения мифов
пантеизма, то не найдем в них ни богов, ни даже внешнего поклонения разным
предметам из царств природы в их обыкновенном образе, а поклонение духу
вездесущему, поэтому столь же присущему малейшей травке, как и силе, зародившей
и вырастившей её. <…> Эти боги зародились и получили бытие вследствие
темного стремления олицетворить неолицетворяемое, сотворяя себе тем самым
"кумира". Краеугольный камень философского и религиозного мировоззрения
их мудрецов очутился с течением времени в руках властолюбивых, холодно
расчетливых браминов, и этот камень был разбит ими на осколки, истолчен
в мелкий порошок для удобнейшего применения массам. Но для мыслителя,
как и для всякого непредубежденного ориенталиста, эти исковерканные осколки,
как и мельчайший щебень от них, все-таки от того же камня, - атрибуты
проявленной энергии Парабрахма (Абсолюта. Прим. мое. Н.М.К.)., единого,
безначально и бесконечно сущего" [29].
Е. П. Блаватская так пишет о своем знакомстве с Учителями Востока, открывшими
ей доступ к сокровенному знанию: "Когда, много лет тому назад, мы
первый раз путешествовали по Востоку, исследуя тайники его покинутых святилищ,
два приводящих в трепет и постоянно возвращающихся вопроса угнетали наш
ум: кто и что есть Бог? Кто видел когда-нибудь бессмертный дух человека
и убедился таким образом в собственном бессмертии?
И когда мы были наиболее озабочены разрешением этих смущающих вопросов,
- мы пришли в соприкосновение с некими людьми, обладающими таинственными
силами и такими глубокими познаниями, что мы можем, поистине, назвать
их мудрецами Востока. Мы чутко прислушивались к их наставлениям. Они доказали
нам, что путем комбинирования науки с религией существование Бога и бессмертие
человеческого духа могут быть доказаны так же, как теоремы Евклида. В
первый раз мы убедились, что в философии Востока нет места ни для какой
другой веры, кроме абсолютной и непоколебимой веры во всемогущество бессмертного
собственного "Я" человека. Нас учили, что это всемогущество
происходит от родства человеческого духа со Вселенскою Душою - Богом!
Последний никогда не может быть продемонстрирован иначе, как только посредством
первого. Человеческий дух доказывает существование источника, откуда она
пришла. Скажите кому-нибудь, кто никогда не видел воды, что существует
океан воды, и ему придется принять это на веру, или же совсем отрицать.
Но пусть одна капля упадет ему на руку, и тогда он будет в состоянии сделать
из этого факта все остальные выводы. И после этого он может постепенно
дойти до понимания, что существует беспредельный неизмеримый океан. Ему
более не будет нужна слепая вера; он заменит ее знанием. Когда видишь
смертного человека, проявляющего огромные способности, управляющего силами
природы и открывающего взорам вид на мир духов, то рассудительный ум потрясен
убеждением, что если духовное Эго одного человека может совершать так
много, то способности Духа-Отца соответственно должны быть настолько мощней
и обширней, насколько океан мощнее и обширнее одной капли" [30].
И далее: "Человек - это маленький мир, - микрокосм внутри великой
Вселенной. Подобно утробному плоду, он поддерживается подвешенным всеми
своими тремя духами в утробе макрокосма; и в то время, как его земное
тело находится в постоянной симпатической связи со своим породителем землей,
его астральная душа живет в согласии со звездной Anima Mundi. Она в нем
так же, как он в ней, ибо насыщающий всю вселенную элемент заполняет все
пространство и сам есть пространство, только безбрежное и бесконечное.
Что касается его третьего духа, духа божественного, то чем же он может
быть, как не бесконечно малый луч, одного из бесчисленных излучений, исходящих
непосредственно из Высочайшей Причины - Духовного Света Мира? Это троица
органической и неорганической природы - духовной и физической, три в одном…Все,
существующее в этой видимой вселенной (Выделено мной. Н.М.К.), есть изливание
из этой Триады и само есть космическая триада". "Воля Творца,
посредством которой было создано все, и все получило свой первый импульс,
является свойством всех живых существ. Человек, наделенный дополнительной
духовностью, владеет самой большой ее долей на этой планете. И от пропорции
материи в нем зависит, будет ли он с большим или с меньшим успехом пользоваться
своим магическим свойством" [31].
Тем, кто знаком с синергетикой и имеет представление о том, что такое
диссипативная структура, что такое сложное целое, состоящее из нескольких
диссипативных структур, что такое фрактальная структура, отражающая в
своем содержании настолько тонкое переплетение и взаимопроникновение разных
по своим свойствам диссипативных структур, что они становятся "все
в одном", нетрудно будет в приведенном выше описании космической
триады определить то, что мы в синергетике называем сложным единым целым.
Человечество в своем научном развитии уже доросло до восприятия образов,
казавшихся когда-то совершенно непонятными и недоступными человеческому
сознанию. В конце ХХ в. в нашу жизнь так стремительно ворвались такие
понятия как, многомерность, многовариантность, нелинейность, когерентность,
телепортация, психическая энергия, информационное воздействие и проч.,
что у нас появился шанс понять, чтo же хотели донести человечеству Учителя
в течение многих и многих тысячелетий. Наверное, в очень скором будущем
уже многие приобретут способность осознавать все три мира нашей космической
триады и смогут одновременно жить хотя бы в двух из них - в мире плотном
(физическом) и в мире тонком (астральном), в последний из которых мы может
путешествовать пока только в своих снах и редких видениях. Но уже сейчас,
благодаря новому научному мировоззрению, мы можем осознать и еще более
потрясающие перспективы, которые ожидают человеческий дух на пути эволюционного
восхождения…
Встреча
Запада и Востока. Итак, для Индии XIX в. была характерна высокая степень
религиозности, окрашенная кастовостью, сектантством, предрассудками и
суеверием. В то же время индусы в совершенстве овладели тем, что на научном
языке можно назвать психической энергией, энергией мысли. Однако пренебрежение
развитием материальной стороны жизни и уход в жизнь духовную стали серьезными
препятствиями на пути дальнейшего расширения сознания народа, выразившимися
в разобщенности, утрате чувства патриотизма.
"Тот ошибается, - писала Е. П. Блаватская, - кто полагает, будто
англичане завоевали Индию. Они просто пришли и взяли ее, захватывая мало-помалу
провинцию за провинцией, одно владение за другим… Они встречали сопротивление
в раджах и дрались с отдельными владетелями, но народ всегда оставался
безучастным и совершенно равнодушным зрителем борьбы" [32]. Кроме
этого полного отсутствия всякого патриотизма в индусах, это равнодушие
объясняется следующим мало известным фактом. Все ныне существующие плеяды
магараджей и раджей, за некоторым исключением, в былые времена не были
ни царями, ни даже независимыми владетелями своих территорий. Принадлежа
без исключения к касте кшатриев (воинов), они были только вооруженными
защитниками народа, обитающего на той или иной территории, и, получая
по взаимному соглашению определенную дань с него продуктами и деньгами,
обязывались защищать его от нападения соседей и вообще блюсти его интересы,
управляя им и разбирая его жалобы по законам Ману. "Законы последнего
были повсеместно в Индии и считались, как считаются и теперь, чем-то священным,
и вследствие этого, непреложным. Поэтому вдоль и поперек Индостана, невзирая
на разницу каст и религиозных сект, страна с ее сотнями отдельных радж
управлялась под одним и тем же уложением, священный текст которого служит
непреодолимою преградой к какой бы то ни было реформе. С веками свод законов
Ману перешел в мертвую букву: страна покрылась тиной, как пруд стоячей
воды, заснула старческим сном, пробуждаясь лишь урывками то в одном, то
в другом месте, там где происходил минутный переполох, причиненный одним
из многочисленных врагов. Но ни разу, с первых страниц ее истории до последней
не поднималась еще Индия всецело, не стряхивала с себя вековой плесени,
ни разу не отозвался болью ни один из членов ее в то время, как вторгшийся
враг увечил другой член…" [33]. Пришли англичане и предложили себя
защитниками вместо раджей. У индусов не требовали отречения ни от законов
Ману, ни от веры в их праотцев, и они, ничего не теряя, приобретали, как
они думали, условия гораздо более выгодные, рассчитывая на силу и надежность
своих новых защитников. Но каждому их них отдельно не было никакого дела
до других, совокупно.
"В индусах нет, да и не может быть того чувства, которое мы, европейцы,
привыкли называть патриотизмом, то есть любовью к своему отечеству в отвлеченном
смысле этого слова. Нет той горячей привязанности к учреждениям родины
как целого чувства, электризующего иногда целую нацию и заставляющего
ее подниматься, как один человек, для прославления или на защиту отечества:
нет той отзывчивости на ее горе, как и на радости, на славу, как и на
бесчестие ее… а нет в них такого чувства по столь же простой, как и понятной
причине. Эта причина - очевидный и всем известный факт. Кроме отеческого
дома и избушки, где ему случилось увидеть впервые Божий свет, у индуса,
говоря вообще, нет другой отчизны. Скажу более: на своих ближайших соседей
через стену родительского дома туземец уже часто взирает вследствие священного
для него закона, предписанного его религией, не как на соотечественника,
как на чужеземца совсем другой расы, если только эти соседи не одной с
ним касты. <…> Таким образом, чуждый чувству патриотизма в случаях
вторжения или междуусобицы, туземец, невзирая на личную храбрость, заставлявшую
его защищать родной очаг и семейство до последней капли крови, интересовался
да и теперь интересуется весьма мало судьбой как Индии в ее интегральном
значении, так и своего ближнего, если только этот ближний не принадлежит
к его касте, или даже к тому специальному отделу или подразделению касты,
к которой он причислен сам" [34].
Вот как писал об Индии того времени К. Маркс в своей статье "Британское
владычество в Индии": "…Индостан - это Италия азиатских масштабов.
Гималайские горы соответствуют Альпам, равнины Бенгалии - равнинам Ломбардии,
Деканский хребет - Аппенинам, а остров Цейлон - острову Сицилии. То же
богатство и разнообразие даров земли и та же раздробленность в политическом
устройстве. И подобно тому как в Италии время от времени меч завоевателя
лишь насильственно объединял различные национальные массы, точно так же
видим Индостан - в те периоды, когда он не находится под гнетом мусульман,
или моголов, или британцев - разделенным на столько же независимых и враждующих
между собой государств, сколько он насчитывает городов и даже деревень.
Однако в социальном отношении Индостан представляет собой не Италию, а
Ирландию Востока. И это странное сочетание Италии и Ирландии, мира сладострастия
и мира печали, было предвосхищено в древних традициях религии Индостана.
Эта религия одновременно является религией чувственных излишеств и религией
умерщвляющего плоть аскетизма, религией Лингама и религией Джаггернаута,
религией монаха и религией баядерки" [35].
И продолжает далее в статье "Будущие результаты британского владычества
в Индии": "…Страна, где существует рознь не только между мусульманами
и индусами, но и между одним племенем и другим, между одной кастой и другой;
общество, весь остов которого покоится на своего рода равновесии, обусловленном
всеобщим взаимным отталкиванием и органической обособленностью всех его
членов, - разве такая страна и такое общество не были обречены на то,
чтобы стать добычей завоевателя? Если бы мы даже ничего не знали о прошлой
истории Индостана, то разве нам недостаточно было бы того важного и бесспорного
факта, что даже в настоящее время Англия держит Индию в рабстве при помощи
индийской армии, содержащейся за счет Индии? Индия, таким образом, не
могла избежать участи быть завоеванной, и вся ее прошлая история, если
чем-нибудь и является, то только историей следовавших друг за другом завоеваний,
которым она подвергалась. Истории индийского общества нет, по крайней
мере, нам она неизвестна (Выделено мной. Н.М.К.). То, что мы называем
его историей, есть лишь история сменявших один другого завоевателей, которые
основывали свои империи на пассивном базисе этого не оказывавшего никакого
сопротивления неподвижного общества" [36].
Вот так - страна без истории, страна - рабыня. Но многотысячелетняя история
Индии оказалось невидимой только для чужеземцев. На исходе черного века
Кали-юги, века разобщения и утраты связи народа со своим историческим
прошлым Учителя Востока, тем не менее, с гордостью говорили о силе духа
своего закабаленного народа: "…Мы, сыны Индии, десять веков находимся
в неволе у разных и часто не стoящих нас народов… Но покорившие нас нации
покорили только наши тела, не нас самих. С нашими душами им никогда не
справиться! Майавирупа (тело иллюзии или майи, настоящее эго) настоящего
ария - свободна как сам Брахма; скажу более: для нас, в нашей религии
и философии, он - наш дух - и есть сам Брахма, выше которого стоит один
неведомый, вездесущий и всемогущий дух Парабрахма. Нашей майавирупы не
покорить ни англичанам, на даже вашим "духам". Ей никогда не
быть рабой…" [37].
Пришло время встречи Востока с Западом. Но для своего дальнейшего развития
Индия должна была более тесно соприкоснуться не с консервативными, самовлюбленными
англичанами Великобритании, презирающими любых иностранцев, а с теми англичанами,
которые стали у истоков рождения нового государства - Соединенных Штатов
Америки и потомкам которых суждено было стереть национальные и расовые
различия в своем государстве. Один из Учителей Индии так писал об этом
предстоящем сближении:
"Как воды Нила, как пески пустыни, как змея, вползающая в дом и убивающая
свою жертву бесшумно, безжалостно и злонамеренно, - так вкрадывается разрушительная
сила разъединения. Апатия, равнодушие, предательство, трусость, неверие
- с одной стороны; настороженность, властолюбие, себеслужение - с другой,
порождают, формируют и, наконец, разделяют друг от друга класс за классом,
закладывая фундамент своих арсеналов, минируя гавани и раскидывая вокруг
сети, в которые ловятся массы. В такие же сети еще столетия назад был
пойман и Мой любимый народ: сначала он попал под власть Моголов, Мохаров,
Риши и Жрецов, а напоследок - вторгшихся захватнических наций. Все это
было вызвано, главным образом, жестоким, бесчеловечным обращением со слабым
полом - женским аспектом расы, а также недоверием и ненавистью, существовавшими
между классами. И до сего времени разъединение между этими классами выражено
так резко, что не допускает возможности сближения, оставляя их во власти
чужеземцев, которые намеренно поощряют и разжигают рознь между сикхами
и афганцами, между бехари и бенгальцами, между воинами и жрецами. Зная
все это, любя Мой народ, как отец любит своих детей, будучи вынужденным
видеть их превращающимися в ничтожество в сравнении с другими нациями
и понимая, что единственная их надежда лежит в англо-саксонской расе,
воплощенной сейчас в Америке (Выделено мной. Н.М.К.), - к чему обязывает
великий кармический долг, - удивительно ли, что Я интересуюсь делами этой
нации и даже в какой-то степени отождествляю себя с нею. И все невежды
и слепцы не хотят видеть ни угрожающей им опасности, ни вопиющей нужды
арийской расы. Им непонятны мотивы Моего стремления к борьбе за сближение
этих столь долгое время разъединенных народов. Они могут лишь стоять в
стороне и отрицать Мое присутствие среди них и даже само Мое существование,
несмотря на то что могли видеть Меня лицом к лицу. Но ничего - пусть все
идет своим чередом, - Великий Закон все расставит по местам…" [38].
Какую же роль в судьбе Индии сыграло колониальное владычество Великобритании?
Обратимся снова к мнению К. Маркса, которого, как мы знаем, интересовала
судьба пролетариата любой страны земного шара. Он писал: "Англии
предстоит выполнить в Индии двоякую миссию: разрушительную и созидательную,
- с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой стороны,
заложить материальную основу западного общества в Азии.
Арабы, турки, татары, моголы, один за другими завоевывавшие Индию, быстро
ассимилировались с коренным населением. Согласно непреложному закону истории,
варвары-завоеватели сами оказывались завоеванными более высокой цивилизацией
покоренных ими народов. Британцы были первыми завоевателями, стоявшими
на более высокой ступени развития, и они поэтому оказались недоступными
воздействию индийской цивилизации. Они уничтожили ее, разрушив местные
общины, искоренив местную промышленность и нивелировав все великое и возвышенное
в индийском обществе. <…>
Политическое объединение Индии, отличающееся большей консолидацией и охватывающее
более обширную территорию, чем когда-либо при Великих Моголах, было первой
предпосылкой ее возрождения. Это объединение, осуществленное английским
мечом, будет теперь упрочено и навсегда закреплено электрическим телеграфом.
Индийская армия, организованная и вымуштрованная британским солдатом,
явилась sine qua non (непременным условием. Н.М.К.) для того, чтобы Индия
освободилась собственными силами и перестала служить добычей первого же
иноземного захватчика. Свободная печать, впервые введенная в азиатское
общество…, является новым и могущественным фактором переустройства этого
общества. <…> Из коренных жителей Индии …вырастает новая категория
людей, обладающих знаниями, необходимыми для управления страной, и приобщившихся
к европейской науке. <…> Недалек тот день, когда с помощью сочетания
железных дорог и пароходных рейсов расстояние между Англией и Индией,
измеряемое временем, сократится до восьми дней пути, и эта некогда легендарная
страна будет, таким образом, действительно, присоединена к западному миру" [39].
Е. П. Блаватская разделяет мнение К. Маркса о том, что в материальном
отношении Англия делает все возможное для Индии, не жалея ни труда, ни
денег. "Труд этот, правда, вознаграждается из казны Индии. Но то,
что Англия действует при этом эгоистично, не может изменить факт, что
она приготовляет для Ост-Индии великолепное будущее, если только дитя
переживет пору строгого воспитания; к тому же такое будущее, которое было
бы немыслимо для этой заплесневевшей страны ни при могольских династиях,
ни во времена самоуправления, так как предрассудки и вековые обычаи всегда
преграждали ей дорогу к прогрессу. Много горя и мук перенесла в свое время
великая Бхарата; но это горе сделало ее еще способнее к ожидаемому ее
полному обновлению. Еще двадцать лет тому назад индус предпочел бы тысячу
смертей стакану воды, поданному ему европейцем или в доме последнего,
да и не только европейца, но мусульманина, парса или своего индуса другой
касты. Принимать жидкое лекарство, приготовленное в общей аптеке, - лекарство,
в которое входит вода, считалось смертным грехом; сидеть рядом с соотечественником
из другой касты равнялось исключению из своей, то есть вечному бесчестью.
<…> Под влиянием цивилизации, хоть и насильно навязанной народу,
вековые предрассудки, погубившие Индию, сделавшие ее такою легкою добычей
для первых искателей приключений, пожелавших завладеть ею, начинают постепенно
оттаивать, как замерзшая лужа под солнечным лучом…
Безо всякого сомнения англичане совершили и продолжают совершать неизгладимые
благодеяния для Индии; но, повторяю, для будущего, - никак не для ее настоящего. <…>
Будь англичане менее свирепо-презрительны к индусам, поласковее с народом,
их престиж, быть может, и уменьшился бы, но зато упрочилась бы и на будущее
их безопасность в завоеванной стране. А вот именно этого-то они и не хотят
или же не способны понять. Они как бы совершенно забывают даже то, что
знает каждый ребенок, что их престиж - один блестящий мыльный пузырь,
безусловно зависящий от внешних, не подвластных им событий. Их власть
прочна в Индии даже и с настоящей системой каст лишь потому, что туземцы
питают странное суеверие к их непобедимости, не находя в ней и признака
какой-либо Ахиллесовой пяты, а также и потому, что, по учению Кришны,
они не смеют идти против "неизбежного". Фаталисты, они верят,
что живут в Калиюге, "черном веке", и что им нечего ждать хорошего,
пока этот век еще продолжается на земле" [40].
В то же время европейцы отмечали, что "…жители Индии, по признанию
самих английских властей, обладают особой способностью применяться к совершенно
новым видам труда и усваивать знания, необходимые для того, чтобы управлять
машиной". О них писали, что "широкие массы индийского народа
обладают большой промышленной энергией, весьма способны к накоплению капитала,
отличаются математическим складом ума и незаурядными способностями к вычислению
и к точным наукам" [41]. Европейцы с восхищением говорили о высоком
интеллектуальном уровне индусов, об их утонченности, об их особом "спокойном
благородстве", на необычное сочетание природной медлительности и
изумлявшей английских офицеров храбрости.
В 1947 г., т. е. спустя менее чем столетие, Индия добилась своей независимости
от колониального владычества Великобритании. И путь к этой независимости
был настолько же необычным, насколько необычным был народ этой страны.
Борьбу за независимость возглавил человек, которому народом было присвоено
звание Махатмы - Великой Души, Учителя. Этим человеком был Мохандас Карамчанд
Ганди (1869-1948), разработавший и претворивший в жизнь социально-политическое
и религиозно-философское учение, в основе которого лежали принципы сатьяграхи
(сатьяграхи буквально означает упорство в истине), которые в борьбе с
колонизаторами выражались в несотрудничестве и гражданском неповиновении.
Махатма Ганди стремился к тому, чтобы независимость была достигнута мирными,
ненасильственными средствами, путем вовлечения в борьбу широких народных
масс. В то же время он категорически выступал против использования музыки,
ритмических звуков, песен и других способов психического воздействия на
массы, чтобы не превращать народ в озверевшую толпу, утратившую понимание
высокого духовного смысла этого движения. Вера в то, что применение насилия
в ответ на причиненное колонизаторами зло породит в век Кали-юги новые
кармические следствия для всего народа, оказалась тем сдерживающим фактором,
который позволил удержать народ от кровопролития. В 1950 г. было провозглашено
новое независимое государство -Республика Индия, ставшее за очень короткий
исторический промежуток достойным торговым и политическим партнером ведущих
стран мира.
Итак, сближение
Запада и Востока привело к очень быстрым положительным сдвигам в жизни
Индии. Дух был готов к восприятию всего того, что было достигнуто западной
цивилизацией, и очень легко воспринял все эти достижения. Но и западный
мир был как бы оплодотворен свежей философской мыслью, открытой заново
европейцами и американцами в древних религиозных системах Индии. Без такого
сближения наука не совершила бы мощного революционного прорыва, какой
произошел в ней в начале ХХ в. Без взаимопроникновения западной и восточной
культур не возникло бы в научном сознании человечества то, что бы называем
сейчас многомерным мышлением. Прорывом к новым степеням свободы человеческого
разума - вот чем ознаменовалось сближение высокого духа и высокого интеллекта.
Е. И. Рерих, живя в обновленной Индии, так писала в 1953г. о космическом
значении гармоничного развития духовного и интеллектуального аспектов
в человеке:
"Духовность есть основа всякого Бытия, вечного или бессмертного.
Духовность развивается на яром росте врожденного инстинкта. Но, конечно,
ярая духовность растет много скорее, нежели интеллект и способность распознавания
противоположений (Выделено мной. Н.М.К.), существующих в Мире Проявленном.
Ярый интеллект проявляется при сознании своей обособленности от всего
существующего и окружающего. Такое осознание обособленности развивается
позднее в страстный эгоизм и яро создает особую индивидуальность, которая
становится высоким благом или страстным злом в Мире Проявленном, в человеке.
Человек становится подчиненным своему эгоизму, и только проснувшаяся любовь
к Высшему Идеалу может спасти его от разложения, именно, Любовь к Прогрессу,
к Красоте Высшей определенно способствует возвышению духа и росту страстного
распознавания, и тогда интеллект становится Высшим Умом, который преображается
в Высший Разум. <…>
Развитие интеллекта возможно после страстного напряжения и страданий всего
нашего существа. И чем больше напряжений и труда, тем скорее энергия всеначальная,
ставшая в человеке психической, развивается, и человек научается распознаванию. <…>
Распознавание и вмещение противоположностей несравнимо способствует развитию
духовности.
Но эволюция интеллекта медленно поддается ускорению, ибо Руко[водитель]
планеты не может насиловать сознание. Оно должно развиваться свободно
и индивидуально, иначе нельзя достичь мощи духа, необходимой для созидания
Миров. Интеллект, уравновешенный с высокой духовностью, - великая Мощь
в Космосе" [42].
И Учителя - Владыки Шамбалы, говоря о том, что в настоящее время человечество
входит в Эпоху Матери Мира, в Эпоху Майтрейи, являющуюся эпохой невиданного
до сих пор ускорения эволюционных процессов, настойчиво повторяют о необходимости
закрепления жизненным опытом духовных достижений человека:
"За опыт надо платить, и чем ценнее опыт, тем дороже плата. Но так
как в будущее, кроме опыта жизни, ничего не возьмем, то за неотъемлемое
достояние свое можно заплатить, и даже немалую цену. И разумно ли сетовать
на то, что, приобретя опыт нужного порядка, оказываемся малоопытными в
другом и снова платим, но уже за новое познавание жизни и человека. Разнообразию
опыта порадуемся и о плате не будем тужить, ибо этим путем приобретаем
то, что остается при нас навсегда. Длинно познавание человека, и прежде
чем научиться читать его как открытую книгу, на опыте, горьком порою,
приходится долго учиться. Не следует верить или не верить, умиляться или
не умиляться - следует просто знать. Без опыта знания не бывает. И если
урок слишком уж горек, значит, то, чему он научает, особенно ценно. <…>
Бесцельно ничто не бывает. Имеет значение все. И каждая встреча наполнена
смыслом. Можно даже спрашивать себя: а чему учит данное явление жизни
или встречный прохожий и даже друг <…>" [43].
"…Чем больше противное обстоятельство и чем труднее, тем более заключено
в нем противодействующей силы, которой можно воспользоваться, и взять
от него и восходить этой самой силой, которая по всем правилам обывательской
логики должна не помогать, но мешать и препятствовать. Эту силу противодействия
можно так же успешно забирать и от супротивников своих и заставлять ее
служить себе… И вы тому же учитесь, зная, что мудрому служат и друзья
и враги, и благоприятные и противные ветры и вихри и все обстоятельства
жизни. Вся жизнь, как бы ни складывалась она, становится ковром подвига
или ступенями подъема <…>" [44].
Возвращаясь к теме разделения и дифференциации сложной целостной системы,
можно сказать, что главная задача сознания, как индивидуального, так и
коллективного, заключается в приобретении способности совмещать, синтезировать
накопленный опыт с тем, чтобы, вместив все противоположности данной ступени
развития, подняться на новую ступень, оказавшись таким образом "по
ту сторону добра и зла" прежнего существования.
Цитируемая литература:
1. Чехов
А.П. Повести и рассказы в трех томах. Т.2. - М.: Гос. изд-во худож. лит-ры,
1959. - С. 302-309.
2. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида, т. 1. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2000. - С. 17-18.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 68.
4. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 924.
5. Там же, с. 924-926.
6. Там же, с. 708-709.
7. Цвейг С. Статьи, эссе. "Вчерашний мир. Воспоминания европейца".
Пер. с нем. - М.: Радуга, 1987. - С. 42-43.
8. История древнего мира: Ч. II. Греция и Рим. Учебное пособие для студентов
пед. ин-тов/ Под ред. А.Г.Бокщанина. - 2-е изд., испр. И оп. - М.: Просвещение,
1981.
9. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 1003-1005.
10. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида, т. 1. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2000. - С. 20.
1.1 Там же, с. 25.
12. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 578-579.
13. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида, т. 1. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2000. - С. 110.
14. Там же, с. 32.
15. Там же, с. 34.
16. Там же, с. 323.
17. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 269-271.
18. Там же, с. 713-714.
19. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс;
Харьков: Изд-во "Фолио", 1998. - С. 786-787.
20. Бхагавад-гита как она есть, гл. 4.
21. Там же.
22. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида, т. 1. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2000. - С.11.
23. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 289.
24. Там же, с. 630.
25. Там же, с. 657.
26. Там же, с. 654.
27. Там же, с. 419-420.
28. Там же, с. 420-421.
29. Там же, с. 423.
30. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида, т. 1. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2000. - С. 12-13.
31. Там же, с. 324-325.
32. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 716-717.
33. Там же.
34. Там же, с. 713.
35. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 517-523.
36. Там же, с. 524-530.
37. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 273-274.
38. Учение Храма/ пер. с англ. - М.: Международный Центр Рерихов, 2001.
Ч. 1. - С. 92-93.
39. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 525-527.
40. Блаватская Е.П. Из пещер и дебрей Индостана - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс,
2001. - С. 705-707.
41. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения в 3-х томах. М.: Политиздат,
1966.- С. 528.
42. Рерих Е. У порога Нового Мира. - М.: Международный Центр Рерихов,
2000. - С. 433-454.
43. Грани Агни Йоги, т. III, 1961. - п. 49.
44. Там же, п. 137. |
