Были ли среди участников перестройки субъекты российского развития? Чтобы понять, кто сегодня берется за проекты российского развития необходимо начать с анализа участников перестройки. И честно ответить на вопрос: «А были ли среди субъектов перестройки субъекты российского развития?». Или участники перестройки преследовали какие-то другие цели, не связанные с развитием России. На мой взгляд, сегодня можно смело утверждать, что среди субъектов перестройки не было социально ответственных субъектов, ориентированных на российское развитие.

Убедительное обоснование отсутствия критериев и прогнозов последствий от принимаемых руководством решений приведено в работе С.Г. Кара-Мурзы. Он стремится ответить на вопрос, чем объясняются гигантские человеческие и материальные потери, которые сопоставимы с потерями в период Гражданской войны.

Организаторы и продолжатели перестройки разрушили экономически слабо эффективную, но работающую систему управления страной, даже не задумываясь о том, как создать новую. Методом проб и ошибок привели страну к анархии, а не к демократии. На наш взгляд, можно выделить пять основных субъектов перестройки: «менялы», «идеалисты», «разрушители», «ТНК» и «мародеры-мифологи». «Менялы» были главными действующими лицами перестройки, вместе с тем, как правило, находящимися в тени. Они осуществляли обмен «номенклатурного ресурса» бывшей властной элиты на «материальный ресурс» будущей. И вполне успешно справились с этой задачей. Сегодня они и их помощники – главные действующие лица в стране. Для «идеалистов» перестройка представлялась как культ идеи установления демократии. Установления любой ценой. Без оглядки и четкого осознания последствий. К этому типу «субъектов», возможно, следует отнести основную массу советской интеллигенции, впавшей в состояние эйфории от «глотка свободы».

Для «разрушителей» перестройка явилась долгожданным актом завершения «холодной войны», исполнения давно намеченных планов Даллеса. И не случайно Бжезинский, комментируя факт поражения СССР в «холодной войне» и «смутное время», переживаемое Россией, довольно точно охарактеризовал их как следствие разрушения «концепции бытия» русского народа. Сегодня, впрочем, можно утверждать, что «разрушители» не предусмотрели в полной мере последствий своих деяний и потому не совсем удовлетворены полученными результатами.

Появились новые мировые угрозы, для преодоления которых хорошо бы использовать Россию как сильную региональную державу. В этом плане перестройка — урок для всего мира. Партнерство, искреннее и деятельное, должно быть доминантой отношений между странами в раздираемом противоречиями современном мире. Иначе бед не миновать. Для транснациональных корпораций («ТНК») интерес к перестройке связан, прежде всего, с интересом к ослаблению государства, контролирующего территории с гигантскими запасами энергетических и других ресурсов, а также с ослаблением конкурента в области высоких технологий. Интересы этого субъекта также были достигнуты. К внешним субъектам «разрушителям» и «ТНК» примкнул наш внутренний подвид «субъектов» — «мародеры-мифологи', которые стали продвигать систему разрушительных мифов: рынок сам себя отрегулирует; начальный капитал всегда образуется преступным путем; административная система управления — это наш враг; все западные товары лучше отечественных и т.п. Они же при этом не упустили случая обогатиться в процессе разрушения страны.

Были ли другие субъекты перестройки? Возможно, и были, но их влияния не заметно. Вывод: среди участников перестройки не было субъектов российского развития. В итоге Россия оказалась жертвой очередного культа – культа светлой идеи «демократии». Естественно, демократия тут ни при чем. Она сама стала жертвой процесса, по сути своей разрушительного, прикрываемого красивыми лозунгами. А сегодня мы получили новый культ: культ денег, культ обогащения и наживы. Этот культ, похоже, будет самым тяжелым испытанием для России.

Диагноз: «Бессубъектность российского развития» В начале века удалось добиться относительной социальной стабильности, укрепления «властной вертикали», сравнительно скромного и весьма неустойчивого экономического роста. Однако из системного кризиса страна не вышла. Нарастающий поток угроз безопасности России при наличии богатейших запасов природных ресурсов, относительно высокого уровня технологий и высочайшего интеллектуального потенциала обусловлен «системной дезорганизацией» государства и общества в целом. Отметим отдельные ее признаки:

• государство не является четко выраженным субъектом управления и развития, не сформировало стратегию развития (понимаемую и принимаемую большей частью населения), не обеспечило нормальных условий жизни своим гражданам и соблюдения основных конституционных прав;
• cущественную роль в управлении всеми сферами общественной жизни играют коррумпированные чиновники, криминал и другие асоциальные элементы; ? «средний класс» и элиты атрофированы, дезорганизованы, не включены в реальные механизмы управления и развития;
• политические партии и движения в основной своей массе имеют бутафорский характер;
• общественные (не политические) образования слабо организованы и практически не влияют на социальные процессы;
• граждане в подавляющем большинстве социально пассивны, имеют трудноразрешимые проблемы с самоидентификацией (государственной, этнической, семейной и др.).

Необходимы экстренные меры по повышению степени организованности государства и одновременно становлению гражданского общества в России. Такого рода процессы надо планировать и организовывать, а не надеяться на естественное их развертывание, как это было с рыночной экономикой. Самый трудный и драматический вопрос — о субъектах исторического действия, готовых взять на себя бремя и ответственность за осуществление намечаемых целей и задач. Имеется в виду наличие и реальное состояние тех общественных и политических субъектов (или претендентов на статус таковых), которые выражают не только желание, но и обладают волей, чтобы осуществить проект на практике.

Надо лечить главную болезнь России – бессубъектность . Эта болезнь, поразила в той или иной степени всех основных участников реформационного процесса (государство, общественные и политические сообщества, институты). Главные симптомы этой болезни: блокировка рефлексии, неспособность адекватно воспринять и оценить сложившуюся ситуацию, подняться над нею, самоопределиться и самоидентифицироваться, отсутствие смелых, хорошо обдуманных «прорывных» идей и готовности, умело взаимодействуя с другими субъектами, их реализовать. Эти симптомы «грубо и зримо» проглядывают в образе мышления и действий всех основных субъектов современной России, в том числе и власти, что достаточно точно фиксируется аналитиками. Уже исследованы и обозначены механизмы появления этой болезни и разрушения государственности.

Это – внешний перехват инициатив в реформировании отечественной экономики путем некритического использования западных моделей (неадекватных российским условиям); затягивание страны в кредитную зависимость; доминирование сырьевой ориентации; создание режима благоприятствования для бурного роста коррупции в системе государственного управления, проникновения в него финансово-промышленных группировок и криминальных структур; ангажирование отдельных лидеров российской системы управления и их использование для управления страной «извне»; навязывание либерального императива «невмешательства» государства в социальное строительство в качестве гаранта неотвратимости подлинно демократических преобразований, и другие. Приходится констатировать, что после развала КПСС и разрушения, хоть не самых эффективных, но работавших механизмов принятия и реализации государственных решений, новых действенных механизмов управления страной, сложным общественным хозяйством создано не было. Бессубъектность многолика и по1своему отражается на деятельности всех факторов процесса российской трансформации. Несмотря на огромные полномочия, весьма ограничены управленческие возможности у Президента Российской Федерации.

В своей активности и инициативности он явно стеснен высочайшим уровнем коррупции во всех ветвях власти, а также очевидной неопределенностью поддержки его реформаторских усилий со стороны властных элит. Сформировано устойчивое мнение, что у В.В.Путина нет управленческой команды единомышленников, поэтому он вынужден часто идти за ходом событий, а не формировать и менять ситуацию в соответствии со своим видением и пониманием происходящего в стране.

По этой же причине Президент вынужден большую часть своих сил тратить не на управление страной, а на урегулирование отношений группировок во властной элите, конфликтующих за различные виды ресурсов. «Политическая вертикаль», созданная при «вертикали власти», в большей степени является инструментом чиновников, а не президента. Основным его властным ресурсом остается пока еще относительно высокий рейтинг среди населения – ресурс важный и мощный, но, увы, переменчивый. Сейчас это позволяет сохранять режим личной власти и ограничивать действия в определенной степени управляемой со стороны «вертикали власти» оппозиции, где «правые» бдительно следят за тем, чтобы политический курс был достаточно «либерален», а «левые» – чтобы он был более «социален». Но отношение населения к первому лицу государства уже иное, чем при Ельцине, которому долго верили, не требуя серьезных аргументов и практических подтверждений. Это отношение стало более рациональным: если обещаешь – выполни, иначе доверие может иссякнуть. Для судьбы российских реформ это обнадеживающий признак.

Администрация Президента, по сути, не представляет собой единой команды. Ни одна из сталкивающихся в ней группировок не имеет собственного «проекта будущего», и потому борьба между ними воспринимается в первую очередь как схватка за властные ресурсы. Отсутствие публичной дискуссии подменяется «сливом» информации и «пиар1акциями» через доверенных журналистов, чтобы поддержать интерес общественности к борьбе за влияние в окружении главы государства. Поэтому вряд ли можно рассматривать эти группировки в качестве полноценных субъектов государственного управления и развития. Российская бюрократия, бесспорно, могущественна и почти бесконтрольна.

В этих условиях чиновничий аппарат, осознав свою автономность и независимость от общества, присвоил себе права и функции господствующего класса и правящей партии. Фактически снова сформирована новая несменяемая «номенклатура». Она более защищена от первого лица государства и общества, чем при Сталине, Хрущеве и Брежневе. О такой райской жизни советские чиновники только мечтали. Любой из них, самый некомпетентный и проваливший порученные дела, остается в «номенклатуре». Примеров очень много, они у всех на слуху.

Ротация кадров из общества блокирована, что приводим к возрастающей некомпетентности чиновников. Но такое положение не может длиться вечно. Оно опасно не только для общества, но и для самого государства, так как в силу бесконтрольности чиновничий аппарат стремительно криминализируется и подвержен широкой и глубокой коррупции. Это в сочетании с организованной преступностью и мощной «теневой» экономикой создает угрозу окончательной криминализации и государственных, и общественных ключевых структур.

Многие чиновники, используя административный ресурс, попали в клан «новых богатых»; они охотно поддерживают союз крупного бизнеса и власти – как в центре, так и на местах. Отсюда утрата чувства социальной ответственности за судьбу реформ и страны. Бюрократия и сотрудничающие с нею властные элиты не заинтересованы в сколько-нибудь серьезных изменениях и переменах в стране. Для них, выросших в условиях полузакрытой экономики режима «мутной воды», любые изменения «вправо» или «влево» – угроза нынешнему привилегированному положению.

Это хорошо чувствуют и выражают в своей деятельности так называемые «партии власти», вчера цепко державшиеся за Ельцина, сегодня – за Путина. Пагубность их имитации «бурной деятельности» – по сути на пустом месте (никакой стратегии развития они предложить не могут) – заключается, в частности, в дискредитации и без того малопопулярного понятия «центризм», которому в данном случае придается явно негативный смысл. В полной мере признаками бессубъектности в контексте российского развития обладают и другие авторы социально-политической сферы трансформационных изменений в России. К ним относятся: политические партии, финансово-промышленные группировки, малый и средний бизнес, представители среднего класса, научные, деловые, культурные и другие элиты.

Так, научные и культурные элиты, ранее обозначаемые понятием «интеллигенция», ныне разобщены, расколоты и подавлены своей невостребованностью. Даже в науке, которая всегда задавала эталонные механизмы формирования разного рода сообществ, серьезно подорваны силы консолидации и кооперативный эффект сложения сил. К тому же интеллектуальная, творческая элита поражена сегодня бациллами конформизма и своекорыстия, а большинство интеллигентов (ученых, учителей, врачей, «технарей», музейных и библиотечных работников) унижены своей неустроенностью.

Если предпринимаемые ныне, пока очень робкие, шаги и меры по исправлению этой стратегической ошибки реформаторов-неолибералов получат более интенсивное развитие, субъектный потенциал и ресурс российского развития заметно и качественно повысятся. Отдельно остановимся на населении, на поддержку которого опирается В.В.Путин. Бессубъектность населения в значительной степени сформировалась под воздействием государства в лице коррумпированных чиновников, а в конечном счете – под воздействием той самой «вертикали власти».

• Во-первых, наблюдается последовательное принципиальное расхождение реальных действий исполнительной власти с целевыми стратегическими ориентирами, выдвигаемыми Президентом Российской Федерации. Причем именно с теми, которые ожидает и которые одобряет большая часть населения страны: забота о наименее защищенных слоях населения, стимулирование и поддержка становления гражданского общества, возрождение российской науки, перевод России с сырьевого на инновационный путь развития и др.
• Во-вторых, государство убедительно доказало населению, что последовательно действует в интересах узкой группы лиц, оно решает свои задачи в основном за счет населения. Эта политика проводилась и проводится планомерно, начиная с первых акций по фактической ликвидации личных накоплений и до сегодняшних дней: государство постепенно перекладывает на плечи населения плату за основные виды социальных услуг, при этом крайне бережно относясь к присвоенным узким кругом лиц национальным богатствам. Обществу вызывающе демонстрируется неприкосновенность лиц, совершивших преступления перед народом, и беззащитность населения перед государством.
• В-третьих, в государственной машине доминирует официально отвергнутая населением идеология неолиберализма, чуждая традиционным российским ценностям, которая проповедует насаждение индивидуализма и культа денег.
• В-четвертых, через манипулятивные механизмы политического PR и СМИ планомерно осуществляется оболванивание населения, превращение избирателей в бездумные «голосовательные автоматы» за кандидатов и партии, как правило, не имеющих обоснованных программ и стратегий.
• В-пятых, спорадически происходит организация разовых (для галочки) мероприятий по стимулированию механизмов построения гражданского общества, которые приносят намного больше вреда, чем пользы, формируя у населения адекватные представления об истинных целях организаторов этих мероприятий.

Сегодня у большей части населения наблюдаются серьезные сдвиги и изменения субъектного характера. Они образуют сложный и весьма противоречивый сплав качеств и черт «среднестатистического» индивида. Так называемое «протестное движение», в том числе забастовочное, носит спорадический и плохо организованный характер, оно идейно и политически слабо структурировано и пока не способно оказать серьезное воздействие на ход развития, выдвинуть собственную альтернативу нынешнему почти «застойному» курсу.

Для преодоления болезни бессубъектности необходима организация всех созидательных сил общества, готовых принять активное и конструктивное участие в осуществлении Проекта создания процветающей России. Готова ли интеллигенция стать субъектом российского развития? Почему сегодня интеллигенция находится не на переднем плане социальных преобразований России? Ответ на этот вопрос можно найти, анализируя наиболее распространенные точки зрения на роль интеллигенции в жизни современного общества.

1. Интеллигенция в роли «транслятора западных шаблонов». Наиболее распространенная версия этой позиции связана с попытками внедрения в России западных образцов жизни. «Интеллигенты-прозападники», в частности к ним могут быть отнесены идеологи осуществленных форм перевода страны в рыночную экономику и приватизации, пытаются затянуть Россию в общество потребления. Идеалы подобного общества сомнительны и прогнозы такого образа жизни весьма плачевны. Последствия воздействий «черной культуры» общества потребления на российскую культуру уже сегодня ужасающие. И эти воздействия через культурную матрицу передаются на психику россиян. Сегодня у России, возможно, еще есть шанс пойти другим путем, и хотелось бы этот шанс не упустить.
2. Интеллигенция в роли формирователя «образа врага». Казалось бы, этот прием мобилизации общества канул в Лету, как противоречащий духу построения гражданского общества. Но нет! Эта позиция отвлекает общество от истинных причин кризисных явлений, от постановки актуальных проблем социальных преобразований. Обидно, что эту позицию порой разделяют выдающиеся ученые, сами пострадавшие ранее от такого рода манипуляций.
3. Интеллигенция в роли постоянной оппозиции к власти. Перед обществом остро встала проблема консолидации всех сил и ресурсов для выживания России. В этих условиях стремление к «оппозиции ради оппозиции» может возникнуть только у людей, безразличных к судьбе России, тех, кто пытается любой ценой найти личный «плацдарм» для самовыражения.
4. Интеллигенция в роли «судьи и пророка». В этой позиции интеллигенция берет на себя ответственность отвечать на классические вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» Такая позиция предполагает возложение на интеллигенцию роли ведущего субъекта социального проектирования. Все было бы неплохо, но при этом народ лишается права быть субъектом и, как в советский период, предстает в роли объекта по отношению к обществу и социальным преобразованиям в России. Роль субъекта отводится какой1то части общества (группе, классу и др.); в данном случае подразумевается, что это интеллигенция. Такая позиция противоречит идеям построения гражданского общества, не без оснований оппоненты отождествляют ее с коммунистической.
5. Интеллигенция в роли «диагноста». Эта позиция опирается на взгляды В.О.Ключевского, который высказал мысль о том, что интеллигенция не лекарь народа, а диагност. Народ сам вылечит свою рану, если только вовремя ему указать на нее. Эта позиция вызывает симпатию, ориентацией на народ, как на субъекта социальных преобразований, она созвучна с идеями построения гражданского общества. Однако проведенные в последние годы психологические и социологические исследования показали, что значительная часть населения России не воспринимает себя в роли субъекта по отношению к обществу. Сегодня «интеллигента-диагноста» народ едва ли услышит.

В целом же российская интеллигенция сегодня не готова, да и не имеет возможности, самостоятельно стать субъектом российского развития. Однако, набирают темпы процессы ее самоорганизации, интеграции и самоопределения в качестве такого субъекта. При этом важно отметить чрезвычайную важность междисциплинарного характера интеграции, в которой носителями проектной культуры выступают в первую очередь специалисты естественнонаучного профиля. Готова ли «вертикаль власти» стать субъектом российского развития?

В последние годы властная элита внушает обществу, что она занята решением задачи, самой актуальной для России – построением «вертикали власти». Задумка хорошая, «никто не против», все за то, чтобы государственная машина была хорошо управляема, чтобы были сильными государство и общество. Поступают рапорты об успехах укрепления «вертикали власти», но настроение отнюдь не оптимистическое. Почему? Нет реальных изменений в лучшую сторону! Ни во внешней политике: Югославия, Ирак, Грузия, Украина и далее. Ни во внутренней политике: наблюдаются продолжающееся вымирание россиян, снижение обороноспособности, дальнейший развал образования и науки, отсутствуют инновационные проекты, продолжается последовательный курс на превращение России в сырьевой придаток развитых стран. Как следствие – нарастающая социальная нестабильность, проявляющаяся в высочайших темпах роста забастовочного движения, в протестном голосовании и др. Дистанцирование власти и общества увеличивается, что таит в себе угрозу для ее комфортного существования. Похоже, у власти проблемы с инстинктом самосохранения.

Вместо того, чтобы разобраться в причинах складывающейся ситуации и найти адекватные решения, она, как всегда, использует политтехнологов. Одни политтехнологи все чаще утверждают, что именно они вернули политическую систему к привычной однопартийной, превратили Государственную думу в послушную пристройку «вертикали власти», создали «политическую вертикаль». Другие пытаются успокоить общество «каплями демократии», сдувая пыль с реквизитов спектакля под названием «Общественная палата». Но в итоге создается «общественная вертикаль» как очередная пристройка к«вертикали власти». Третьи, пройдя стажировку на Украине, успокаивая российское общество новыми способами, готовятся к контрреволюционной борьбе.

Возможно, они планируют создание новых пристроек к «вертикали власти». Эта группа самых прозорливых готовится к «пиру во время чумы», предвкушая компенсацию ожидаемых потерь от отмены губернаторских выборов. Четвертые …, и т.п. А глубинные причины лежат в том, что сегодня Россия стоит перед необходимостью преодолеть тяжелый комплексный кризис, глубоко проникший в политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Выход из этого кризиса возможен, если Россия, несмотря на все трудности, препятствия и риски, найдет модель своего развития, специфичную ровно в той мере, в какой специфичной является она сама. Чтобы это произошло, требуется разработать «концепцию бытия» и стратегию развития, понятную и приемлемую для большинства граждан современной России. Способна ли создаваемая «вертикаль власти» решить эту проблему: разработать стратегию российского развития, обеспечивающую достойную жизнь населению и могущество государства Российского?

Способна ли она мобилизовать общество на ее реализацию? К сожалению, ответ на эти вопросы пока отрицательный. Создаваемая «вертикаль власти» задумывалась для решения тактических задач и поэтому не способна решать стратегические проблемы. Причины таковы:

• Во-первых, созданная «вертикаль власти» в значительной своей части – это вертикаль не власти, а преклонение перед «силой» денег. И пока этот культ не будет преодолен, «вертикаль власти» будет действовать в его интересах. Зачем что-то менять коррумпированному чиновнику? Зачем, лишаться сложившихся персональных финансовых потоков от нефти, газа, металла, леса и других источников «доходов»? Ведь развитие потребует высококвалифицированных управленцев, а подавляющую часть действующих некомпетентных чиновников сдует ветром перемен с насиженных мест. И неизбежно встанет вопрос, кто незаконно обогатился на развале могущественной страны, обнищании и вымирании народа.
• Во-вторых, созданная «вертикаль власти» в принципе не способна к разработке Стратегии российского развития. В ней просто отсутствуют стратегические субъекты. Они в ней и не предусмотрены, так как неминуемо порождают ту «прозрачность», которая совсем не нужна коррумпированным чиновникам. Поэтому не должны удивляться радеющие за интересы России идеалисты тому, что наука полностью отстранена от реальных механизмов управления. Прикормленные же политтехнологи – это тактики, а не стратеги, они нужны для ситуационного манипулирования общественным сознанием.
• В-третьих, «вертикаль власти» только кажется управляемой по вертикали. Это иллюзии: в принципе высокая управляемость при высоком уровне коррупции чиновников невозможна, ибо в этом случае финансовые интересы отдельных групп и ведомств доминируют над интересами государства и общества. То же самое распространяется и на координацию по горизонтали, что мы наблюдаем, например, в никак не выходящей из «тени» экономике. В.В.Путину пора понять, как бы он ни старался, у него с такой «вертикалью власти» ничего хорошего не получиться.

Есть ли в России стратегические центры развития? Сегодня в России существует множество разнообразных по форме и ориентации интеллектуальных центров, но их влияние на жизнь страны близко к нулю. Почему?

• Во-первых, государство, в лице коррумпированных чиновников, не заинтересовано в разработке стратегии развития России, а, следовательно, в создании стратегических центров. Между тем в мировой практике государственного управления негосударственные (общественные, некоммерческие и коммерческие) структуры активно привлекаются к разработке стратегических проблем. Так, в США существуют многочисленные «фабрики мысли» (включая RAND), допущенные к решению самых важных государственных стратегических проблем; в некоторых европейских странах привлечение негосударственных организаций к экспертизе и проработке стратегических проектов обусловлено законодательно.
• Во-вторых, отсутствие государственной идеологии и стратегии развития России затрудняет процессы формирования и самоопределения стратегических центров, координацию их работы, а также адекватную оценку их деятельности, провоцирует создание в стране альтернативных центров, финансируемых из-за рубежа и действующих в интересах стратегий других государств и международных групп.
• В-третьих, скрыто насаждается неолиберальная идеология, противоречащая базовым российским цивилизационным ценностям, что способствует появлению «придворных» стратегических центров, нацеленных на манипулирование общественным сознанием в интересах коррумпированных чиновников и финансовых группировок. Такого рода «стратегические центры», руководствующиеся стремлением к наживе, легко переключаются на решение любых проблем – лишь бы платили.
• В-четвертых, так называемая «советская интеллигенция» оказалась неспособной к самоопределению и самоорганизации. Одна ее часть организовала перестройку и приватизацию. Эти люди купаются в роскоши, в то время как население страны вымирает. Другую ее часть, не обогатившуюся, но мечтающую что-нибудь получить с «господского стола», также мало волнует судьба страны. Ее основная забота – приобщение к перераспределению национальных богатств.Только патриоты, мечтающие о процветании России, об усилении государства, о социальной справедливости и сохранении базовых национальных ценностей, способны создать пророссийски ориентированные стратегические центры.
• В-пятых, развал науки и образования обусловил дефицит кадров для стратегических центров. Прежде чем объединять и для того чтобы объединить усилия стратегических центров необходимо осуществить их мониторинг. Один из первых шагов на этом пути выявление основных типов стратегических центров России.

Нами была осуществлена экспертная оценка ряда центров. Анализ полученных данных позволяет выделить три основных типа центров:

• целеустремленные стратегические центры
• проектно-технологические стратегические центры
• интеллектуальные стратегические клубы.

Целеустремленные стратегические центры постоянно ищут общие устойчивые стратегические цели, наличие которых позволяет успешно защищаться от внешних влияний и попыток перехвата управления. Они стремятся к достижению поставленных целей через организацию проектной деятельности, выступая в качестве инициаторов и стимуляторов проектов, претендуют на роль центров социального развития.

Среди рассмотренных центров данному определению в наибольшей степени соответствуют Интеллектуальный клуб «Стратегическая матрица» и Независимый научный фонд «Институт проблем безопасности и устойчивого развития», имеющие ярко выраженную социальную и проектную направленность. Проектно-технологические стратегические центры напоминают западные «фабрики мысли».

Отсутствие четко осознанных стратегических целей не позволяет им строго придерживаться пророссийской позиции. Они главным образом занимаются выполнением заказных работ в соответствии с принципом «Кто платит, тот и заказывает музыку!». Цель, сформулированная заказчиком, оправдывает используемые для ее достижения средства. Выражаясь в терминологии этических систем (предложенной В.А.Лефевром) эти центры обладают второй этической системой. Совмещение добра и зла оценивается как добро.

В современной России такой стиль обеспечивает портфель заказов и широкие возможности для лоббирования интересов. Как следствие, такие центры крайне слабо защищены от внешних манипулятивных воздействий. Их позитивная черта – концентрация сил на технологии решения разнообразных социальных задач, более широкая ресурсная база, чем у центров других типов. Яркий пример проектно-технологического стратегического центра – Фонд эффективной политики. Интеллектуальные стратегические клубы концентрируются на рассмотрении наиболее сложных проблем, в том числе и стратегических проблем общества и государства. Как правило, они не занимаются проектной деятельностью.

Основная цель их работы – стимулировать рефлексивные процессы в общественном сознании и способствовать становлению консолидированной позиции новой российской элиты. Их позитивная черта - коллегиальное рассмотрение проблем с разных точек зрения. Пример клуба такого типа – Клуб «Свободное слово», в работе которого на протяжении 17 лет принимают участие более ста высококвалифицированных специалистов, представляющих различные области знания. При таком разнообразии стратегических центров в России для них нужна сетевая организация. Целеустремленные стратегические центры могут рассматриваться как системообразующие в ней; это разработчики стратегических ориентиров и проектов, главные функциональные единицы сетевой организации.

Проектно-технологические стратегические центры могли бы выступить в качестве ведущих интеграторов социальных технологий, а интеллектуальные стратегические клубы – в качестве независимых аналитических структур, генераторов нестандартных идей, а также проводниками воздействия на общественное сознание. Пока неясно, кто займется координацией, стимулированием и поддержкой механизмов сетевой самоорганизации. Видимо, для решения этих проблем нужны стратегические центры нового типа. Предварительный анализ стратегических центров России позволяет сделать следующие выводы: – Для выработки стратегических ориентиров и стратегических проектов в России формируются негосударственные целеустремленные стратегические центры, влияние которых на реальные социальные процессы пока невелико. – Наиболее развитыми и влиятельными в настоящее время являются проектно-технологические стратегические центры, однако без должного контроля и поддержки они могут стать источником угрозы национальной безопасности России.

Все большее влияние на общественное сознание начинают оказывать интеллектуальные стратегические клубы. – Каждый из упомянутых типов стратегических центров имеет свои сильные стороны; в случае адекватной сетевой организации их деятельности можно ожидать синергетического эффекта, результатом которого станет надежное обоснование перехода России от эволюционного к инновационному развитию. – Для координации, стимулирования и поддержки механизмов сетевой самоорганизации стратегических центров должны быть сформированы стратегические центры нового типа. На пути к становлению субъектности российского развития.

Сегодня Россия стоит перед необходимостью преодолеть тяжелый комплексный кризис, глубоко проникший в политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Но, увы, у России нет стратегического плана и долгосрочной программы развития, которые были бы известны обществу и им разделялись, нет субъектов, готовых и способных разработать и взять на себя ответственность за реализацию таких планов. Если же мы сами не определим путь своего дальнейшего существования и развития, то его определят за нас другие.

Выход из состояния духовного и социального кризиса не только необходим, но и возможен, если Россия, несмотря на все трудности, препятствия и риски, найдет модель развития, специфичную ровно в той мере, в какой специфична она сама. Чтобы это произошло, потребуется выработать стратегию и предложить политику развития, понятную и приемлемую для большинства граждан современной России.

Особая ответственность падает на интеллектуалов, которые проиграли в прошлом и явно проигрывают сегодня государственной бюрократии. Все более актуальной становится задача формирования и консолидации новой элиты, ядро которой могли бы составить те, кто не оторвался от народа, не утратил государственной, гражданской, культурной и этнической идентичности. Это представители научных сообществ, сферы культуры, образования и здравоохранения, малого и среднего бизнеса, работники ВПК, военные и др. Именно они призваны сформировать идеологию новой России, наметить ориентиры ее развития с учетом лучших традиций прошлого. Такая интеллектуальная работа уже сегодня ведется. Залогом ее успешности является создание негосударственной стратегической сетевой структуры, основу которой составили бы стратегические центры (площадки, клубы, лаборатории, журналы, институты, «фабрики мысли» и др.).

Для морального возрождения нации нужен великий лидер, ибо оно начинается с безупречной нравственности руководства. Президент Российской Федерации В.В.Путин в своем первом Послании Федеральному собранию (июнь 2000 года) отметил: «Развитие общества немыслимо без согласия по общим целям. И эти цели не только материальные. Не менее важны духовные и нравственные цели...

Главное — понять, в какую Россию мы верим и какой хотим мы эту Россию видеть». Со времени постановки этой задачи прошло более шести лет, однако в происходящих и в настоящее время изменениях тактические задачи и цели явно доминируют над стратегическими. Несмотря на тяжелый диагноз бессубъектности российского общества и государства, в стране имеется пока плохо организованный, но высоко интеллектуальный и духовный потенциал, который нуждается в поддержке и задействовании со стороны государства и власти, отвечающих «персонально» за определение целевых ориентиров и принятие стратегических решений.

Главная задача в сложившихся кризисных условиях, должна быть связана с построением такой власти», которая способна перейти от стихийных действий по развалу страны к стратегической проектной работе по ее развитию. Необходимо объединить усилия государства и общества, прекратить их противостояние и дальнейшее дистанцирование. Для этого нужны специальные технологии и проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов российского развития. Эти сложные проблемы бросают вызов и интеллектуальным силам России, требуя от них научного обеспечения адекватных технологий социального управления и развития.

Российская наука имеет опыт успешной мобилизации для решения стратегических проблем в трудные для страны времена. Однако тогда наука и государство были союзниками, а сегодня имеет место планомерное разрушение отечественной науки и в первую очередь Российской академии наук. Тем не менее, не уместны ссылки на объективные и субъективные трудности, надо брать на себя ответственность, разрабатывать и внедрять научно обоснованные технологии консолидации всех сил общества для возрождения России.

Страна располагает относительно небольшим ресурсом времени для продолжения поисков выхода из кризисного состояния. В этой связи нельзярассчитывать на стихийное формирование механизмов развития. Необходимо срочно найти или сформировать субъекты, которые взяли бы на себя эти функции и смогли бы продуктивно их реализовать. Нами была выдвинута идея создания сетевой структуры стратегической эли ты России, которая могла бы взять на себя функцию консолидации государства и общества в решении проблем российского развития. Такой подход позволит осуществить консолидацию всех структур общества, решить проблему, которая сегодня в России кажется неразрешимой.

Президент Российской Федерации получит мощнейший механизм стратегического управления, при соответствующем использовании которого в качестве параллельного контура управления страной возможно в короткие сроки решить проблему борьбы с коррупцией, обеспечить подготовку национального кадрового резерва, ротацию кадров в государственном управлении и многие другие задачи. В последние годы предпринималась попытка создания в регионах (а по большому счету и в стране в целом) параллельных контуров управления на основе создания федеральных округов. Однако конструктивная с позиций управления идея не была в достаточной степени эффективно реализована, поскольку «второй субъект» оказался так же, как и «первый», элементом государственной машины. К сожалению, не были использованы благоприятные условия для «выращивания» в рамках федеральных округов нового типа субъектов управления, что позволило бы сделать шаг к построению гражданского общества в России.

Для того чтобы стартовали мощные процессы консолидации российского общества, в интересах развития страны Президенту РФ предстоит провозгласить приоритет прав и интересов общества и, взяв на себя ответственность за развитие страны, наконец приступить к созданиюусловий для достойной жизни ее граждан. В противном случае Президент РФ останется один в противостоянии с коррумпированными группировками чиновников и «вертикалью безвластия», которую сметёт какая-нибудь «оранжево-берёзовая» или феодальная революция.